Один из самых интересных одиночных походов мне выпал, когда пришлось работать по проекту, связанному со съемками документальных фильмов.
Оператора ГТРК 'Магадан' и меня забросили в первых числах июня на попутном вертолете на заброшенную рыббазу 'Сиглан' в 150 километрах к северу от Магадана.
Место было выбрано мной довольно удачно.
База располагалась в эстуарии реки Сиглан, узком заливе шириной километра три и длиной около десяти. Вода из залива во время отлива уходила практически полностью, и по обсохшему дну во множестве бродила многочисленнейшая птичья братия. Вдоль залива мне было известно минимум четыре жилых гнезда белоплечих орланов. Недалеко располагалась стоянка древнего человека и большое лежбище нерпы.
А на скалах, располагающихся прямо в пяти километрах от рыббазы жили себе снежные бараны и по берегу во множестве бродили медведи.
И одно из самых немаловажных обстоятельстив - хоть сама рыббаза и считалась брошенной, но жил на ней человек, поддерживавший все ее хозяйство в относительном порядке. Хозяйства было довольно много.
Тракторов 'Белорусь' - 2 шт.
Тракторов ДТ - 75 - 1 шт.
Тракторов С-100 - 1 шт.
Автомобилей ЗИЛ-157 - 2 шт.
Дизель-генераторов - 2 шт.
Одна выброшенная на берег МРС со вполне исправным двигателем, и много всего еще по мелочи.
За это все добро в Магадане, Владивостоке, Хабаровске и Корее судилось штук пять ООО. Пока же им всем пользовался один человек - сторож Петр Косов. Ну и его друзья, при случае.
Мы были друзьями Петра Косова.
Вертолет взмыл в небо, оставив нас на берегу, мы прошли в дом, где обитал Петр - и черт возьми - при проверке камеры обнаружилось, что она не работает. А запасной у нас не было и не могло быть - и так, с великим боем мы забрали единственную high definition камеру на колониальной студии и Председатель компании с горечью говорил, что не на что будет снимать губернатора:
Заменить эту камеру или отремонтировать никакой возможности у нас не было. Других авиационных оказий не предвиделось, а тащить дорогущую, в десятки тысяч долларов штуку в распутицу до города смысла не было никакого. Все равно, чинить ее надо было не в Магадане, а в крайнем случае, в Германии, если не Японии.
Оставалось только ждать обратного рейса вертушки и наслаждаться идиотизмом деревенской жизни.
Напарник мой, оператор, с горя впал в спячку, да так, что поразил даже видавшего виды Петра Косова.
А я начал ходить по окрестностям.
Почти сразу, на первом же выходе, я обнаружил, что почва под кочкарной тундрой еще не оттаяла до конца и идти по ней еще пока, ну, не то, чтобы комфортно, но, по крайней мере, вполне удовлетворительно.
А за Сигланским заливом высились три замечательных мыса - Павловича, Восточный и Евреинова. Один другого обрывистее, живописнее, краше. С баранами, медведями, древними стоянками и прочим заманиловом.
Подумал я, подумал и прикинул:
От мыса Сиглан до мыса Павловича по невысоким, почти лысым сопкам - двадцать километров. От мыса Павловича до Мыса Восточный по дороге умеренной степени паршивости - еще около тридцати. И километров пятнадцать между мысом Восточным и мысом Евреинова. Берега представляют там собой высоченные обрывы, от семидесяти до пятисот - шестисот метров высотой. Пляжей практически нет - обрывы эти уходят прямиком в Охотское море, образуя так называемые 'непропуски'. Так что дорога вдоль берега моря есть только одна - вдоль края этих обрывов, где практически везде зверями пробита так называемая 'столбовая тропа'.
Такие тропы имеются по всему тихоокеанскому побережью Дальнего Востока. Один мой знакомый, учитывая снежного барана на Камчатке прошел по ним практически весь полуостров с севера на юг.
Мне так далеко идти не надо было, но почему-то казалось, что и здесь она тоже присутствует. Ну не может ее не быть!
И пришла мне тогда в голову мысль по этим мысам прогуляться. Времени было абсолютно отбавляй, погода была вполне установившаяся, комар еще не выплодился, и такой маршрут обещал выглядеть не более, чем курортной прогулкой.
