Часть первая
Обязанность участников дорожного движения - вести себя осторожно из-за существующих на дороге опасностей.
Всеизральский Институт Транспорта
Там, на реках Вавилонских - там мы сидели и плакали.
Дух Дороги
Мое общение с миром автомобилей началось, можно сказать, с рождения: у моего папы была машина. До недавнего времени этим моё общение с миром автомобилей и заканчивалось. У нас с Димой тоже есть машина. Она носит гордое название "наша", её водит Дима, и много лет меня это полностью устраивало. Ну, Дима водит. Ну, не я вожу. Какая разница.
Какая разница, я начала понимать пару лет назад. Дима на десять дней ушел на яхте в Хорватию, а ко мне приехала подруга из России. У подруги есть водительские права, у меня стоит отличный автомобиль. Мы поехали знакомиться с Израилем. Знакомились мы с ним так. Машина ехала по многорядному шоссе по правой полосе. Моя подруга поглядывала на меня, ожидая указаний. Я изучала карту. В какой-то момент, сопоставив карту с местностью и найдя определенное сходство, я кричала: быстро поворачивай, быстро, нам сюда, сюда, сюда! - и размахивала рукой. Подруга немного напряженно уточняла: сюда - это куда? Налево, радостно заявляла я из крайне правого ряда многорядного шоссе.
Меня раз за разом вежливо, но настойчиво просили перестать оперировать на дороге понятиями "туда" и сюда", не махать рукой перед носом у водителя и по возможности соотносить понятие поворота с понятием полосы движения. Это был совершенно новый пласт знаний о мире, но я с честью справилась с его освоением. В следующем году, когда мы в том же составе ездили в той же машине, я в сходной ситуации непременно добавляла "извини".
К сожалению, даже в масштабах очень маленькой страны желание много работать плохо совместимо с необходимостью тратить время на дорогу. Мне пришлось задуматься о том, что либо я получаю права и начинаю, наконец, ездить как человек, либо так жить нельзя. Я выбрала второе и нашла телефон учителя.
Его звали Саша. Меня предупредили, что он а) отличный и б) ехидный. Я набрала номер и сказала:
- Здравствуйте, Саша, мне сказали, что вы - очень хороший учитель вождения.
- Вас ввели в заблуждение, - послышался в трубке мягкий бас. - Я очень хороший муж и замечательный отец.
- Вы знаете, муж у меня уже есть, - сказала я, - и он тоже замечательный отец. Может, поучите меня водить машину?
Утром того дня, когда я должна была идти на первый урок, ко мне пришел Дух Дороги. Очевидно, его специально назначили приучать меня к мысли, что вождение автомобиля - не сахар. И даже не просто "не сахар", а смертельно сложное дело, сопряженное с непрерывной опасностью для жизни себя и окружающих. Мой персональный Дух Дороги ответственно подошел к заданию, отвлек меня щебетанием за окном (возможно, сам и защебетал), столкнул мне на руку горячий утюг и наставительно сказал:
- А вот если грузовиком в лобовое стекло, так это хуже.
Наверное, хуже. Но я не сдалась - рук у меня в любом случае две, а утюг упал даже не на всю из них. Не собьешь, пнула я в копыто Дух Дороги и выбралась в город. Перед уроком поела (чтобы за рулем не хотелось есть), причесалась (чтобы за рулем не хотелось ничего), потратила восемь шекелей на бутылку минеральной воды с усиленным запахом яблок и поспешила на встречу с прекрасным в виде серебристой Субару Легаси, в которой было велено искать Учителя. А ты Субару-то от автобуса отличишь, деловито осведомился Дух Дороги. Примитив, обиделась я. Мне же русским языком сказали "встретимся на площади, возле круга". Ну-ну, хмыкнул Дух Дороги. На самом деле, Субару Легаси от автобуса я действительно отличаю с некоторым трудом. Но не всяким полтергейстам об этом нужно знать.
