Вениамин Остров. Все оттенки розового

Ostroff

Все оттенки розового
Вениамин Остров

ВСЕ ОТТЕНКИ РОЗОВОГО

Люди не могли бы
жить в обществе, если
бы не водили друг друга
за нос.
Ф. де Ларошфуко.

1. ПРЕЛЮДИЯ

Спросите у любого работяги какой день недели лучше, и он точно ответит, что день зарплаты. Наша контора платила раз в месяц, исходя из тарифной ставки и объема заказов. Самое важное при оплате по сдельщине - это получить побольше зачетных баллов. Хорошо тому, кто клеит или, тем более, шлифует. На раскрое джумбы тоже неплохо обалливали. А я прессовал. Хуже разве что упаковывать, но все начинали с пресса, начал с него и я. Чтобы получить один балл надо опрессовать четыре ремня, или склеить один ремень, или раскроить три ремня, или нарезать по длине десять метров наждачного полотна, или упаковать пять ремней в коробку.
Вот идет Антипыч, толкает впереди себя тачку, а на ней сорок баллов в перспективе. Их, конечно еще надо подшлифовать, продуть компрессором пыль, развести клей, намазать обратку, подождать, пока клей высохнет и перестанет вонять хлороформом, склеить заготовки, прессануть шов - и все, в конце месяца жди деньжищи.
Приехала в гости фура, привезла из Германии гостинцы - столько баллов, что и сосчитать больно, а в цеху тридцать два человека (с уборщицей), и все хотят есть. Судя по зарплате есть больше всех хочет президент компании. Помимо него в аппарате правления еще тринадцать спиногрызов, бьющих на работе языки, а не мозоли. Перечислю нахлебников по порядку: генеральный директор - задумчивый тип с округлой лысиной; старший мастер - бывший прапор, но отжиматься пока не просит; мастер - это на случай, если старший в туалете; главный инженер - важная должность, он носит журнал для подписи о том, что правилами пожарной безопасности ознакомлен; заведующий складом (старый хрыч); кладовщица - жена старшего мастера; начальник отдела кадров - бабка, которую я не видел, даже когда поступал на работу; нормировщица - полезная тетя, хотя бы тем, что выдает зарплату, ведет табеля, продает талоны на питание; кассир - без комментариев; две секретарши - девушки метр восемьдесят с накрашенными губами; начальник отдела сбыта, он же снабженец; и, наконец, сын президента, который в штате не стоит, но уже любит ходить кругами по территории, представляя себя шишкой.
На утренней планерке старший мастер объявил, что:
- После двух зарплата. Рассчитаем всех за прошлый месяц. За этот в конце следующей недели.
Мы получили операционные карты и разошлись по углам прятаться. Мой периодический напарник, баптист Серега, рассказывал какой-то фильм. Он брызгал слюной, и махал руками, изображая взрыв, правда гибшая автозаправка была похожа на пальму в дешевом ботаническом музее, который посетил шлифовщик Олег, находясь в Геленджике в отпуске. Я же слушал их обоих, говорил редко, не перебивал, представлял, как бы Серега работал учителем и рассказывал принципы устройства майского жука. Забавно бы вышло, если учесть, что рассказывая кино, он как правило прибавлял к текущему ходу событий некоторых собственноручно придуманных персонажей, вклеивал просмотренные им где-то ранее эпизоды. Заблуждался он бескорыстно, искренне веря, что именно это он смотрел в телевизоре. Определенно, жук был бы с элементами инфузории туфельки, что стоит параграфом ранее. Но это все же интереснее, чем поднимать производство.
Бумага прессуется фиброй, фольо - войлоком. От цельного ремня отщепляется невидимый глазу оксид алюминия, и впивается в нос под видом мелкой пыли. На вредном производстве введены перекуры, официально, десять минут через каждые два часа, а раз в смену предусмотрен целый обеденный перерыв, то есть спину можно было и не сломать.
В 14.20 табельщица привезла деньги. Антипыч с шестью баллами на руках замер посреди цеха, затем отложил их в сторону, попросил меня постеречь, чтобы его баллы не заработал кто-нибудь другой и побежал получать денежки. Точных сумм не знал никто до последнего, волновались все, надеялись, что кого-то штрафанули. Я пошел двадцать четвертым.
- А, Иволгин, входи. Как процесс обучения? Налаживается? - мастер сидел нога за ногу и вертел пальцами ус.
- Уже наладился,- ответил я ему.
Табельщица раздавала деньги. Красивая тетя с деньгами в руках - это всегда приятно. Она, услышав мою фамилию, стала искать ее в списках, нашла, спросила что-то у старшего шепотом и приступила к расчету, вежливо улыбаясь.
- Значит, понравилось тебе у нас?- спросил старший мастер перекинув ноги.
- Значит, понравилось,- ответил я, ища где бы расписаться.
- Сейчас, как узнаешь сколько заработал еще больше понравится. Вот, смотри, у тебя тысяча восемьсот сорок два балла и двадцать дней выхода. За это тебе, при твоем нулевом разряде полагается тридцать семь бутылок пива, сто долларов отложить, восемь буханок черного, тринадцать батонов, спортивный костюм и кроссовки, четыре бутылки водки, двадцать один литр молока, четыре килограмма макаронных и крупяных изделий, три килограмма сахара, двадцать семь яиц, тысячу двести на проезд, восемьсот рублей на столовую, три с половиной тысячи за квартиру, консервы, картошка, колбаса (2,4 кг - вареная и 0,8 кг - копченая), кетчуп, майонез, четыре рулона туалетной бумаги, мыло, шампунь, фейри и тысяча тридцать семь рублей в личное пользование.
Я вышел озадаченный, пересчитывая тайком купюры. У шлифовального станка кашлял Дмитрич.
- Ну как? - спросил сквозь гром бронхов.
- Вообще, достойно! - похвастался я.
- Еще бы, такой аврал!
Мимо шел следить за качеством главный инженер. В принципе, на фирме был всего один инженер и сразу главный.
- Дмитрич, чего кашляешь?- он бодро хлопнул старика по спине. - Ты бы поменьше курил. Это ж надо же, каждые два часа! Как иду - всегда сидишь куришь. Так можно и заболеть, раком заболеть!
- Молодой, а уже скотина, - прокашлял дед, когда инженер скрылся за ящиками. - А может и наоборот.
- Что наоборот?
- Скотина, потому что молодой.

