Мы не хотим пощады от наших лучших врагов, а также от тех, кого мы любим до глубины души. Позвольте же мне сказать вам правду!
Братья мои по войне! Я люблю вас до глубины души; теперь и прежде я был вашим равным. И я также ваш лучший враг. Позвольте же мне сказать вам правду!
Я знаю о ненависти и зависти вашего сердца. Вы недостаточно велики, чтобы не знать ненависти и зависти. Так будьте же настолько велики, чтобы не стыдиться себя самих!
И если вы не можете быть подвижниками познания, то будьте по крайней мере его ратниками. Они спутники и предвестники этого подвижничества.
Я вижу множество солдат: как хотел бы я видеть много воинов! "Мундиром" называется то, что они носят; да не будет мундиром то, что скрывают они под ним!
Будьте такими, чей взор всегда ищет врага - своего врага. И у некоторых из вас сквозит ненависть с первого взгляда.
Своего врага ищите вы, свою войну ведите вы, войну за свои мысли! И если ваша мысль не устоит, все-таки ваша честность должна и над этим праздновать победу!
Любите мир как средство к новым войнам. И притом короткий мир - больше, чем долгий.
Я призываю вас не к работе, а к борьбе. Я призываю вас не к миру, а к победе. Да будет труд ваш борьбой и мир ваш победою!
Можно молчать и сидеть смирно, только когда есть стрелы и лук; иначе болтают и бранятся. Да будет ваш мир победою!
Вы говорите, что благая цель освящает даже войну? Я же говорю вам, что благо войны освящает всякую цель.
Война и мужество совершили больше великих дел, чем любовь к ближнему. Не ваша жалость, а ваша храбрость спасала доселе несчастных.
Что хорошо? спрашиваете вы. Хорошо быть храбрым. Предоставьте маленьким девочкам говорить: "быть добрым - вот что мило и в то же время трогательно".
Вас называют бессердечными - но ваше сердце неподдельно, и я люблю стыдливость вашей сердечности. Вы стыдитесь прилива ваших чувств, а другие стыдятся их отлива.
Вы безобразны? Ну, что ж, братья мои! Окутайте себя возвышенным, этой мантией безобразного!
И когда ваша душа становится большой, она становится высокомерной; и в вашей возвышенности есть злоба. Я знаю вас.
В злобе встречается высокомерный со слабым. Но они не понимают друг друга. Я знаю вас.
Враги у вас должны быть только такие, которых бы вы ненавидели, а не такие, чтобы их презирать. Надо, чтобы вы гордились своим врагом: тогда успехи вашего врага будут и вашими успехами.
Восстание - это доблесть раба. Вашей доблестью да будет повиновение! Само приказание ваше да будет повиновением!
Для хорошего воина "ты должен" звучит приятнее, чем "я хочу". И все, что вы любите, вы должны сперва приказать себе.
Ваша любовь к жизни да будет любовью к вашей высшей надежде - а этой высшей надеждой пусть будет высшая мысль о жизни!
Но ваша высшая мысль должна быть вам приказана мною - и она гласит: человек есть нечто, что должно превзойти.
Итак, живите своей жизнью повиновения и войны! Что пользы в долгой жизни! Какой воин хочет, чтобы щадили его!
Я не щажу вас, я люблю вас всем сердцем, братья по войне!
"Как говорил Заратустра"?
"Что мне Гекуба, что я Гекубе?" И что за дело нам всем до него. Красивых слов на свете много. Доблесть наемника, mercenary в том, что он лучше, профессиональней оппонента. А долги Родине отдают Минины с ополчением, своей кровью топящие врага. Завсегда в Расее так было, от Крымской до Чеченской. Грустный, но факт.
Др.В.
Можно ли не ненавидеть врага?
"Еще вчера они были братья, еще вчера лидеры пиняли на дружбу народов, теперь они стали врагами. Вобщето когда Федиральные войска входили в Грозный ненависти небыло, был "мандраж перед боем", но вчера убили двух его лучших друзей, одному на его глазах разнывная пуля снайпера попала прямо в пах и он истек кровью еще до приезда в госпиталь. Может он и не навидел всех "чехов" вместе взятых вперемешку со своими командирами пославшими его месить грязь пропитанную кровью, но желание отомстить отодвигало на задний план любые шовенистические мысли - ему нужно было отомстить!
Вот он гадина, сидит в разрушенном оконном пройоме, на голове зеленая бандана, лицо в саже, рядом СВД замотанное в грязную тряпицу, в руках импонтный бинокль с лазерным дальномером, метадично рассматривает окресности. В перекрестие отчетливо видно даже отдельные детали одежды, отчетливо видна радиостанция-сканер в правом кармане грязнозеленой "разгрузки". Перекресние останавливается ниже пояса снайпера - нет, не буду им уподоблятся, получи в голову, что бы не мучался, думает он. Резкий толчек в плече, от рухнувшего кулем тела отлетает бинокль, нужно когда стемнеет забрать. Ночью с сержантом идут на место гибели снайпера,забирают СВД, радиостанцию, и поврежденный дальномер, по возвращении сержант радосно что то лопочет о баксах, он злой как черт - убивший его друга снайпер и павший от его собственной руки БАБА, и довольно молодая. Что то лопочет о детях и материнстве, а потом плюнул на все и ушел напиватся спиртом из НЗ. Все с сочувствием смотрят в след".
Можно ли не навидеть на войне - да, но первые часы, потом убивают твоего товарища, и тогда война из обязанности превращается в личную вендетту!
😞
[This message has been edited by major (edited 04-10-2002).]