Этот год аномальный, воды с весны убавилось не сильно. Многие разливы простояли всё лето. Но не помню чтобы стояли постоянные дожди. Были, да, были, но так что бы постоянно - нет. Короче говоря, в одни из своих мест я не смог проехать ни весной, ни летом, ни в начале осени - низины затоплены. И даже сейчас, когда болотИны сковал ледок - не проехать, не пройти. Лед не держит не то что транспорт, но и под человеком ломается, как только нагрузишь его своим весом. От этого идти крайне тяжело. Бултыхаешься почти на месте, выбиваясь из сил, рвешь сапоги.
Как только подморозило до -7 быстро собираюсь утром на выезд. Жена мельтешит, с советами. Торопимся, нужно ее на работу забросить и тогда уже рвану... В общем, рванул. По средь дороги понимаю, что в этой утренней суете остались болотники в прихожей. Еду только в легких кроссовочках. Писец... Но решаю не возвращаться. Плохая примета. Да и по времени уже ни туда и не сюда. Если вернусь, выезжать повторно смысла нет вообще.
Цель выезда была нащупать таки ту тропу Хошимина, по которой можно прощемиться в угодья через разливы. Да и не только разливы. Когда я для себя нашел эти угодья, обнаружил приличных размеров низинку, которая на старых генштабовских картах и на древних космоснимках выглядела как озеро. Но уже лет 12 там вода бывает чуть чуть только по весне, талая вода.
Места эти любят зайцы и косачи. В этот же год - озеро озером. Впрочем, это и не плохо. Ни я один не могу туда пробраться. Большинство вожделеющих разворачиваются и разворачивались всё лето. А тем временем, зверье и птица плодились и размножались без жесткого, обычного для этих мест, пресса человека.
Дорога приводит к солончакам, разбитым тяжелой техникой. Солончакам верить никогда нельзя. -7 это на поверхности, в глубже гниют они сами по себе и еще долго будут под снегом представлять собой инженерные заграждения лесной чертовщины всякой. Лучше не попадать.
Пока хватало выдержки, пробирался. А потом увидел вроде хороший объезд и в бинокль вижу на бугре занесенные калеи по травке этого самого объезда. Сворачиваю, но радость была не долгой. Объезд привел к краю свежей пахоты замерзшей громадными кусками, от полуметра. Интересно чем тут пахали и кто, не Атланты же? По замерзшей целине, выбирая свободные от солончака и затопленных участков местам успешно двигаюсь вперед. Впереди вижу белую полосу. В бинокль различаю, что вижу то самое озеро которого не было лет десять. Прям Китеж-град наоборот - Китеж-озеро какое-то. И наблюдаю какую-то непонятную суету воронья. Еду дальше. У меня слабая надежда, что низинку можно переехать в одном месте. Там два ирригационных рва по краям дороги и вот на нее вся надежда. Доехал. Проезда, да что проезда, прохода нет.
Осматриваюсь. Озеро покрыто льдом, на льду снег. Открытых мест, полыней не видно. кое где на льду воронье и чайки. Странно, воронье и чайки сидят и на высохших березах по краю озерка. Выхожу из машины и пытаюсь подойти ближе. Ноги быстро промокают, вода в кроссовках уже хлюпает. Холодно, ветер, но что-то толкает вперед. Подхожу уже на дистанцию с которой можно понять что тут происходит. Тут же вижу огромный косяк северной. Откуда он взялся. Потом понимаю, что с озерка и взялся. В Никон-монарх вижу что весь табунище - кряковая. Табун делает пару кругов по озеру и по большой дуге, быстро теряя высоту падает на лед. Начинаю считать - насчитал больше трехсот утиных голов. Пара витков табуна над озером запустила чёртову мельницу. Отовсюду, в основном с земли и прибрежного ропажника ничинают подниматься вОроны, серая ворона, ястреба, орлики, разнокалиберные чайки. Их неимоверно много, в разы больше чем утья и они образуют стакан вокруг озера. Эта карусель напоминает какой-то фильм ужасов. Становится не по себе от этого количества птицы и их воздушного танца. Постепенно вся эта чертовщина исчезает. Они падают туда, откуда и поднялись. На земле не видать. На льду сидит отдельно огромный табун, небольшой табунок какой-то мелкой утки, ходят вороны, сидит в разных концах озера пара орлов.Орлы не наши. Я их вижу в период миграции не каждый год. Видимо тянет через нас их не много. Но размеры у них огромные и клювы желтооранжевые. Размер их понимаешь, только когда видишь, как нагло подходит к нему сзади серая ворона и пытается бесстрашно дернуть его за хвостовые перья. Она размером с этот самый хвост. Орел разворачивается на нее и в это время, другая ворона пытается дернуть с другой стороны. Не нравится он им, гонят они так его, тролят. Но, орел не улетает.
Все ждут. Все чего-то ждут. Внезапно понимаю, что вся эта нечесть со всей округи караулит этот утиный косяк, ждут когда кто-то ослабнет и будет чем поживиться. Успокоившись табун устроился надолго. Утки превращаются в пуховые шарики, нахохлились. К крайним уткам в табуне постоянно пытаются подойти вороны, но получив отпор отскакивают. На рожон не лезут, ждут.
Меня удивляет, что до Иртыша тут всего километра три и вода там открытая и острова есть, Что держит уток тут, на этом замерзшем озере. Ни пожрать, ни укрытия от ветра и начавшейся уже метели. Однако они не улетают.
Я понимаю что мне не подойти босому. Да и лед не держит. Ну собью, а как достать - ворон кормить не хочется. Оставляю всё это действо, добираюсь до ближайшего колка, бросаю машину иду проверять островок ропажника. Вижу заячьи следы, уходят в ропажник. Островок представляет собой как бы восьмерку с двумя полянами внутри. Но эти полянки - это ледок с водой. Не глубоко, сантиметров... но выше голенища кроссовки. По пути из ропажника метнулся ... нет, не заяц, косач. Бью его чисто на рефлексе, Косачик падает, но пытается слинять пешком. Не даю шансов и вторым выстрелом добираю его. А тем временем метель уже набирает силу. Следов машины уже нет. Нужно выбираться. Выбираюсь по навигатору. До темноты успеваю выскочить на трассу. Мело всю ночь.
А на утро был день жестянщика. Резко похолодало. Все замерзло и дороги в городе превратились в каток. Представляю что было там, у озера. Вот почему утки тормознули на этом озерке и не ломанулись безрассудно вперед в метель.