Собрал я тогда вещички - бинокль, пуховый спальник (эх, мне бы тогда нынешнюю Салеву!), все те же тушенку, сгущенку, хлеб, чай, сахар (на большее даже не стал претендовать), плащ-палатку, теплую куртку, фотоаппарат, котелок, мелочь всякую. И, так как маршрут обещал проходить по исключительно медвежьим местам, покряхтел-покряхтел, да и повесил на себя 'Вепрь-супер' и три десятиместных магазина.
Для выхода на собственно Сигланский мыс мне надо было обойти километров семь изрезанных берегов залива или дождаться нужного времени и перейти этот же самый залив по отливу в самом узком месте, которое составляло триста метров. Минимальный уровень воды был часа в три дня, я откатал сапоги и пошел.
Почти сразу же, пройдя по Сигланскому мысу около километра, я натолкнулся на медведицу с тремя медвежатами, собиравшую прошлогоднюю ягоду на тундре. Я был виден издалека, хорошо заметен, и звери вприпрыжку убежали от меня на ближайшую сопку.
Обойдя мыс, я заглянул через перегиб склона в первую бухту, которая называется Малый Воргобьян. Малый он был, потому что следующая бухта, за следующим мысом называлась Большой Воргобьян и была раза в три больше Малого. Что же такое Воргобьян, я не знаю до сих пор.
Так вот, заглянув в этот пресловутый Воргобьян, я увидел на берегу девять малодвижных крупных бурых зверей, разбросанных на выброшенных на отливную полосу водорослях в пятистах - шестистах метрах друг от друга.
Первое моей мыслью было - 'Да, вот надо же, сивучей сюда занесло!'
Дело в том, что сивучи традиционно в этой части охотского моря лежали только на островах Матыкиль и Завьялова, на материке их ближайшая залежка была в Хабаровском крае, на полуострове Лисянского, в 300 километрах к юго-западу.
Но тут один из этих зверей сошел с прибойной полосы и побрел в горы, чего ни один сивуч не в состоянии сделать физически.
Тут только я сообразил, что имею дело с массовым выходом медведей на берег.
И дело не в том, что я медведей никогда до этого не видел в природе - по характеру моей работы, мне пришлось увидеть их, возможно, больше, чем многим сотрудникам зоопарков - я просто никогда не наблюдал их, собравшихся в таком количестве, на маленьком отрезке земли. Вернее, не так - однажды довелось мне бывать на знаменитых Катмайских водопадах на Аляске, где с одного места я мог видеть восемнадцать мишек. Но там они вели себя очень активно, все время бегали вдоль берегов, кидались в воду и ловили рыбу. Здесь же они практически неподвижено стояли на самой границе воды и суши, ковырялись в морских выбросах, и лишь иногда, неторопливо отходили в сторону метров на пять - десять.
Обычно в это время медведи на берегу моря поедают прячущихся в гальке рачков-бокоплавов, вытаскивают в остатках водорослей запутавшуюся в них рыбешку, ловят бегающих по мелководью крабиков. Берег моря, особенно с его литоралью, является для них неограниченным источником пищи.
Приглядевшись внимательнее, я увидал еще троих зверей, медленно бродящих в тундре за линией пляжа.
Посчитав боезапас, и решив, что, даже если все мишки в этой бухте единовременно двинутся на меня строем, патронов мне при бережном отношении хватит, я нисколько не прячась, двинулся по краю сопки над бухтой.
Естественно, медведи, от которых я проходил на расстоянии 200 - 300 метров, преимущественно вообще не обращали на меня внимания. Максимум - заслышав шаги, поднимали головы, недовольно пыхтели и снова принимались за свое.
Только один раз, круглый бурый самец сделал с пятидесяти метров несколько неторопливых шагов в мою сторону, но после этого снова вернулся к морским выбросам. Две медведицы с медвежатами так и вовсе презрительно проигнорировали меня.
Часов около семи вечера я понял, что попал в довольно неудобное положение. По моему плану, я собирался заночевать на седловине хребтика прямо над бухтой. Место там было укромное, дров было полно, но прямо по этой седловине проходила медвежья тропа! И, несмотря на общее благодушие, царившее на берегу, я ни на секунду не забывал, что у медведей сейчас - время гона. Так что спать бы там, во избежании серьезных неприятностей, мне бы не пришлось.
С грустью пришел я к решению, что надо идти подальше от этой 'медвежьей высыпки' - а значит, подниматься по довольно крутому склону на более высокую гряду.