До "возле круга" нужно было пройти какое-то расстояние. В процессе ходьбы я обнаружила, что с подола моей рубашки что-то капает. Капли имели усиленный запах яблок. Упрямый Дух Дороги отвинтил крышку у бутылки с яблочной водой и вылил воду мне на спину. А когда подрезают по встречной полосе, так это и близко не так приятно, с тяжелым вздохом признался он. Мне стало его жалко. Бедолага явно провел много лет в страданиях и тоске. Но его тоска длилась довольно давно, а вот моя тоска требовала немедленного вмешательства. Во-первых, по моей сумке флегматично плавали наладонник, флешка, кошелек и чековая книжка. Во-вторых, с меня все еще капало. В-третьих, руки после изучения ситуации были липкими и усиленно пахли яблоками. В-четвертых, до урока оставалось пять минут.
Я провела их с пользой. За двадцать секунд мне удалось добыть в соседней сосисочной полиэтиленовый пакет и рулон салфеток. Еще за десять - выловить содержимое из сумки, протереть, уложить в пакет и вернуть обратно. Следующую минуту я потратила на внедрение в кулуары все той же сосисочной, где приветливый восточный мальчик согласился пустить меня в их подсобку, с краном, феном и вентилятором. Пока он поливал мне из шланга на липкие руки (и заодно на обшлага), я вертелась спиной под горячим феном и одновременно сушила вентилятором все, до чего он доставал. Доставал он в основном до головы. Зря причесывалась, шепнул Дух Дороги. Ничего в этом мире не зря, отмахнулась я. Дух Дороги задумался.
Еще двадцать секунд ушли на рассыпание в благодарностях и выбегание из подсобки, забыв про полотенце. Спина у меня к тому моменту практически высохла, а настроение улучшилось. Я вытерла руки о штаны, добежала до нужного круга и уставилась на проезжающие машины. Машины шли потоком. Большая часть из них была серебристой. Неподалеку от меня кружил автомобиль белой масти с табличкой "учебный" и именем учителя на табличке. Имя учителя было Абу Рамадан. Ну, осведомился Дух Дороги. И где?
"И где" позвонил мне сам. Он остановился с другой стороны шоссе и справедливо рассудил, что если я даже и отличу "Субару Легаси" от чего-нибудь другого, я не факт что соображу заниматься этим во все стороны вокруг себя. Его по-прежнему звали Саша. Он оказался ярко-лыс и жгуче чернобород. Машина в его руках вела себя, как животное, которому хорошо - она мягко подрагивала и урчала. Ничего, подумала я, в крайнем случае, он себе купит новую. На страховку.
* * *
Когда-то мне казалось, что абсолютно все, кто умеет водить машину - гении. Сейчас мне тоже так кажется. Потому что только очень неординарный человек способен одновременно дергать за ручки, следить за приборами, нажимать на педали, вертеть головой, думать о дороге, слушать радио и разговаривать с пассажиром. Эта степень одаренности в моих глазах находится где-то на уровне Софьи Ковалевской или Марии Кюри. Те, кому еще удается в процессе смотреть вперед, назад, вбок, в левое зеркало, в правое зеркало, в зеркало заднего вида, в окно и на ручку переключения передач, все поголовно Эйнштейны. Ну а умение при этом ориентироваться на местности лежит по моей личной шкале где-то в районе Зевса Громовержца. Который настолько велик, что ему уже даже поклоняться не имеет смысла.
Учитель Саша считает Зевсами всех своих учеников, а в роли Громовержца выступает сам. На первом же уроке он посадил меня на водительское сиденье, коротенько объяснил пару важных вещей про устройство двигателя и показал порядок переключения передач. После чего взглянул на меня с отеческой лаской и сказал: "А теперь сядь так, чтобы тебе было удобно". Я подергалась за рулем и убедилась: сесть так, чтобы было удобно, я не могу. Мешают руль и грудь.