По цеху кругами пульсировал бесконечный поток баллов. Нужно найти свою нишу, свое звено в цепи питания, пристроиться между эдаким и этаким и поглощать, поглощать, поглощать. Если во дворе нет собственной нефтяной вышки, то больше ничего не остается.
Дмитрича оштрафовали за брак. Мастер сказал:
- Ну, Дмитрич, этот ремень - Р 60, 1980х2640 тебе придется купить. Бери его со скидкой, владей им, распоряжайся. Можешь рассчитывать на бесплатную подарочную упаковку. Вещь в хозяйстве нужная, особенно, если у тебя есть свой шлифовальный барабан для обработки дерева.
Старик стойко перенес кару. Никого не выдал, хотя испортить ремень в одиночку практически не возможно, и все это знают.
Рабочий день заканчивается в 16.30, вторая смена - в 23.00. Им хуже, им домой добираться ночью. Если есть машина, то еще куда не шло: в темноте пробок не видно, и ехать быстрее. А на следующей неделе хуже будет нам.
Я отважно слинял на три минуты раньше. Если бы старший увидел - заплевал бы весь пол - он в гневе страшен. В гневе все страшны.
В кармане лежат бережно украденные перчатки - подарок маме полоть огород. Внизу охранник - вежливый, когда добрый, но у него свое начальство, и на планерке его шеф тоже иной раз бьет кулаком по столу, ковыряет пеналы на бок, мол, с каких это пор всем вдруг расхотелось воровать? Если и завтра никто ничего не украдет - все, мое терпение лопнет, премии не ждите.
Как это без премии? Это почти как без компота! Этого допустить никак нельзя. Но я иду, охранник сыто улыбается. А может у него дома все спокойно? Или все таки премию дали? Ладно, по боку, прошел. На улице и воздух кислороднее, и освещение люксами побогаче, уже это не может не радовать.
От завода до остановки идешь по маленькому скверу - всего три или четыре тропинки. Они местами друг с другом пересекаются, как собственно им и положено. По бокам торчат пучки кустов, а-ля дремучий лес, так что, выгуливая болонку, можно не только вляпаться, но и заблудиться. Я иду, высматриваю в опавшей листве подосиновики, вспоминаю фильмы про партизан, боюсь собак - говорят вонь от них долго не выветривается.
Остановка, ларек. Я выжал кошелек на предмет железных денег. Капнуло пару монет, и я приобрел дежурное мороженное. Как раньше не уходи, все одно - пять минут ждешь автобус. Хорошего мало, белая капля из мумифицированного молока упала на куртку, придется покупать кожаную. А автобус мчится, радостно мигая габаритами. Я вхожу в него без волнения, сжимаю проездной в левой руке. Контролер встречает хлебом-солью, водитель очарованно отдает честь. Уступаю место сразу трем бабушкам, и они ругаются, достают пенсионные, хвастаются датами рождения, но меня это уже не интересует - вот она, моя родная станция 'Речной вокзал'.
Вокруг метро всегда гул, как в цыганском таборе, разве, что через костер не прыгают и коней нигде не видно. Идешь через аромат биотуалета, вкусную и быструю шаурму. Толкаешь, тебя толкают, и наконец на пути вырастает спасительная дырка дверей станции. Спасаешься.
Проездной здесь уже не пляшет. Тетенька в окошечке ждет десятку. Это плата за спертый воздух и постоянный шум железа. Подземку отнесли бы к чуду света, появись она где-нибудь в Древней Месопотамии. Толпа любит восхищаться воспоминаниями о всяческих развалинах каких-то Семирамид. А здесь все такое новое, блескучее. 'Посадки нет ни за какие деньги!', 'Стой справа, иди слева!' Метро стало бы не только чудом света, а сразу семью чудесами.
1. Турникет. Уникальное невиданное диво, точно поглощает в чрево свое квадраты и тут же выплевывает их обратно, но уже с надписью на обратной стороне. Определенно внутри устройства не сидит писарь, так как во-первых он бы там не поместился, и, во-вторых, не успел бы там ничего написать за столь короткий срок.
2. Лапы турникета. Они успевают безошибочно узреть в толпе горожан нечестного и четко его захватить.
3. Эскалатор (англ. escalator, от лат. scala -лестница), подъемно-транспортная машина в виде наклоненной на 30-35 градусов к горизонту лестницы с движущимися ступенями для перемещения людей с одного уровня на другой. Ступени лестницы прикреплены к бесконечной цепи через редуктор. Э. распространены на станциях метрополитенов, вокзалах, в крупных магазинах. Пропускная способность 8-11 тыс. человек в 1 час ( Большой Энциклопедический Словарь, М. 1981г.).
4. Станции метро. Большой белый погреб, имеющий постоянную температуру, пригодную для хранения лучших сортов белого вина. Убранства чистого, диковинного.
5. Поезда. Громадная железная колесница, способ приведения ее в движение точно не известен и сохраняется в строжайшей тайне. Однако, очевидцы утверждают, что мчится чудо-колесница по двум гигантским червям, тела которым постоянно сокращаются, приводя в движение тяжелые железные колеса.
6. Двери вагонов. Вход в колесницу огорожен стеклянными завесами. Завесы прочные и раздвигаются по команде. Внутри полдюжины мягких диванов. В пути странников развлекают карлики и уроды.
7. Диктор. Сверху доносится голос, порой пугающий, порой предупреждающий об лютой опасности. Небесный страж всемогущ, око его видит все.

