Привада на медведя.

перемещено в Охота глазами участника

Автор статьи (то есть я) практически всю свою охотничью жизнь успешно использовал привады при охоте как на бурого медведя, так на росомаху и лисицу. Кроме того, долгое время ему пришлось быть очевидцем съёмки диких животных автоматическими фотокамерами, которые также предусматривали работу с самыми различными привадами и в самых разных условиях.

Мой рассказ будет посвящён охоте на приваде для медведей Севера и Востока России. Такая оговорка необходима, потому что в каждом географическом регионе медведи ведут себя очень и очень по-разному. Например, медведи юга Камчатки отличаются от медведей Корякского нагорья как разные виды(!) животных. А ведь живут, вроде, в одном субъекте Федерации, и известны среди охотников под одним именем «камчатский медведь»: Подавляющее большинство охот здесь производится совершенно бесхитростно - ходит охотник по горам или морскому побережью и осматривает обширные пространства. Причина этому проста - много здесь этих открытых пространств, медведи на них хорошо заметны, и не особенно осторожны. И опытный охотник может просто подойти к зверю на расстояние выстрела, учитывая направление ветра. Но дело в том, что при любом изобилии и доступности зверя использование привады увеличивает результативность охоты буквально в разы.
Грамотное использование привады, конечно же...

Естественные концентрации пищи.

Простейшим вариантом охоты на приваде является охота на естественных концентрациях пищи - нерестилищах лососёвых рыб, «гнилых углах» морского побережья, на исключительно богатых ягодниках. Чаще всего в этих местах практикуются засидки. Для правильного размещения засидки желательно сперва определить пути подхода зверя к приваде - чаще всего они легко «читаются» на местности по свежим тропам и обилию следов.

Это - лёгкая часть задачи. Она довольно просто решается по свежим отпечаткам лап, недавно раздавленным ягодам, разбросанным кускам свежей рыбы неподалёку, да и по простому логическому размышлению. Иногда встречаются ситуации, когда тропа постоянного выхода медведя на нерестовую протоку пролегает по твёрдому, не оставляющему следов, субстрату (плотно утрамбованной крупной гальке), но даже тогда её можно просто «угадать» - по расположению ближайших лёжек, укрывающего зверя леса или кустарника.

Но найти или угадать место выхода зверя - это даже не половина дела. Это даже не его четверть. Теперь предстоит
а) оценить направление ветра (вместе с его возможным изменением);

б) прикинуть точку предстоящей засидки (если она есть, эта точка, не всегда она бывает);

в) проверить наличие/отсутствие веток и прочих мешающих предметов на директории наиболее возможного выстрела;

г) оценить возможность других, скрытых подходов медведя к тому же месту. Последнее бывает весьма и весьма актуально - в моей личной практике есть не менее десятка случаев, когда медведь выходил буквально «из-за плеча».

Кроме того, надо помнить о направлении закатного/рассветного солнца, о наличии неподалёку журчащей воды или морского берега с возможным накатом или прибоем (очень мешает, поверьте! Контроль выхода зверя на кормёжку производится, в основном, на слух), скрипящем субстрате под выворотнем или складным стульчиком, поднимающихся с соседней бочажины комарах. В общем - обо всех тех мелочах, которые поджидают человека, караулящего в засаде большого, чуткого и опасного зверя, каким является медведь.

Но значительную часть этих важных деталей удаётся подправить в нужную человеку сторону, если он создаёт место концентрации пищи для медведя сам.

Иначе говоря, выкладывает приваду.

Привада.

Что такое «привада»? Это попытка охотника управлять подходом зверя к тому или иному месту. Так, как выгодно это человеку. Потому выкладывание привады требует очень хорошего понимания самого зверя и особенностей его поведения. Более того, опытный егерь на подготовительный этап «приваживания» отводит значительное время - он «приучает» к приваде зверя. В некоторых известных мне случаях на такое приучение уходило две и даже три недели.