Вечерело.
Несмотря на то, что ночи в это время и в этих местах светлые, я все же решил убраться из самых медвежьих мест пораньше, тем более, что по своему опыту хорошо знаю - в сумерках любой зверь, хоть медведь, хоть заяц, начинает себя вести значительно увереннее, чем днем.
А человек - нет.
Другая вещь смущала меня изначально. Наверху могло не оказаться воды, которой я уже потерял довольно много. А привычки таскать с собой флягу у меня с Чукотки не было. А наверху, на охотских хребтах, оказаться в безводье (относительном, конечно) довольно легко.
Но судя по всему, где-то там должны находится снежники, которые необходимое количество воды для чая дадут.
Как я все проклял на этом километровом подъеме!
Снизу он выглядел вполне мирно, однако перед самым верхом начал загибаться в обратную сторону, так что последние сто метров я прополз мелкими галсами, и, как бы не на четвереньках.
Вылезши наверх, тем не менее, я был удовлетворен полностью.
Вершина сопки представляла собой мелкощебнистое плато с довольно редкими кустами кедрового стланика. На этом плато блестела пара луж, а субстрат издавал очень громкий хруст.
Место для стоянки я выбрал совершенно открытое (благо, царило полное безветрие). До ближайшего стланика (и то мелкого) было около семидесяти метров, от него я натаскал всякого сушняка, развел костер, заварил чай и с высоты около 900 метров начал в свое удовольствие рассматривать открывающуюся панораму - залив Сиглан, Сигланский хребет, над которым садилось солнце, линию побережья и мысы, которые уже начинали таять в фиолетовой вечерней мгле.
Отдохнув таким образом, я разложил спальник, положил карабин с патроном в патроннике рядом с собой на щебень и заснул.
Проснулся я где-то глубоко заполночь отого, что кто-то в двухстах метрах от меня запустил на полный газ лодочный мотор 'Вихрь' на холостых оборотах.
Что за чертова чертовщина - решил я, и тут вспомнил, что в двухстах метрах от меня - кедровый стланик, а не река или море какое-нибудь.
Двигатель поработал с полминуты, заглох, затем раздалось характерное пыхтенье, шипенье, звонкие хлопки, после чего 'Вихрь' завелся снова.
Тут только я сообразил, что внизу, в кустах стланика дерутся медведи.
Вылез я из спальника, оделся, взял в руки карабин, убедился, что на фоне неба я вижу мушку достаточно хорошо, и вновь попытался вздремнуть.
Проклятые звери дрались в стланике до самого рассвета, после чего один из них проследовал мимо меня в сторону материка.
В лучах рассветного солнца была видна на его спине полоса сорванной шкуры сантиметров сорок длиной и сантиметров пятнадцать в ширину.
Я ему чуть не добавил из винтовки со злобы.
За испорченный отдых.
Но день еще только начинался.
Я собрал рюкзак, попил чаю, заменил магазин (патронов стало десять плюс один), и двинулся вниз по хребту.
Выходя на перевальчик, я обнаружил в щетке кедрового стланика мохнатый горб лося. 'интересно, - подумалось мне, - комар еще не пошел, а сохатый на берег подался'. И тут я обнаружил, что совсем рядом от этого сохатого из кустов выкатился медведь средних размеров.
'Опять, проклятые', - подумалось мне.
И тут меня уже второй раз за сутки осенило - то, что я вижу сохатиным горбом, на самом деле - второй медведь, только очень большой.
'Самец с самкой'.
Тем временем большой медведь полностью вышел из кустов. Звери двигались к морю, перпендикулярно моему движению, и, как я рассчитывал, должны были пройти метрах в восьмидесяти от меня.
Я нацепил телевик на камеру и начал снимать, стараясь на таком расстоянии поймать в кадр обоих зверей. Потом самец потихоньку ушел за перегиб, и, мне показалось, начал спускаться к морю.
Подруга его брела гораздо медленнее и я полностью сосредоточился на ней, рассчитывая сделать нормальный снимок.
Неожиданно (совсем неожиданно, поверьте!) из кустов рядом раздалось очень характерное пыхтенье: - Пппх-трр!
Повернувшись, я обнаружил, что самец, оказывается, ни км какому морю не пошел. Он пробрел потихоньку под гребнем и вылез обратно на мой склон в десяти метрах от меня.