Я зашел в последний вагон, сел в углу и заснул. Снилось мне поле. Большое, до самого горизонта, большое, как море, но не синее с нефтяными пятнами, а зеленое, покрытое двухдневной отавой. И надо мне на этом поле выловить вора. Что он украл я не знаю, и даже полномочий его задерживать у меня нет, но зато есть сильное желание, навязчивая идея, не сидеть мимо, а ринуться в бой, на свой страх и смех, помочь стране и ее жителям. Я высматриваю его, фокусирую глаза, вижу вдали черную точку. Остальное дело рук техники, в чистом поле он не спрячется. И я бегу вперед, но жесткая отава колет ступни. 'Как же так?'- поражаюсь я, вот же он, иди да возьми, но нет, тень скрылась, помощник из меня плохой. Сверху синеет небо, на нем безликий художник вывел белые облака и желтое, почти оранжевое Солнце. Оно слепит меня, глаза потухли, но есть нос. Как приятно пахнет поле! Но я слышу запах женских духов, что ж, тоже не плохо. Иди сюда, говорю я, и:
Поезд резко затормозил, и я правым боком налег на мелированного парня в наушниках сердечками. Тот посмотрел на меня обрадовано и улыбнулся. Мне стало не по себе.
Вагон остановился где-то между станциями. Пробки бывают и в метро. Плохо, когда не знаешь точного местоположения. Ну, в Москве, ну, под землей, а точнее. Хотя если оказаться посреди океана на деревянном плоту и точно знать, что под тобой, под твоим скрипучим плотом в данный момент расположилась 2 градуса 11 минут и 4 секунды С. Ш и 31 градус 12 минут 57 секунд В.Д. Вряд ли станет легче. Точный адрес по системе координат. Можно лечь так, что окажешься сразу в четырех полушариях. Круто? Круче, чем красный Ламборджини Дьябло?
И все таки, где я?
Поезд тронулся. Через минуту диктор объявил:
- Станция Павелецкая. Осторожно, двери закрываются. Следующая станция:
Дальше я не слушал, я рванул с места бегом, потому что проехал несколько лишних остановок. Краем глаза я еще раз увидел глаза соседа по сиденью, и меня опять дернуло. Ладно, бывает, в конце концов транспорт общественный, боишься подобного - езди на такси.
Встречный приехал через тридцать две секунды. Сесть мне не удалось, ввиду полного отсутствия мест. Ехали долго - восемь минут. Столько времени надо Хайме Гибреселасиа чтобы пробежать три километра с барьерами по гаревой дорожке. И вот голос свыше возвестил:
- Станция Театральная, переход на станцию Площадь Революции синей ветки, и Охотный Ряд. Иволгин, выходи, а то опять проедешь, и перчатки свои не забудь. Осторожно, двери закрываются, следующая станция - Тверская.
Итого было без десяти шесть. На выходе из метро краснощекий милиционер брянского розлива отрапортовал:
- Лейтенант Бу-бу-бу-бу, мяу-мяу документы.
Я сунул в протянутую руку регистрацию, тот, не вчитываясь, лихо козырнул себе по уху и произнес что-то еще более невнятное.
У выхода дамочка на картинке, величиной с лобовое ЛиАЗа рекламировала трусики. Дамочка, как дамочка. Похожа на мою шестую женщину, не так чтобы. Но что-то есть, и я начал считать. В фильме 'Четыре свадьбы и одни похороны' Хью Грант признался в девяти любовницах. Его я уже переплюнул, но он врал, а мне врать было не кому. В Москве сложно удивить даму двадцатью тысячами в месяц, красивыми глазами, отсутствием постоянной прописки или даже комплексом трех выше перечисленных признаков. Такого добра тут очень много. Ехать бы в провинцию, в глухомань, где деньги дорогие, как баксы, а баксы - как тысячи. Там еще есть перспектива поболтать ночами у костра, любуясь комариными следами на теле любимой. И глаза бы там на ура пошли.
Мечтая, я пришел домой, поздоровался с хозяйкой, сообразил ужин на одну персону, помылся в душе и лег смотреть телевизор. Хозяйка, баба Вера, оповестила, что уходит к внучке на четыре дня, собралась и ушла, оставив наказ выключать свет и воду. ЭТО БЫЛ ЗНАК.