Прежде всего охотнику надо решить - насколько ему необходима именно привада? Возможно, при охвате больших территорий и постоянном наблюдении за открытыми пространствами, ему удастся добиться желаемого результата с меньшими затратами сил и времени?

Поэтому использование привады лично я считаю наиболее рациональным когда:

а) охотник имеет достаточно времени на её подготовку;

б) стремится к добыче не абы какого, а совершенно конкретного зверя на данной территории;

в) сориентирован на скорейший результат.

Ну и одной из главных причин применения привады служит обычно наличие свободного материала для оной.

Материал для привады.

О материале для привады сказано и написано невероятно много. В тех регионах, в которых мне приходилось охотиться, наиболее употребительными привадами были:

 Прежде всего - рыба (тихоокеанские лососи, селёдка, щука);

 Морские млекопитающие (киты, дельфины, тюлени)

 Остатки промысла копытных животных и оленеводства (требуха, мясо)

 Павший крупный рогатый скот, свиньи и курицы с животноводческих ферм.

Наиболее охотно зверь идёт на приваду весной, при не до конца растаявшее снежном покрове, и до середины июня.

Основной чертой привады на медведя является то, что её должно быть много. Кроме того, привада должна быть относительно малодоступной и не перемещаемой. Потому чаще всего привада представляет собой вырубленную железную бочку из-под горючего, с пробитыми в стенках дырками. Эта бочка наполняется булыжниками и мясными останками (или рыбой), днище пришивается обратно проволокой или привинчивается болтами, а сама бочка прочно заякоривается стальным тросом за какие-нибудь корни или валун.

А какой же тогда интерес у медведя в такой приваде, скажете вы?
Дело в том, что кроме привады существует ещё и приманка. Рядом с этой вонючей железной бочкой выкладываются отдельные рыбины или куски мяса, которые медведь может собирать и есть. Кроме того, часть приманки разбрасывается на значительном удалении от привадной бочки, для того, чтобы медведю было легче саму эту бочку обнаружить.
Но, в любом случае, самыми предпочтительными привадами являются не такие «бочки-вонючки», а большие трупы млекопитающих, которых даже медведю невозможно утащить на большое расстояние; или свалка сорной рыбы неограниченного объёма.

Засидки и лабазы.

Традиционный лабаз жителя северной России и средней полосы в наших краях на приваде практически не применяется. Одна из причин этого - обилие открытых пространств; и довольно сильно пересечённая местность. А привада - это возможность продиктовать зверю свою, выгодную для человека, стратегию поведения. В наших краях привада выкладывается обычно таким образом - подход зверя к ней происходит по довольно длинному открытому пространству. При этом засидка располагается на какой-нибудь возвышенности, доминирующей над привадой. Иногда это холмик, берег реки и даже - одиноко стоящий большой валун. В некоторых случаях охотник может контролировать подход к зверю на очень большом расстоянии - в несколько сот метров. Здесь, правда, надо оговориться, что концентрировать внимание на каком-то одном подходе - нельзя ни в коем случае. В местах с высокой плотностью косолапых вполне возможен выход двух и даже трёх зверей на одну и ту же точку (по крайней мере, в моей лично практике такие случаи бывали).

Одна из причин нераспространённости лабазов на севере Дальнего Востока - это отсутствие подходящих деревьев. Но, тем не менее, люди с лабазов охотятся, и даже я делал это несколько раз. Только использовали мы для этого лабазы «складские» - для хранения снаряжения и продуктов на охотничьих базах. И медведей на них караулили совершенно определённых - повадившихся разорять избушки. В качестве «привады» здесь, естественно, выступал сам охотничий домик.
Одним из вариантов привады на охотничьих зимовьях всегда была выложенная неподалёку от домика помойка. Более того, на многих известных мне базах эта помойка специально устраивалась так, чтобы мусорная куча была видна из окна или из открытой двери; и пристреливалась с этой точки из винтовки. Более того, на некоторых таких избах охотники писали требуемое положение прицела прямо на косяке двери или оконной раме. Наиболее распространённой добычей на таких привадах бывали, конечно же, лисицы, но и медведи тоже не являлись редкостью.