Как выяснилось, мои физические параметры включают в себя два фактора, осложняющих жизнь молодому водителю. У меня маленький рост и маленький размер ноги. Друг с другом оно сочетается вполне нормально и даже, можно сказать, логично. Но с автомобилем марки "Субару Легаси" оно не сочетается. Для того, чтобы выжать до отказа педаль сцепления, я должна практически лечь. А когда Саша в первый раз скомандовал: "подними сцепление чуть-чуть", я растерялась. Потому что вся моя ступня целиком оказалась, по ощущению, меньше, чем то "чуть-чуть", на которое надо поднять сцепление. "Пятку подними, пятку!", требовал Саша. Я поднимала пятку и зависала вместе с пяткой в пустоте. "А носком нажимай, нажимай!". Но при поднятой пятке мой носок уже нидокуда не доставал. Нога просто заканчивалась, и всё.
Дух Дороги смеется и обнимает за плечи. На шоссе нам регулярно встречается учебная машина с табличкой "Абу Рамадан". Ноги, как оказалось, тянутся. А в процессе обучения Саша с первого же дня ведет светские беседы. Он подает короткие команды, следит за тем, чтобы я не путала газ и тормоз, и интересуется, сколько у меня детей. Подозреваю, что количество моих детей на первых уроках варьировалось от одного до двух тысяч оборотов. Я просто не очень хорошо улавливала суть вопроса.
* * *
Народ вот часто жалеет гинекологов и зубных врачей. Мол, пришла к тебе в кабинет красивая девушка, а ты её рассматриваешь исключительно в определенном ракурсе - и какая уже тут может быть красота, и как после этого вообще воспринимать людей в обычной жизни. И мало кто задумывается, что учителя вождения находятся в той же трагической ситуации. Рядом с ними постоянно сидят трясущиеся существа с вытращенными глазами, судорожно сведенными руками и отвисшей челюстью. При виде перекрестка эти существа надувают щеки, при необходимости увеличивать скорость сжимают зубы так, что глаза со лба лезут еще дальше. Справившись со сложнейшей операцией "мигаем и перестраиваемся в левый ряд", существа скалятся, как людоеды в брачный период, и утробно произносят "гы". Раскатывая с Сашей по улицам, я регулярно встречаю такие же, как наша, учебные машины, за рулем которых сидят такие же, как я, несчастные герои - потому я, к сожалению, вижу, как это выглядит. Женам учителей вождения нечего сомневаться в супружеской верности своих мужей.
Саша ласково называет меня "убийца". Я ношу этот титул с гордостью. Когда в момент моей полной растерянности учитель перехватывает управление и деловито уводит нас с перекрестка, по которому мы выехали на самую середину, где и заглохли, он не ругается, он смеется. "Что же ты делаешь, убийца", смеётся Саша, "почему ты перестала жать на газ?".
Самое сложное - это зеркала. Ладно, что в них "объекты ближе, чем кажутся" (много лет завораживаюсь гипнотической двусмысленностью этой фразы). Но ведь они еще и со всех сторон! И пойди запомни, в который раз в какую сторону глядеть. На мои робкие вопросы Саша лаконично отвечает "во все". Но когда на очередном повороте я захлопала глазами на требование "посмотреть на поток слева" и печально сообщила, что "в зеркало потока слева не видно", Саша доброжелательно уточнил: "Головой покрути, а".
Главное в моем обучении вождению - это отсутствие стресса. Мне, в общем, все равно, "когда сдавать". Мне некуда торопиться - я столько лет сидела без водительских прав, что еще месяц или два уже ничего не изменят. Поэтому два урока в неделю и жизнь без напряжения меня вполне устраивают. Точнее, устраивали - до тех пор, пока в двадцатых числах декабря Саша не поинтересовался, когда я собираюсь сдавать теорию. "Всегда", честно ответила я. Вопрос сдачи теории к тому моменту еще ни разу не омрачал горизонта моих мыслей. Саша эти мысли не одобрил.