2 КОНЕЦ ПРЕЛЮДИИ

Когда хозяйки нет, грязный ковер кажется чистым, а пиво пьется гораздо более увлекательнее. Вкусные рыжие капли, да еще под футбол! И чего мне не сиделось дома. Пятница, плюс зарплата после небольшой задержки. Захотелось сказку сделать былью. Из дому я вышел в восемь вечера или, по научному, в двадцать часов, ноль-ноль минут. Не то чтобы было уже темно, просто вечерело. Наверное, все решилось уже тогда, все началось с этого чертового телефона. Вещь, может, и нужная, но толку от него мало, когда звонить не кому. Впрочем, обо всем по порядку.
В пятницу я вывел себя прогуляться, как любимого песика перед сном. Погода стояла дивная, настрой был приподнятый. Я шел к метро, бубня песенку. В Москве мало голубей, тошнотворно мало голубей, не кому покрошить хлеба. А на хорошие поступки тянет. Мимо мчатся 'газели' - машины с самым точным названием. Может, 'Корова' подошло бы больше, но есть же фамилии, например Форд или Рено, есть имена - Мерседес, есть названия заводов БМВ, ЗАЗ, а тут 'газель'. Легкое, стройное, быстроногое да к тому же и парнокопытное.
Дернуло меня покурить сигару. Я свернул во дворы, обнаружил там ларек и пристроился. В очередь. Сдались мне эти сигары. Я стоял за красивой девушкой, любовался ее попой, и тем как попа плавно переходила в спину. Лица я не видел, и это было здорово. Можно было подставить любое. Конструктор 'Сделай сам'. Собственно, я уже ее раздел и совратил, когда подъехала машина.
- Милейшая, поехали с нами. У меня сегодня юбилей,- окликнул ее водитель.
Она повернулась к нему, и я увидел профиль.
'Недурно!'- подумал я.
А она сказала:
- Я без подарка.
- Ты - лучший подарок,- водитель развел руками. - Я тебе бантик дам. Поехали.
- У меня другие планы на вечер, сказала красавица и отвернулась.
Теперь я видел ее профиль с правой стороны. Он отражался в стекле ларька и практически ничем не отличался от левого.
Тем временем, из машины вышли трое.
- Девушка, ну что же ты так сердито поступаешь. Мы же тебя не кушать будем, а наоборот - покормим, согреем, спать уложим.
Она и ухом не повела.
Водитель вышел, прикрыл дверь, подошел к девушке вплотную.
- Слышишь, милая, почем нынче твои услуги? Денег у меня достаточно.
- Вы меня с кем-то путаете, - сказала она.
- Ну и что с того. Начинать никогда не поздно.
- Уйдите от меня! Уйдите, или я милицию вызову!
- Хоть Сергея Кожугетовича Шойгу. Пошла бегом,- крикнул водитель и схватил ее за волосы.
Народ стоял, как на спектакле.
- Нет!- крикнула девушка и вырвалась.
Пацан размахнулся и ударил наотмашь, она пригнулась, и удар пришелся мне. Я удивленно, будто меня до этого здесь вообще не было, посмотрел на парня. Он на меня, я на него.
- А ты кто такой?- спросил он зачем-то.
- Прессовщик,- ответил я первое, что пришло на ум.
- Чего? Ты за кого меня держишь?- вспенился этот странный тип.
- Я тебя не держу, вообще не держу, - сказал я и отвернулся.
Отвернулся я зря. Что-то твердое и тяжелое ударило меня в левое ухо. Я добровольно упал. Слышно было, что захлопали двери в машине, и прежде чем мне подняться, три красавца старательно отдубасили мне спину. Били ногами и битой, хотя, может быть и трубой, но мне в этой ситуации хотелось, чтоб все таки битой. Первый раз в жизни мне так хорошо досталось. Они кричали, что я хренов герой, чмо и скотина, а я думал о другом. Где-то после пятого удара боль притупляется, и в голову лезут дурацкие мысли. Ты думаешь, что это конец, должна мелькать жизнь, а вместо этого лишь: за жизнь человеческий нос отфильтровывает двенадцать килограмм пыли; Пеле забил свой тысячный мяч с пенальти; почему поручень в метро движется быстрее эскалатора; годы жизни Ленина 1870-1924; если таракана увеличить до размера человека, то он будет двигаться со скоростью четыреста километров в час; боров выделяет литр семенной жидкости за один половой акт, а бык - два миллилитра; в Гренландии эскимосы различают пятьдесят оттенков белого цвета; Патагония, Месопотамия, Трансильвания.
Так доказывается теория относительности. Меня лупили две минуты, а мне казалось, что два часа. Но всему, даже самому неприятному, приходит логический конец. Им надоело, и они ушли. Сели в машину и уехали. А я остался. Я лежал на боку, из губы текла кровь, очень сильно болела спина, плакали ноги, ребра ныли, а голова представлялась мне медной кастрюлей.
- Ей, - вдруг услышал я ЕЕ голос. - Ей, тебе очень больно?
Я открыл левый глаз, в таком положении он был верхним глазом:
- Когда вот так лежу, то не очень, - ответил я.
Она села на корточки и положила руку мне на голову.
- Спасибо, - сказала она и погладила меня по волосам.
- На здоровье.
- Меня зовут Женя.
- Меня зовут Жора.
Она очень нежно пожала мою правую ладонь.
- Можно я помогу тебе встать?
- Помоги.
Мы кое-как встали. Очередь уже разбежалась, мы остались у киоска вдвоем, но делать покупки передумали.
- Моя фамилия Чернова.
- Моя фамилия Иволгин, все зовут меня 'Птицей'.
- Птица,- сказала Чернова,- я хочу проводить тебя домой.
Мы пошли домой.