На юге Дальнего Востока повсеместное использование лабазов обусловлено сомкнутым и густым лесом, в котором обычно происходит охота. Лабазы обычно располагаются на опушках леса, неподалёку от искусственных или естественных солонцов; и медведь чаще всего является попутной добычей при пантовке. В качестве привады чаще всего используется потроха от ранее добытых на солонцах животных. Естественно, срок существования её очень невелик (тем более, что нахлебников, желающих подкормиться пропастиной в Уссурийской тайге и без мишек достаточно). Поэтому охотник, желающий добыть медведя, высаживается на лабаз сразу же после отстрела на этом месте изюбря или пятнистого оленя. И ждёт уже «до победного».

Здесь я расскажу о двух эпизодах охоты на приваде на севере Дальнего Востока - на реке и на берегу моря.

Привада на большой реке.

Итак, вы находитесь в районе, где, предположительно, обитает очень крупный, но, тем не менее, осторожный, медведь. Все попытки обнаружить его в светлое время не увенчиваются успехом, и даже на обширных заснеженных плоскогорьях он не появляется в светлое время суток. Однако, медведь этот - очень соблазнителен с точки зрения трофейного охотника. Это очевидно как по самим отпечаткам лап - ширина пальмарной мозоли больше 18 см; так и по длине шага, а также развалу следа. О таких зверях местные охотники с придыханием говорят - «мамонт»!

Как же его взять?

Конечно, с привадой.

Здесь ситуацию, конечно, осложняет то обстоятельство, что на площади в 400 км2, которые служат индивидуальным участком этому гиганту, обитает (или временами заходит) как минимум десяток других медведей. Таким образом, надо сперва определить какие места посещает «ваш» гигант, с какой частотой он это делает; и с какой частотой эти же места посещают другие медведи.

При этом договоримся, что территория, на которой происходит охота - отнюдь не однородна. Она включает в себя долину большой реки (но без лососевых нерестилищ, иначе на эту же площадь медведей станет в два, а то и в три раза больше - оно нам надо?), пару-тройку притоков поменьше, обширную озёрную низменность на левобережье, и невысокие, сплошь покрытые зарослями кедрового стланика сопки правого берега.
Очевидно, что в качестве маршрута мониторинга мы будем использовать относительно судоходное русло большой реки - других дорог здесь нет. На моторной лодке я проезжаю вдоль речного русла и в пяти точках выкладываю приманку - по пять-шесть щук весом от пяти до восьми килограммов - стандартного в этих местах размера. Приманку я выкладываю там, где легко могу «прочитать» следы - на песке или на илистом дне высохшей протоки. Кроме того, я стараюсь учитывать и возможность использования каждого из этих мест для «основной» привады - сразу прикидываю - куда можно будет положить основной «куш» для зверя, где можно будет разместить засидку, где оставлять лодку. Ну и не забываю думать о прописных истинах - ветре, солнце, комарах и т.п.

Как медведи посещают приваду?

Дня через три начинают появляться медведи. Я измеряю их следы, пока - для науки, зная, что время гиганта ещё не пришло.

Занятно, что медведи, про которых известно точно что они стадами не ходят, выходят на приманку практически одновременно - три-четыре в день, потом три-четыре дня затишье, потом снова массовый выход.