- Тебе надо сдать теорию до первого января.
На дворе - двадцать какое-то декабря. Двадцать много какое. То есть до первого января осталось дней эдак пять.
- Как до первого января? Что, где, почему?
- Да ты понимаешь, - сказал Саша, - с первого января меняют правила. И все, кто не сдаст теорию до тех пор, должны будут сдавать уже не один экзамен, а четыре, причем только для того, чтобы быть допущенными к финальньному экзамену. И еще им придется посещать лекции. В общем, иди и сдавай.
Я поперхнулась. Подход "иди и сдавай" ушел из моей жизни очень давно - примерно тогда же, когда и последний экзамен. На второй степени у нас уже были только работы.
- А можно, я не...
- Нельзя, - Саша был категоричен.
- А сколько времени нужно на подготовку?
- Два-три дня. А тебе уже в любом случае пора. Сегодня у нас четверг, в воскресенье с утра ты должна пойти и сдать это дело.
- Ни за что, - сказал Дух Дороги.
- Ни за что, - подумала я.
- Значит, договорились, - сказал Саша, высадил меня из машины и уехал.
- Доигралась? - ехидно спросил Дух Дороги.
- Отстань, - хмуро попросила я.
- Все будет хорошо, - пообещал случайно проезжавший мимо Абу Рамадан.
Часть вторая
Висят двое альпинистов на стене, мужик и девушка.
Девушка нашла уступ и пытается закрепиться. Мужик, снизу:
- Маша, вяжи булинь!
- Попробую...
- Не пробуй! Вяжи семнадцать бантиков.
(Анекдот)
К экзамену по теории вождения меня взялся готовить Дима. Мы развернули таблицу дорожных знаков, открыли сборник "Варианты экзаменов" и приступили. Дорожные знаки в Израиле пронумерованы, в таблице рядом с каждым знаком написан его номер, а в экзаменах только спрашивают - номер шесть, номер сто три и т.д. Я вспомнила, как один наш знакомый пошел на такой вот экзамен по теории и вернулся расстроенный. "Сдал?" - "Нет". А ведь хорошо все знал! Почему? "Да я от волнения забыл, какой знак идет под каким номером - вот и не смог ни на что ответить...". Знакомого было жалко, учитывая, что большая таблица знаков под номерами висит в том зале, где проводятся экзамены, на стене.
Ладно. Круглое - таскать, квадратное - катить. Знак в треугольнике предупреждает, знак в круге запрещает, знак в квадрате информирует. Жаль, что нет знака, который бы просто успокаивал. Например, знака "через десять метров не случится ничего". И пузырек валерьянки в шестиугольнике.
Больше всего беспокоил знак "и другие опасности". Он, как объясняла таблица, "используется в тех случаях, когда не предусмотрены специальные дорожные знаки". А опасность, стало быть, есть. Но какая? Крокодилы? Каннибалы? Даже для "осторожно, олени" есть знак. Даже существует плакатик "осторожно, листопад" (хотя в Израиле и нет листопада). Я хорошо помню одну дорогу, наш южно-иудейский серпантин, на которой поочередно, будто специально для ученика, стояли знаки: "неровная дорога", "дорожные работы", "сужение дороги", "крутой поворот", "зигзаг", "камнепад" и под конец - эти самые "и другие опасности". Мы, когда ездили по той дороге, очень радовались, что дальше знаков нет. Поэтому я в конце концов решила, что знак "и другие опасности" - это и есть недостающий знак-валерьянка. Мол, всё в порядке. Хуже уже не будет.
Еще вызывал сомнение знак "пешеходы поблизости". Страшно интересовало: поблизости - это где? В наше время, куда ни пойди, обязательно "поблизости" будут пешеходы. Не напротив, так через улицу. Не рядом, так неподалеку. То есть знак этот, строго говоря, можно ставить вообще где угодно. А как тогда на него реагировать? Повышенным вниманием? К чему?