Принимая во внимание погодные условия, восхождение предстояло особо трудным. Наш палаточный лагерь, наш привал был разбит за тысячу двести метров до вершины, а именно на высоте 5000 метров. Да, в этом году Аляска давалась с трудом. Две недели мы откладывали последний рывок, затем три экспедиции вернулись из-за внезапных снежных бурь. Теперь пути назад не было. Провиант и горючее сошли на нуль. Тянуть дольше было нельзя: или Мак-Кинли покорится, или мы все поедем домой.
Выходили рано утром. Сперва решено было разбиться на тройки, но Галимов и Рековин заболели простудой, а Дима начал задыхаться. В итоге пошли пары. Я был в паре с китайцем, звавшем себя Чен. Мы шли первыми, выбирая точный маршрут.
Нам не везло. Схема, которую дали в агентстве, устарела, пришлось взять сильно влево. Шли, как по лезвию ножа. Однажды я чуть не упал, но Чен удержал. Зато метров за триста до мыса ветер вдруг затих, а за очередной ледяной глыбой показалось плато, градусов в двадцать наклоном, почти без сугробов, так, что идти было одно удовольствие. Мы обнялись, как братья, и в обнимку, подпирая друг друга вошли на самый пик.
- Я на вершине мира! - крикнул я.
- Еще бы, - отозвалась Чернова. Седьмой этаж без лифта, с разбитой ногой, рукой, зубы хоть все на месте?
Я сосчитал языком зубы. Язык сильно болел. Ключ щелкнул в замке, и мы вошли в квартиру.
- Это, конечно, не гранд отель, но я здесь живу,- начал оправдываться я за свою природную лень.
- Здесь хорошо,- отозвалась Женя. - А где ты спишь?
Мы сняли с меня обувь и прошли в комнату.
- Вот тут,- и я завалился на кровать. Спина болела, я лег на живот и зажмурился, как неопытный сварщик.
- Если хочешь чаю, найди кухню. Отыщи там чайник, залей воды и:
Но она не слушала. Женя включила свет, села рядом со мной, положила руки мне на плечи:
- Сними свитер,- сказала она, и не дождавшись пока это сделаю я, сделала это сама. - Ого, какая у тебя синяя спина!
- Что, сильно синяя?
- Как твои глаза.
- Тогда плохо мое дело.
- Хочешь массаж?
- Хочу.
Она дотронулась, и я понял, что у девочки есть талант. Так за вечер я второй раз доказал теорию относительности, а вскоре и вовсе заснул.

Добрый вечер, уважаемые любители бокса. Вашему вниманию представлен сегодня бой за звание чемпиона мира по версии WWW.com. Вот что я вам скажу - Джордж Берд - это всегда интересно. Не буду скрывать, что являюсь поклонником его стиля. Всего четырнадцать побед на его скромном счету, лишь пять нокаутом. Но зато какие это были победы! Удар у Берда не силен, все поединки довольно долгие. Основной конек Берда - это не удар, а терпение, умение если надо подождать, довести соперника до измождения, а потом действовать, действовать холодно, решительно. Посмотрим, что же заготовил он на этот раз.
Соперник мало известен специалистам, любителям и, собственно говоря, мне. Юджин Блек. Что можно сказать про этого бедного начинающего спортсмена? Практически ничего. Точного числа боев я не знаю, даже не знаю знает ли он сам это точное число. Хотя, промоутеры утверждали, что поединок проходным не будет. Посмотрим, кто кому льстит. Однако, надо заметить, что Блек неплохо сложен, эдакий калифорнийский пляжный мальчик, повыше он Берда, и руки у него подлинее.
Теперь о печальном. Берд за три недели до боя попал в автокатастрофу. Хотели даже отменить встречу, но Джордж на это не пошел. Деньги-то уже взяты. Короче, надо смотреть. А пока умолкаю, Майкл Бафер завыл свою серенаду. Кстати судит бой Курт Флип. Это тоже интересно.
Итак, первый раунд. Бой начался без разведки, и что я вижу - похоже уже сразу и закончился. Три секунды, дамы и господа! Давненько, давненько я не видел ничего подобного. Говорили, что Берд не в форме, но чтоб три секунды - это перебор.
Чистая победа, судья машет руками, Блек пытается подняться, хочет драться еще. А кто не хочет? Все хотят, собственно за этим народ и пришел на бокс. Берд тоже принимает стойку, но судья уже отдал победу. Как Блек не старайся - бесполезно. Нокаут, пятнадцатая победа и шестой нокаут Берда. Берд известен, как любитель три-четыре раза провести нокдаун, а сегодня сразу нокаут. Бывает и так. Публика разочарована, я думаю, что Блек тоже не рад такому обороту. Надо тренироваться, надо выходить на такие матчи с хорошо подготовленными руками, со свежей головой.
Что ж, репортаж получился не долгим, но эффектным. Пожелаем обоим успехов, Берду, конечно, успехов посерьезней. А пока я прощаюсь с вами, до будущих побед, друзья.