Все следы принадлежат так называемому «среднему классу» - медведям с ещё не установившимися индивидуальными участками, со следами пальмарной мозоли от 13 до 16 см. Вообще-то, ширина передней лапы - это необходимый, но не достаточный критерий для оценки размера зверя по следу. В моей практике встречались и мишки с малоразмерными лапами - 14 см для двухсоткилограммового зверя; и «лаптёжники» - рекорд - молодой медведь с шириной передней лапы 18 см, который потянул всего на 110 кг. Но оцениваешь размеры зверя по целому комплексу признаков, в который входят и длина шага, и ширина «колеи», а также - отношение длины подушки к её ширине; размеров пальцев к подушечке мозоли; и даже когтей. В любом случае, даже не очень опытный следопыт легко делит медведей на «мелких», «средних» и «крупных». И «очень крупных», если уж такие попадаются.

Идёт седьмой день проверки приманок, а «очень крупного» всё нет.
Однако, среди этого «медвежьего винегрета», со временем, обнаруживается два довольно солидных мишки - один с лапой 17 и другой - с 17,5 сантиметров. Оба они гарантированно весят свыше 250 килограммов, а значит, попадают в страту по-настоящему крупных зверей.

Здесь срабатывает один интересный эффект - крупные медведи на большую приваду очень редко выходят первыми. Создаётся впечатление, что они как бы дают проверить её на безопасность своим более мелким сородичам.

Автоматические фотокамеры, установленные на приманках показывают, что один из крупных медведей имеет хорошо выраженное отличие - светлое пятно на шее с левой стороны. Это - не классический «ошейник», который имеют многие молодые звери в возрасте до 4 лет, а какая-то интересная цветовая вариация, впрочем, позволяющая безошибочно отличать этого зверя от остальных.
Через десять дней на одной из приманок появляется наш «самый большой медведь». Он тоже приходит примерно в одно время с группой более мелких товарищей. Правда, выражение «в одно время» довольно относительное - это «одно время» занимает около полутора суток, но тем не менее - при проверке я обнаруживаю следы практически «слоновьего» размера поверх следов всей остальной шушеры.

Большая привада.

Время уже поджимает - дней через пять начнутся первые заморозки, а уже через две недели основная масса мишек отойдёт от реки в заросли кедрового стланика на сопках. Поэтому я делаю вылазку на ближайший щучий затон и уже вечером появляюсь на месте с двумя центнерами вонючей и склизской рыбы. Вот за что я ещё люблю щукана - это что он живой воняет уже как дохлый: Причём, дохлый изрядно...

Двум центнерам щуки я копаю большую братскую могилу. В этом месте грунт - полностью песчаный, лопата входит легко, и яма выкапывается любой необходимой конфигурации.

Копаю я не одну яму, а несколько. Прежде всего - один большой котлован. Туда уходит больше половины наловленной щуки.
Далее - неподалёку выкапываются ещё две ямы, куда закладывается по пять-восемь длинных пятнистых рыбин.

И, наконец, возле засыпанных ям, и в ближайших кустах я разбрасываю ещё десяток щук - просто для того, чтобы птицы и мелкие хищники - лисы и росомахи - создавали вокруг них необходимую шуровку, не имея возможности добраться до основной массы пищи.

Дело в том, что на такой «глобальной» приваде присутствие всяких мелких трупоедов вроде как подсказывает медведю, что дорога свободна и бояться нечего. Вернее, это я так думаю, что он так думает:
Место для засады давно определено.

Засада.

Это - высокий приглубый берег протоки, метрах в ста от выложенной привады. Ветер здесь преимущественно боковой, что, в общем-то, и неплохо - звери недолюбливают выходить на сомнительное, с их точки зрения, место, по ветру, и потому не стоит им пытаться диктовать такое направление подхода. Выходящий куда-либо «по ветру» медведь двигается с повышенной осторожностью, и склонен «сорваться» при малейшем подозрении на опасность. Вообще, с подходом к этой приваде, с точки зрения мишки, многое выглядит «сомнительно». Ему надо выйти на открытое место - раз; пройти по нему около семидесяти метров - два; при этом он должен двигаться по узкому мысу, где у него справа и слева - довольно глубокая вода; кроме того в наличии признаки постоянной человеческой активности, которые в этом немноголюдном краю - редкость. Людей здесь совершенно точно менее чем медведей. А тут - и многочисленные следы на берегу, и лодка причаливала несколько раз. Ладно, лодку надо оставить в полукилометре ниже по течению, прогуляюсь пешком.