Фотоаппарат у уронил на мох, и тут же выстрелил ему над головой из карабина.
Он качнул свое тело вперед и я с ним спорить на таком расстоянии не стал - прострелил его наискось через лопатку (он стоял ко мне вполоборота), и он рухнул, как подкошенный. Я перебил ему хребет.
Как я все проклял с этой тушей!
Солнце шпарило как в Сахаре, проклятый зверь весил килограммов четыреста, я его ворочал только потому, что он упал на склоне:
И что в итоге - так я шкуру и не унес. Не смог физически.
На базу вернулся на следующий день - после вынужденного отстрела настроение уже пропало.
По дороге, в Воргобьяне, видел еще штук семь.
До сих пор не понимаю - как медом у них было смазано:
Я, естественно, решил, что вряд ли когда я попаду туда снова. По своей воле, естественно. И оказался там этой же осенью с группой охотников.
Но это, как говорится, совсем другая история.
Огромное спасибо! Очень интересно и позновательно!
Побольше бы таких рассказов (или отчетов), глядишь, и люди бы стали относиться к природе по-другому...по-доброму...
Спасибо! 😊
Очень понравилось, спасибо.
Арсенич, спасибо. Оч. интересно, прочёл на одном дыхании. И!!! прости уж великодушно - позавидовал (но по "белому").
Спасибо большое! Приятно почитать.
Спасибо за статью! Читается действительно на одном дыхании!
Очень хорошо писано, легко читается, но с переживаниями.
Хочим ещё.
Отлично!!!
Рассказ чем то напомнил Дерсу Узала в миниатюре.Хочется туда же.
Ай молодец! :-)
в точности так же было, " какой мудак на моторе в темноте прется, спать не дает "
Мда... Лен.область, Лен. область... мда... но жена меня не поймет 😀
Спасибо, очень понравились и рассказ и фото..
Это автор напоминает Дэрсу Узала
Без обид, ладно?
Спасибо!
Познавательно и интересно!
Неплохо бы на диск записывать, да ииздать ближе к пенсии в назидание потомству. А стиль достаточно литературный, я пытался. но у меня так не выходит.
Как бывший житель магаданской области с уважением. Спасибо за рассказ.
------------------
Gaudet patientia duris
Тоже прочитал все с огромным удовольствием. А фотографии прибавили рассказу образности.
Ждем продолжения или новых охотничьих зарисовок. Спасибо!
Да, интересно. Автор, судя по всему, вылез в цивилизацию и забухал.
да уж!
автор!
что за пила лежит у меня в мастерской?
Если это титановый лучек - наш.
а педальный душ не встречался? Председатель, фальшвеер ему в ж,,пу, оставил все на Жданкина
Михал Арсенич, спасибо тебе дорогой, за такие рассказы!
Почаще бы только...
Книга когда выйдет?
------------------
А давайте устроим охоту! Это развлечёт мужчин, накормит женщин ...а случайная пуля может решить все наши проблемы...
Приятно читать! Спасибо, Kiowa! Всегда мечтал побывать в тех местах; и вот, будто побывал.
Это если я понимаю prequel к статье в ОиР21в 9/05?
Самарец
Это если я понимаю prequel к статье в ОиР21в 9/05?
Да. И глава в книге "Мохнатый Бог".
мохнатый п...р, а не бог !
Слава. Тоже с возвращением!!!!
Теперь хоть будет кому рассказать про правильные машины Крокусу 😊, А то совем обнаглели со своиоми Лендами.... 😊 😊
не трожь убогих...:-)
слаще репки не едали
Лэнд- это харизма...
тут парень на Хайлюксе прошел два перевала по снегу, с которых вернулись уазы...
те не верят, что он и передок не включал
(на задок не успел зимнюю поставить- диаметр разный получается)
Спасибо, как сам побывал.
Арсеньевич! Замечательный очерк, спасибо.
Михал Арсеньич! Рассказ - отличный!
Когда книгу планируете издать?
Спасибо за рассказ! Очеь интересно.
Вот бы целую книгу прочитать...
kiowa
патронов стало десять плюс один.
А куда 19 штук до медведЯ спалил?
Док
Спасибо!!!Всё красиво.
Dr. WatsonА куда 19 штук до медведЯ спалил?
Док
Так это ж в рожке. Зачем палить - на следующих оставил.