Я проснулся, было еще шесть утра. Она лежала рядом, голая и красивая. Влюбиться, что ли или ограничиться номером телефона.
Она проснулась в десять, поцеловала меня в ухо, встала, и демонстративно пошла искать кухню.
- Оставишь мне свой номер? - спросила она за утренним кофе.
- У меня телефона нет.
- Купи.
- Куплю.
- Когда?
- Да хоть сейчас,- сказал я и опустил руку под стол, чтобы потрогать ее колено.
У меня сильно болела спина, ягодицы и затылок.
- Тогда пошли покупать телефон,- сказала она, глядя мне в глаза.
И через час я уже числился в абонентах. В конторе так и сказали:
- Ты, Жора Иволгин, 1981 года рождения, зарегистрированный по адресу г. Ярославль, ул. Ленина 67 кв. 14 теперь абонент. Будешь хорошо себя оплачивать, мы тебя даже не отключим. Так что, добро пожаловать в нашу дружную семью, в наше братство, в ряды наших рядов (нужное подчеркнуть).
Субботу и воскресение мы провели с Черновой вместе. Оказывается, в школьном журнале она была последней по списку, а Москву приехала работать проституткой, но ей не повезло - она поступила в университет, и карьера кончилась не начавшись. Может, она еще что-то рассказывала, но я запомнил не все. Я тоже много говорил, много давал массировать спину, ей это нравилось. Мы провели хорошие выходные, а в понедельник я пошел на работу.

На первом же перекуре я не вытерпел, достал телефон и сбросил демонстративно Жене SMS-ку.
- Почем взял?- тут же отозвался баптист Серега.
- По деньгам.
- А ИК-порт у тебя есть?- заинтересовался он.
- Не знаю.
- Дайка посмотреть.
- Возьми, только смотри кнопки не нажимай, а то еще позвонишь куда-нибудь в Китай,- предупредил я.
- Вот еще! Зачем мне в Китай звонить?
- Или на Украину.
- На Украину я, конечно, позвоню, но в Китай мне звонить совершенно не зачем. Я там почти никого не знаю. Есть у меня один знакомый, но я телефона его не знаю, да и он вроде бы вообще кореец.
- Ясно,- сказал я.- Все, посмотрел?
- Да.
- Отдавай, мне позвонить надо.
- Можно я тебе позвоню, чтоб номер высветился?
- Зачем тебе?
- Ну, как? Чтоб твой номер знать! А ты мой будешь знать,- предложил баптист.
- Ладно.
Так я обменялся с баптистом номерами. Баптист был хитер, хотя человека нельзя считать хитрым, если это заметно. Хитрый никогда не скажет, что вот он я, посмотрите какой хитрый. Баптист тоже не говорил так. Он говорил на левые темы, но цель у него была одна - приобщить побольше людей в свое белое братство. Зачем ему это было нужно, я не знал, может он хотел себе там чин повыше выполучить, может еще что, трудно сказать. Баптисты говорят добрые слова, поэтому врагов у них не много. А по мне пустая болтовня - это постный суп.
Вторая смена куда как хуже. Единственная радость, что в шесть вечера старший мастер пройдет круг, пожмет всем руки и уедет домой в сои Мытищи. Остается лишь бригадир Вова, по прозвищу Тюлень - мужик безобидный. Но вот и он движется угрюмой волной, хочет завалить коллектив работой. При везли гофрокартон - самый безбальный труд на нашем предприятии.
- Надо шесть человек, - сказал он. - Добровольцы есть?
Учитывая, что я новенький, решил признаться сразу:
- Я - доброволец,- сказал я, и все засмеялись.
- Молодец!- одобрил Вова. - С честью переносишь казнь. Хвалю. Еще пять человек - это будут:
Мысленно все молились, из двенадцати один был Вова, один - я, поэтому шансы расценивались, как 50:50. А Тюлень размышлял следующим образом:
'Макар Антипыч старенький, да к тому же я у него вечером полтинник занимаю. Этого на бумагу никак нельзя. Дмитрич. Что-то Дмитрич косо на меня смотрит, как оштрафовали. Это первый'.
- Дмитрич, ты в паре с молодым,- сказал Тюлень, а про себя подумал: 'Олег и Серега - пацаны здоровые, пусть идут, а Семен вчера анекдоты травил, может, что новое расскажет'.
- Филатов и Васильев, вы в паре. Сразу на фургон.
'О! Чуть не забыл! Олег же себе фильм купил с Робертом Де Ниро, вместо него пусть Саня пойдет'.
- Васильев, хотя постой, Саня вместо тебя сходит.
'Так-так, что дальше. Игорек чего-то мутит, курил сегодня долго, и Ваня пусть идет, ему полезно'.
- Игорь и Ваня - на второй этаж, на лифт, короче. Все, пацаны, преступайте, остальные давайте на станки баллы зарабатывать - работы выше крыши.
Грузить гофрокартон так же скучно, как смотреть сериал с середины.
Рабочий день подошел к концу в 23.00. Бежали бегом на остановку, ехали на метро и торопились домой. Тот, кто придумал закон, что в метро нельзя пить пиво - точно никогда не ездил домой по ночам. Ты в вагоне один, можешь даже переспать с девушкой, если найдешь девушку.
С Женей мы переписывались. Вечером я приходил домой и отсылал ей послание. Она писала в ответ, что ждет выходных. Так было вечером в воскресенье, в понедельник, во вторник, а вот в среду: Но, впрочем, обо всем по порядку.
Утром, в среду, меня разбудил сигнал. Я вскочил, щелкнул будильник, но сигнал не прекращался. Да и на кой заводить будильник, если мне во вторую смену. Оказалось, пищал телефон. Определитель не срабатывал. Я нажал зеленую кнопку и сказал:
- Привет.