Я устраиваюсь на дежурство, положив на грунт кусок толстого войлока. Это - один из наименее шуршащих материалов мире, и поэтому его применение сводит к минимуму звуки, которые издаёт даже, казалось бы, неподвижно сидящий человек.

Со спины у меня открывается большое заболоченное пространство - на самом деле, мелкое, заросшее хвощом, пойменное озерцо. Это - некая гарантия от того, что какой-нибудь из медведей сможет бесшумно подойти ко мне сзади. Шлёпанье лап по воде слышно гораздо лучше, чем мягкая поступь по сухим листьям, ну и вообще этот зверь на открытых местах чувствует себя гораздо менее уверенно чем на суше.

Принцип «помни про спину» мне постарался вдолбить отец, который однажды в очень похожей ситуации сел в засидку на опушке очень густых зарослей тальника. И только случайно обернувшись, он увидал позади себя в двадцати метах медведя, который двигался по этой чащобе Бог знает как, ухитряясь не издавать ни звука.

Любопытно, что уже в другой раз, я уселся караулить медведя на берегу моря, прикрыв себе тыл, казалось бы, неприступным каменистым склоном. И как же я оказался удивлён, когда зверь вышел буквально в трёх метрах из-за моего плеча и прошёл вниз так, что меня обдало смердящим запахом его шкуры, как будто я потрогал его рукой!

Поэтому, хоть я, оставаясь караулить медведя, выбираю место, наиболее неудобное с точки зрения подхода сзади, тем не менее, не испытываю никаких иллюзий по поводу того, что если зверь захочет подойти ко мне с по-настоящему серьёзными намерениями, то он без сомнения, это сделает. Так что в засидке я стараюсь равномерно распределять внимание между привадой и тем, что происходит в непосредственной близости от меня.

Ожидание зверя.

Ожидание большого зверя на приваде сродни посвящению в святая святых таинств природы. Тут можно использовать достаточно избитые выражения как «весь превратился в слух», «растворился в Природе», но, по сути, ты именно этим и занимаешься. Скажу честно - нет с моей непросвещённой точки зрения ничего неприятнее чем присутствие в засидке или рядом с ней другого человека. Постепенно ты начинаешь воспринимать его как «чужого», в горле першит от запаха чужой кожи и одежды, а совершенно неслышное ему самому шуршание суконки при перемене позы вызывает в тебе желание опустить приклад немедленно ему на голову. (Кстати, я не сомневаюсь, что эти чувства взаимны).

Итак, я сижу и слушаю. Я слушаю, как за моей спиной на самом берегу озерца, в подсыхающем хвоще шелестят полёвки; как под берегом плюхает средних размеров щука; как перекликается где-то совсем далеко, над Гореловыми горами вереница гусей. Временами над головой раздаётся свист крыльев невидимых утиных стай. Невидимых - потому, что я стараюсь держать под контролем прежде всего район с выложенной на нём привадой. Вверх я голову не поднимаю - что я знаю точно - так это то, что медведи по небу не летают.

На самой приваде наблюдаются разнообразные признаки жизни. Между разбросанных по берегу щук бродят две огромные, отъевшиеся, серебристые чайки. На стоящей поодаль иве сидит и потрескивает молодая сорока. Похоже, чайки не допускают её до добычи.
Постепенно темнеет. Чайки продолжают бродить среди рыбьих трупов,
Неожиданно они застывают на месте - белыми запятыми среди сгущающегося сумрака, а затем, нехотя, по разу вскрикнув, снимаются с берега.

То ли пришло время им улетать на ночёвку. То ли их кто-то спугнул.
Все мои чувства как будто материализовались, их нити протянулись через протоку и будто переплетающиеся паутинки физически ощупывают каждый звук, доносящийся со стороны кустов. Этих звуков довольно много. Прежде всего - шелест травы. Трудно сказать - шелестит ли травой невидимый зверь, или это шуршит низкий, пошедший со старичных озёр, ветерок.

