До начала сезона всего неделя, а приказ не то что не подписан, но еще и на стол председателя правительства не попал. Вечно у нас в Дагестане такой бардак - или подпишут за день до открытия, и в очереди за путевками зависаешь на несколько часов, или сообщат, что «не уложились, не успели, откроемся через неделю». В этом году одну неделю у нас уже украли - должны были открыть 30 августа, но не успели. Объявили, что откроют 6 сентября. Но и эта дата под вопросом, поскольку, как я уже говорил, до председателя правительства приказ еще не дошел. И не факт, что он сразу же бросится подписывать эту бумагу:.
А народ уже колотит - все патроны заряжены, рюкзаки собраны. И на разведку съездить успели, выяснив, что местной утки в этом году немного, но она, тем не менее, есть и без шурпы, Бог даст, не останемся.
Особенно сильно трясет от нетерпения по вечерам, то и гляди крышу снесет. Хорошо еще, что товарищ как-то показал сайт Ганзы. Без него, конечно, было бы стократ хуже. Почитаешь, как открылись другие, фото посмотришь, и камень, лежащий на душе, уже не кажется таким тяжелым. А еще спасают воспоминания о прошлых охотах - закроешь глаза - и будто это было вчера:
Первая моя охота случилась семнадцать лет назад. Я зашел за своим другом (именно благодаря ему я купил свое первое ружье) и его братом и мы пешком отправились на автостанцию. В то время по Махачкале еще можно было ходить с ружьем даже в одиночку. Пройдет еще год-два и народ, не имеющий машин, начнет изобретать специальные удлиненные чехлы, маскирующие стволы, торчащие из рюкзака, под удочку или сбиваться в компании по пять-шесть человек. А то и брать с собой помимо ружья какую-нибудь короткоствольную «стрелялку». Я, к примеру, пока не купил машину, таскал в специальном кармане на ноге револьвер, от которого избавился лишь после того, как наши менты перестали бояться бандитов (кстати, один раз благодаря этому револьверу я спас свое ружье и, весьма вероятно, свою жизнь). Но все это было еще впереди, а тогда мы двигались к автостанции, и мои спутники давали мне последние наставления.
Около автостанции мы встретили нашего с другом одноклассника Русика. Пьяница и раздолбай, он был страстным охотником и сразу же начал умолять нас подождать, пока он на такси съездит домой за ружьем. Но мы ждать отказались, и тогда Русик сказал, что все равно поедет с нами: «Похожу с Андреем, поучу его охотиться». Наши попытки отговорить его: «Ты же в костюме, новых туфлях и т.д.» успехом не увенчались и в аэропортовский автобус мы влезли уже вчетвером.
Ехали мы недолго, минут двадцать. Сейчас эти места уже застроены, а тогда это были активно «работающие» госфондовские охотничьи угодья, в которые друг с братом ныряли чуть ли не каждую неделю. Поэтому знали они их как свои пять пальцев и сразу же потащили меня в саамы удачливые места - все-таки первая охота. У небольшого озера мы разделились: друг с братом пошел по левому берегу, ну а я с Русиком - по правому. Иду я, значит, башкой кручу, высматривая утку, которая, по словам Русика, здесь непременно быть должна. И надо же, пару уток, которые поднялись с озера, я не заметил. Зато Русик увидел их сразу. Он выпучил глаза и заорал, указывая пальцем: «Вон же утки, стреляй!». Ну я и стрельнул, только вот выстрела не получилось. Жму на передний курок - тишина, жму на задний - то же самое. К счастью, я довольно быстро сообразил, что надо толкнуть вперед предохранитель и лихо отдуплетил по улетающий паре. Задняя утка при этом сначала провалилась метра на два, а потом косо пошла вниз, спикировав в кусты, метрах в восьмидесяти от нас.
«Слушай меня внимательно, - сказал Русик, - раненная утка прячется так, что найти ее очень трудно. Поэтому идем параллельно, осматривая каждый куст. Начнем отсюда». И мы пошли. Прошли метров пятнадцать, как из очередного куста, в который я было сунулся, выскочила крупная кошка. Выскочила и побежала по полю к горам. «И чего этак кошка делает так далеко от жилья, - подумал я, переходя к следующему кусту, - и бежит она как-то странно, совсем не по-кошачьи». И вдруг меня словно током ударило, дошло до идиота, что на всех порах улепетывает от меня огромный заяц. Как я стрелял по нему, убей Бог, не помню. Помню только, что после первого дуплета он не остановился, а я, судорожно вогнав в патронники «нулевку, » два раза промазал по нему (отчетливо было видно, как дробь оба раза подняла пыльное облако, не долетев до улепетывающего косого метров десять).
Стоя я значит с гудящей башкой, до краев переполненный адреналином, и вижу Русика, бегущего следом за зайцем. «Чего рот раззявил, - обернулся он ко мне на бегу, - побежали, а то мы его в поле не найдем». Я, конечно, побежал, а сам думаю: «Как же найдешь его, совсем Русик с ума сошел». Выскакиваем мы с ним на небольшой холм и видим как впереди, метров в двухстах, четверо работяг трубы укладывают. Один поднимает очередную секцию краном, а трое навинчивают ее на конец длинной змеи, конец которой теряется в невысоких холмах. Подбегаем мы к ним и спрашиваем: «Мужики, вы зайца тут не видели?», а они смотрят на нас как на идиотов и интересуются, посмеиваясь ехидно: «А с каких это пор зайцы бросаются на работающие машины?». «С тех самых, - отвечает им невежливый и пару раз отсидевший Русик, - как им в жопу всадят заряд дроби». «Русик, - тяну я его за руку от греха подальше, чего ты на них наезжаешь, я же промазал, какая к черту дробь, какая жопа?». «Охотничек, - презрительно роняет Русик, - ты хоть видел, куда стрелял?». «Не-а-а, - честно признаюсь я, а что?». «А то, что первыми выстрелами ты его накрыл, два раза у него задницу бросило. Здесь он где-то, нутром чувствую», - Русик падает на колени и начинает описывать круги вокруг работяг, опешивших при виде идиота, елозящего в приличном костюме по грязной земле. Продолжается это довольно долго, и вдруг Русик вскрикивает: «Кровь, свежая кровь!» и на четвереньках несется прямо к трубе. Мужики сочувственно смотрят на меня и интересуются, много ли выпил с утра мой товарищ. Я не успеваю ответить, потому что Русик снова кричит: «Вот он, в трубу залез, скотина!». Мы заглядываем в тубы и видим забившегося в нее зайца. Мужики, которые минут десять назад навинтили ее, не раздумывая, начинают свинчивать последнюю секцию. Пара минут, и из поднятой трубы выпадает еще живой заяц:.
При вскрытии выяснилось, что в зайца попало девять дробинок «пятерки», причем две из них пробили ему сердце. А утку мы так и не нашли, видимо, пока мы бегали за зайцем, она берегом добралась до озера и затаилась в камышах.
------------------
Double Rifle Shooters Society Member
пишите еще...