Дима объяснял мне устройство двигателя, рисуя его по частям. Очень скоро дом оказался завален бумажными частями двигателя с примечаниями: "это акк.", "это рад.", "это карб." и "это двиг." Временами возле какого-нибудь из этих рисунков присаживалась Муся и, водя пальцем по линиям, поясняла сама себе: "Это садик... это домик... это краб сломал клешню...". Я воспринимала все эти иллюстрации примерно с тем же успехом. Пока я не знала про двигатель совсем ничего, я неплохо отвечала на вопросы о его устройстве, просто угадывая ответы с вероятностью "один к четырем". Но после того, как Дима обогатил меня сведениями о функциях генератора, маховика, ремней, карбюратора и прочей смеси серной кислоты с дистиллированной водой, у меня в голове возникло много-много картинок с разнообразными механизмами. Как работает каждый из этих механизмов, я еще как-то представляла. Но вот каким образом они все связаны между собой, оставалось непонятным. Поэтому, встречая в "Вариантах экзаменов" незнакомую деталь, я пыталась честно вообразить себе, к чему она могла бы быть прикреплена - и вероятность правильного ответа становилась нулевой, потому что техническая интуиция у меня отрицательная. Дима советовал вязать семнадцать бантиков.
Особенно долго я усваивала ответ на вопрос "каково соотношение воздуха и бензина в карбюраторе". Я помнила, что пятнадцать к одному. Но вот чего пятнадцать, а чего - один, запомнить не могла. Дима предложил посмотреть вокруг. Чего в мире больше, воздуха или бензина? Так и запомнили. "Соотношение воздуха к бензину в карбюраторе - пятнадцать к одному в пользу воздуха, потому что воздуха в окружающей среде больше, чем бензина".
Правило "уступи дорогу" мне объяснили очень просто: если нет специального правила или знака, то ты уступаешь дорогу всем, кто может врезаться тебе в правую дверь. Правило запомнилось железно. Идя по улицам, я начала сторониться тех, кто мог толкнуть меня в правое плечо.
На все вопросы: "А почему так", Дима строго отвечал: "Потому, что у нас правостороннее движение".
В моменты озверения от количества деталей, знаков и правил я напоминала себе о том, что теорию вождения в мире сдали миллионы человек, а у меня есть вторая академическая степень с клинической ординатурой. В моей семье считалось, что человек с высшим образованием может практически всё. Но приходил Дима, спрашивал, с какой полосы двустороннего шоссе нужно сворачивать налево на одностороннюю дорогу, и я понимала, что значение высшего образования в моей семье явно преувеличивалось.
Ночью я с горечью осознала, что мы совершенно не разбираемся в автопогрузчиках.
А последним моментом нашей подготовки, уже почти во сне, стал разговор о знаке "ограничение по высоте". Это ограничение включает лестницы и грузы, укрепленные на крыше транспортного средства. Я встрепенулась и поинтересовалась у Димы, включает ли оно антенну. Дима сказал "нет". И на мое обеспокоенное: "Но антенна же сломается!" сонно ответил:
- Ну и хрен с ней.
* * *
Была половина восьмого утра. Мы подъехали к регистрационному бюро и убедились, что вход в бюро перекрыт очередью. Очередь вытекала из главного входа, расположенного примерно на высоте второго этажа, плавно стекала со ступенек и змеилась вниз по улице. Очередь была небрита и молчалива. Много лет, проезжая мимо неё по утрам (ибо она, как тот остров из анекдота, "всегда там стоит"), мы были уверены, что это - вернувшиеся из отпусков правонарушители или поверка граждан, стоящих на полицейском учете. Я не без трепета подошла к ним и попыталась выяснить, как мне, не будучи осужденной по мелкой уголовной статье, пробраться внутрь регистрационного бюро.