Разведчики.

Неподалёку в кустах хрустит ветка. То ли она сама обрушилась у подгнившего основания, то ли её сбило неосторожным движением какое-то животное. Кстати, вот и оно:

Первой на приваду выходит лисица.

Традиционно это наименее осторожный представитель дружной семьи трупоедов, и как я подозреваю, она выполняет функции разведчика для его более осторожных членов. Лисица несколько раз с хозяйским видом проходится между рыбинами, наконец ухватывает пастью ту из них, что поменьше, и уволакивает в кусты. Хруст и треск продирающегося сквозь траву зверька слышен ещё как минимум за пятьдесят метров.

Холодает. Где-то недалеко, метрах в двухстах за моей спиной, мычит лось. Это ещё не гон, даже не самое его начало - просто сохатые пробуют свои голоса по первому морозцу.

Нити моего внимания на мгновение покинули берег с разложенной на нём привадой и сконцентрировались за спиной. Этого оказалось достаточно:
На другом берегу стоит медведь. Небольшой мишка, на высоких лапах, смешно крутит башкой, пытаясь поймать ветер. Как это часто бывает с медведями, он возник просто из ниоткуда, сконцентрировался из надвигающейся мглы:

А темнота меня уже по-настоящему тревожит. На моём карабине установлен самый массовый российский оптический прицел ПО-4. Он достаточно светосилен, но, судя по ощущениям, мне для верного выстрела осталось всего минут пятнадцать.

Маленький медведь же, как и положено звериной шпане, ведёт себя на приваде совершенно по-хозяйски. Без всякой видимой причины он раскапывает недавно закиданный мной котлован с основной привадой, вытаскивает оттуда за хвост здоровенную щуку, укладывает её в ряд с двумя другими, выброшенными для приманки, рыбинами. Ложится рядом с ними, и грызёт их за головы - сперва одну, а потом другую. Затем поднимается, и проходит мимо поклеванных чайками останков, покусывая каждую встреченную приманку. В общем, ведёт себя в соответствии со стереотипом «не зъим, так понадкусаю».

Пять минут до полной темноты. Ну, может быть, семь - это я так себя уговариваю.

Мелкий медведь исчезает точно так же как и появился - он растворяется в воздухе.

«Тот» медведь.

На краю берега стоит большой медведь. Может, и не гигантский, но очень большой - это совершенно точно. В прицел я вижу, как он крутит лобастой башкой, «на слух» провожая убежавшую «медвежью шпану». Из его пасти вылетает облачко белого пара и через мгновение до меня доносится глухой утробный рык. Так зверь обозначает, что место у стола занято. Теперь ни один более мелкий хищник не приблизится к этому берегу менее чем на полверсты.

В этот же самый момент я выбираю ход спускового крючка до конца, уткнув шпенек прицела в передлопаточный бугор зверя. Выстрел должен получиться что надо, полуоболочечная Sierra пробьёт зверя наискось, и при удаче - заденет позвоночный столб.

Удар!

Из ствола моего маузера вырывается язык пламени длинной в руку, я на мгновение прикрываю глаза, перезаряжаюсь и снова стреляю в середину осевшей на другом берегу туши. Перезаряжаюсь и стреляю снова, и снова, пока не пустеет магазин.

Тёмное пятно на другом берегу не шевелится: Мне остаётся ещё какая-то часть сумерек чтобы добраться до лодки, и через полчаса я пью чай на экспедиционной базе.

Рано утром я возвращаюсь на место выстрела.
На песке лежит огромный медведь, длиной два метра восемьдесят сантиметров. Утренняя изморозь осадком серебра украшает его тёмный мех:

Успех очевиден:

Следующую часть - на морском побережье - я выложу отдельным топиком. Спасибо!