3.ЗАВЯЗКА

- Жора,- сказал голос в мобильнике. - Будь на связи.
Трубка начала издавать короткие гудки, я даже не понял, мужской это был голос или нет.
Я знал два номера - Женин и баптиста, позвонил им, и они дружно послали меня, так как было лишь восемь утра. Мистика, подумал я.
В среду я в первый раз оказался дома в восемь часов. Раньше я либо спал, либо уже был на работе. Оказалось, что моя бабка делает в это время аэробику. Знала ли бабуля, что я об этом не знал, я не знаю, но входить на кухню не решился. А сон пропал, ушел, как англичанин. Я послушал немного радио, написал Черновой извинение, почитал газетку - бабушка не прекращала. Закончила лишь в девять и сразу пошла в душ, умница. Тут-то и раздался второй звонок.
- Алло,- сказал я.
- Жора, хочешь заработать тысячу долларов?- сказал телефон.
- Жень, хорош прикалываться, это не смешно.
- Мы согласны, это не смешно. Кстати, кто такой Женя. Впрочем, оставим. Молодой человек, слушайте внимательно, это дело государственной важности. У вас есть возможность серьезно помочь нам. На предприятии, где вы работаете, орудует шпион. Не говорите ни слова, если сегодня, выходя из метро 'Речной вокзал', куртка на вас будет застегнута, значит, нашего разговора не было. Если расстегнута - будем сотрудничать.
Телефон вновь издал короткие гудки.
Почудилось, подумал я. Но из метро все таки вышел в расстегнутой куртке - холодно не было.
Через минуту мне вновь позвонили:
- Очень хорошо,- сказал голос. - Сегодня постарайтесь выяснить следит ли кто за вами. Нам нужен человек для этой фирмы новый. Старый вызовет подозрения, если вдруг начнет внимательно изучать объект. До связи.
Какой объект?
Ехать на работу становилось весело. Шофер в громкоговоритель рассказывал анекдоты, а кондуктор предлагала всем пиво и семечки. Нехватка припрет - не так зашевелишься.
Мой выход был на четвертой остановке. Затем пять минут ходьбы, и пред глазами вырастал завод, огороженный собаками, пристегнутыми к колючей проволоке, людьми в солдатской униформе. Работа - это добровольная, оплачиваемая тюрьма, где срок и качество содержания зависит от жадности и везения.
Я отметил пропуск и вошел в здание. По мимо нашей наждачной конторы здесь было еще как минимум три фирмы. Часть персонала (уборщицы, табельщица, президент и сын резидента) была общей для всех.
В раздевалке опять позвонили:
- Смотри внимательно, выясняй!
Зачем звонить и говорить какую-то фигню. Я набрал первый наугад номер и сказал в трубку:
- Вы ошиблись номером.

Первым под подозрение попал Тюлень. Он был первым, кого я увидел, и сразу попал под подозрение.
- Чего так рано? - спросил он, пожимая мою худую руку.
'Тебе какое дело?'- подумал я, а вслух сказал:
- Боялся в пробку попасть, вышел пораньше.
- Хочешь, я тебя отпущу за полчаса?
'Чует что-то'.
- Конечно, кто ж не хочет, - сказал я и очень обаятельно улыбнулся.
Тюлень недоверчиво хлопнул дверцей шкафчика, определенно, он что-то подозревал.
Вторым под подозрение попал баптист. Здесь меня вообще практически осенило. Собственно, меня так сильно осенило, что только сейчас я по настоящему понял значение этого слова. До этого меня, можно сказать, и не осеняло вовсе. Баптист, он же вечно за всеми что-то вынюхивает, телефонами обменивается, мне уже Олегов номер дал, Тюленя номер обещал достать.
Краткий отчет о наблюдении за шпионом.
15.02. - вошел на территорию цеха, поздоровался с ребятами, предложил двоим закурить. Я точно знаю, что баптисты не курят. Все это подозрительно.
15.07. - вошел в раздевалку.
15.21. - вышел из раздевалки. Что можно было переодевать четырнадцать минут?
15.24. - пошел в табельную покупать талоны на питание.
15.30. - подошел к аппарату газированной воды и запил таблетку.
15.32. - подошел ко мне и поздоровался.
- Как здоровье?
- Как у бычка, - ответил я.
- А я что-то заболел. Вчера брат приезжал в гости, выходил в коридор покурить, мне дыма в квартиру затянуло - что-то плохо сегодня. Наверное, из-за дыма. А он еще полпачки забыл. У меня никто не курит, вот хожу, раздаю.
'За кого ты меня держишь, шпион?' - подумал я.