Чтобы покончить с этой дискуссией, мы обратились к мальчишке. Мы заклинали его ничего не бояться и сказать нам, положа руку на сердце, что перед нами: окаменелый допотопный кит или древнеримский гроб?
Мальчик сказал, что это - "Гордость Темзы". (с)
Нет, я, конечно, подозревала, что подавляющее большинство сдающих на права в Израиле моложе меня раз эдак в эн, но чтоб настолько... И ладно бы только моложе. Скажем так, вид этой очереди придал мне изрядную смелость. Я в сотый раз напомнила себе о клинической ординатуре. У окружающих меня людей клинической ординатуры за плечами явно не было. У некоторых из них, возможно, было десять классов.
Я вздохнула и, приготовившись долго ждать, прислонилась к чему-то надежному, принятому мной по высоте и толщине за несущую колонну. Колонна пошевелилась и посмотрела на меня теплыми карими глазами.
- Скажите пожалуйста, - вежливо осведомилась я, - эта очередь - она надолго?
- Я сдаю в первый раз, - честно ответила колонна, - поэтому не знаю. Но мои братья говорили мне, что часа на полтора.
- А у вас много братьев?
- Шестеро.
- И все уже сдали?
- Сдали, - колонна вздохнула. - Я младший.
Сказка развивалась по своим законам. Чтобы не терять времени, я достала брошюры и принялась доучивать.
Полтора часа длились долго. Очередь неторопливо взбиралась по ступенькам, я взбиралась вместе с ней и листала "Варианты экзаменов", время от времени сверяясь с таблицей дорожных знаков. А со всех сторон меня окружали молодые восточные люди, ни один из которых не листал ничего. Неужели из всех я одна настолько не готова, маялась я, не отрываясь от конспектов. Этот экзамен всю жизнь сдают, прошептал в ухо Дух Дороги.
Вся жизнь вокруг была полна печали. "Регина семь раз сдавала", - услышала я за своей спиной. Там стояла стайка накрашенных старшеклассниц. "А Илана - восемь". Повезло Илане. "А я в прошлый раз не сдала", - со вздохом договорила девочка в расшитой бисером джинсовой юбке. Я задумалась и принялась чертить на ладони схему перекрестка. Девочки смолкли. Позвонил Дима и напомнил, что если среди ответов на экзаменационный вопрос есть ответ "запрещено", надо выбирать именно его. Уточнил:
- Ты понимаешь, почему?
- Потому, что у нас правостороннее движение! - бодро отрапортовала я. И пошла сдавать экзамен.
* * *
Димин совет на тему слова "запрещено" помог мне два раза из тридцати. Это были как раз те вопросы, ответов на которые я не знала. На остальное я ответила довольно легко, черпая силы в таблице знаков на стене, в собственных знаниях и в воспоминаниях о клинической ординатуре. Дух Дороги сделал одолжение и заткнулся.
Выход из регистрационного бюро был обставлен гораздо менее торжественно, чем вход. На выходе стояла девочка в полицейской форме, выкрикивала фамилии и выдавала анкеты с печатью: "сдал" или "не сдал". Я подождала минут пять, услышала свою фамилию и подошла. Девочка, не глядя, сунула мне анкету. Передо мной такую же получила моя знакомая несущая колонна.
- Ну как? - спросила она, широко улыбаясь.
- Сдала, - сказала я. - А ты?
- И я сдал, - удовлетворенно сказала колонна. - Братья будут рады. У нас семейный автомобильный бизнес.
Я скосила глаза и прочитала имя на его анкете. Имя было Абу Рамадан.
- Вот видишь, - сказала я Духу Дороги, когда мы вышли из бюро.
- Да ерунда, легкий экзамен, - отозвался Дух Дороги и оцарапал меня о ветку дерева, растущего на тротуаре. - Когда вождение сдаем?
с3,14жжено...
Ниче так 😊