На китовой туше?

Ага.

Миша, отличный рассказ для учебника, в романтическом стиле 😊 😊

Да, кстати!!!!! Я помню как ты на Олое спининг забрасывал... 😊 😊

Читал с интересом. Отличный рассказ. Даже лучше чем в книжке написано.

Спасибо, понравилось!

очень неплохое пособие для начинающих.
С удовольствием прочитал Фому и Насельников.
Спасибо ,Михаил!

Очень интересно, спасибо...Я тоже кстати склонен к тому, чтобы стрелять пока есть в магазине патроны. Лучше пару лишних дыр в шкуре-чем добор в чаще или темном лесу.

Спасибо! Красиво написано...

------------------
Умение ладить с людьми приходит с усталостью от конфликтов...

Хорошо так.
Фото повесить старой засидки с СВ с нерестовой реки времён середины 80 х прошлого века?

Спасибо за очередное учение для начинающих!
Всегда с удовольствием читаю!

Larsen
Миша, отличный рассказ для учебника, в романтическом стиле 😊 😊

Да, кстати!!!!! Я помню как ты на Олое спининг забрасывал... 😊 😊

Серега, основной спиннинг на Олое у меня был калибра 7,62.

onemen
Хорошо так.
Фото повесить старой засидки с СВ с нерестовой реки времён середины 80 х прошлого века?

Конечно, выкладывай! Тем более она у Тебя будет прямо с места рассказа...

Здорово написано. Спасибо!
Примечания - в Р.М.

Написано конечно хорошо. Мне интересно также сравнить с нашей альбертийской охотой на приваде. В принципе то же самое в смысле бочек, только приманивают черного медведя, а там, где есть гризли привада запрещена. И канадийские охотники по неизвестным мне причинам очень не любят, когда гризли приходят на приваду, рекомендуют ее убрать как можно быстрее, потому что охоты все равно уже не будет, а встреча с гризли нежелательна. Видимо он хоть и тот же бурый медведь, но наверное более агрессивный (сам не сталкивался пока слава богу).
И еще интересно заметить наличие неотрегулированности вопроса привады. У нас за то, что павший скот выложишь и денех выложишь за это немало. Можно выкладывать только то мясо, которе прошло официально зарегистрированные скотобойни, чтобы заразу диким животным не передавать. А уж за использование съедобного мяса диких животных или рыбы тоже мало не покажется. Добытое мясо положено в пищу людям употреблять, выбросить или испортить нельзя. Можно выкладывать, например, туши добытых бобров. Или сорную рыбу (not game fish). Или магазинную типа испорченную. Многие ложат собачий корм. А также зерно с пахучими приманками. Кто имеет доступ к отходам всяких булочных или пиццерий ложат отходы жарения и остатки. Это я так, для сравнения.

AlexHuron
а там, где есть гризли привада запрещена

Не-а.

"Black Bear Baiting
Baiting of black bears is permitted in the following WMUs: 320-324, 330-338, 348, 358-360, 500-507, 509, 510, 512-520, 522, 523, 526, 529-536, 539-542, and portions of WMUs 357, 521, 528 and 544 (check with local Fish and Wildlife Division offices for more information). However, the following restrictions also apply:

1.
Baiting is prohibited within 1.6 km (1 mi.) of occupied dwellings. Owners and occupants of dwellings are exempt from this restriction if they have permission to bait from the owners or occupants of all other dwellings within 1.6 km (1 mi.) of the bait. Other persons may also bait within 1.6 km (1 mi.) of an occupied dwelling if the bait has been authorized in writing by the owners or occupants of that dwelling and all other dwellings within 1.6 km (1 mi.) of the bait.

2.
Baiting is prohibited within 1.6 km (1 mi.) of provincial parks that are not designated as Wildland Provincial Parks, provincial and forest recreation areas and some industrial sites.

3.
Each bait site must have a readily observable sign legibly showing the owner's name, WIN, Big Game Outfitter-guide permit number, or Big Game Guide Designation Number.

4.
Each bait must be posted with surrounding signs to warn other people of its presence.

5.
Baiting is restricted to the open season and the preceding two weeks in each specific WMU.

Contact a Fish and Wildlife Division office for legal land descriptions or more information."

Ни слова про гризли. При этом в перечисленных 300х зонах они вполне себе обитают. 324, 330-338 - точно.

http://www.albertaregulations.ca/huntingregs/gameregs.html#bear

AlexHuron
А также зерно с пахучими приманками.

Классика жанра - овсянные хлопья с патокой.

Или вот такая:

😀

Михаил, спасиб.
Распечатаю для индивидуального изучения и коллективного обсуждения 😊

V1
[B]
http://www.albertaregulations.ca/huntingregs/

kiowa
Успех очевиден:

Вот так всегда, на самом интересном месте... 😀

Хорошее "пособие".

Как-то столкнулись с вором-"профессором" - большим любителем порыться в лЕднике, где хранились запасы оленины и стояли бочки с солёной рыбой.
Неотвратимость наказания этого шкодливого существа очень затруднялась тем, что ни в сумерках, ни при слабо брезжущем рассвете он питаться не ходил.
Его временем была тёмная беспроглядная длинная ночь, чему способствовала осень да ещё и с нередкими нудными дождиками.
Уж и петлями всё опутали - фиг в руль.
Но что-то делать было надобно...
Тут мне вспомнилась одна из студенческих практик, проведённых на Камчатке.
Чтобы лохматые разбойники не мешали спокойному сну, мы спасались от них развесив вокруг лагеря ботала из консервных банок.
Правда в тех местах это слабо помогало, но вот использование данного сигнального устройства в нашем случае могло быть очень полезным.
У лЕдника соорудили "погремуху",притащили мотоциклетный аккумулятор и фару в старую полуразрушенную охотничью избушку, где и располагалось наше караульное помещение.
Засели с вечера...
Погода была самая воровская - низкие тучи, моросящий дождик и стремительно надвигающаяся темень.
Около часа ночи, когда все наши чувства начали притупляться, звякнула сигналка на КСП.
Я содинил цепь осветительного прибора и...пред нашими взорами возник этот мохнатый клубок.
Трёхлинейка Деда кашлянула раз, два - клубок съёжился...

По поводу оборудования привады на солонцах.
Нет, в тех местах где приходилось охотиться мне и особенно на пантовке, солонцы старались поддерживать в "стерильной" чистоте.
Туша оттаскивалась от солонца, разделывалась и все "отходы" надёжно закапывались в землю - поскольку медведь в этих случаях за добычу не считался.
Главное было не отпугнуть ничем "основного" зверя.

Засидка "лесного брата"(был это прибалт, и кстати каждую осень забрасывался на нерестилища-поохотиться и запастись икрой-рыбой, о времена СССР ии 😊 )

AlexHuron

а там, где есть гризли привада запрещена

Не-а.
"Black Bear Baiting

Contact a Fish and Wildlife Division office for legal land descriptions or more information."
Ни слова про гризли. При этом в перечисленных 300х зонах они вполне себе обитают. 324, 330-338 - точно.

AlexHuron
но видимо довольно редко.

Ваша правда.

AlexHuron
Сам охочусь чаще всего в WMU 337, 338, ни следов не встерчал, ни охотники не упоминали о гризли.

Cлед снят в 338й, емнип или 340, через дорогу. Точно уже не помню, признаться.

AlexHuron
но видимо довольно редко.

Ваша правда, Нечасто и слава Богу.

AlexHuron
Сам охочусь чаще всего в WMU 337, 338, ни следов не встерчал, ни охотники не упоминали о гризли.

Cлед снят в 338й, емнип или 340, через дорогу. Точно уже не помню, признаться.

Перенесу в "Глазами участника", где ей и место.