В четыре часа вновь позвонили.
- Иди за талоном на питание, не отключайся.
Я пошел в табельную, постучался и вошел, но внутри никого не было.
- Здесь никого,- сказал я телефону.
- Очень хорошо. Видишь компьютер?
- Да. Он стоит передо мной.
- Включи.
- Он включен.
- Замечательно,- сказал голос. Открой 'Мои документы'.
Я открыл.
- Все.
- Там должна быть папка с текстом на арабском. Смотри все подряд.
Я начал открывать все подряд, и на пятой папке появились несколько страниц арабской вязи.
- Да, нашел.
- Прекрасно,- тихо обрадовался голос. Наши расчеты оказались верны. Бросай все, чтобы было, как до твоего прихода. Если что - все отрицай, - и голос отключился.
Я поспешно все закрыл, и тот момент в кабинет вошла табельщица. Вид у нее был суетливый, волосы растрепаны, а на каблук налипло сантиметров сорок туалетной бумаги.
- Ой, извините, - сказала она, густо краснея.
- Я за талоном пришел,- почему-то начал оправдываться я. - На одну персону, пожалуйста.
Она улыбнулась смущенно, но талончик мне продала. Я ушел ошарашенный. У входа в цех встретился Олег.
- Как жизнь? Как сам? - поздоровался я.
- Хреново. А слышал новость? Новый пресс, что месяц как привезли, содержит в себе четыре целых и тридцать две сотых килограмма обедненного урана. Плотность этого металла очень высока, поэтому эффект прессования возрастает.
- Серьезно что ли?
- У-гу.
- А кто сказал?
- Серега, - уверенно выдал Олег.
- Фантазии.
- Он документы видел, паспорт станка и так далее. Я склонен верить.
Разубеждать было лень. А вдруг Олег тоже шпион, поэтому лучше помолчать. Я улыбнулся, кивнул и пошел работать.
У станка ныл Тюлень:
- Сегодня заливал в бак на заправке пятьсот рублей, так четыреста десять с половиной влил, а остальные восемьдесят девять пятьдесят пролил на землю. Прямо на асфальт! Еще четырьмястами рублями надо смаслить. Не подмажешь - не поедешь! Машины - они, как жены получки требуют. В этом году жене на восьмое марта подарил аккумулятор.
Часы подгоняли вечер. За окном все четче загорались фары автомобилей, а люди все быстрее растворялись в темноте. Зачем изобретать шапку-невидимку, если можно просто выключить в комнате свет и попросить всех закрыть глаза.
Мои мысли по поводу шпиона протекали в следующем направлении: зачем хранить в рабочем компьютере важные документы, способные поставить под вопрос дальнейшую свободную жизнь? Наверняка, кто-то просто решил воспользоваться им, чтобы распечатать на листы. А файл не стерли потому что забыли или кто-то спугнул. Я явно представлял себе эту картину: как шпиона спугивает наша уборщица, и он прячется за занавеской, сжимая на всякий пожарный случай в руках финский нож и пистолет с глушителем.
Мимо шел Тюлень:
- Чего спишь, болото присниться - засосет!
- Слушай,- спросил я зачем-то , потирая глаза,- а какой в твоей машине расход топлива, небось кушать она любит?
Машина - это его слабое место.
- Сто семьдесят рублей на сто километров, - уверенно выдал он.- И это по трассе, а по городу, так вообще. Вся в хозяина.
- Сто семьдесят?- как будто удивился я.- А сколько движок?
- Два и четыре. Итого шесть! Салон, все дела, печка, радио:
- Круто!
- А то! - согласился он. - Но все равно не спи - засосет!
Вот такой у нас бригадир. Возьмет образец, и давай с умным видом круги по территории нарезать в поисках обеденного перерыва. На то он и Тюлень, что все время голодный, как пес. Постоянно что-нибудь жрет, а если не жрет, то ищет, что бы ему пожрать. В раздевалке высматривает, целится, как снайпер, у кого бы ему булочку отстрелить. Щеки, как хомяк, набьет, потом сидит на планерке, кивает, со всеми соглашается, сказать-то ничего не может - подавиться боится. Отвернется, запьет, опять сидит грустный, что все уже так быстро прожевалось. Говорили, что жена уходила, потому что он ее объедал. Так Тюлень и пообещал ей больше определенной суммы в день на еду не тратить, и вот теперь мучается. Такой за кусок борща не только Родину - вообще все на свете Родины продаст!
А сегодня бригадир был добр:
- Жора, ты же у нас уже почти два месяца, пора тебе сдавать на разряд.
Разряд - это хорошо. Чем выше разряд, тем выше хорошо.
- Клеил когда-нибудь?
- Наждачку?- уточнил я.
- Ну, не аппликации же из цветной бумаги, конечно, наждачку?
- Нет.
- Сейчас попробуешь, все равно домой еще рано идти.
Он разложил образцы.
- Разводи клей, - сказал Тюлень.
- Кого разводить, кого клеить?- тихо спросил .
- Клей разводи! - закричал бригадир. - Ты что, совсем школу не закончил, что ли? Бери клей, добавляй краситель и отвердитель. Количество отвердителя должно соответствовать делению на этой банке. Понял? Наливаешь по это деление клея, добавляешь вот эту цифру колпачков отвердителя и чайную ложку красителя.
- Какой это краситель?
- Пищевой, обычный краситель. Можно яйца красить, на пасху которые. Его даже есть можно, но в небольших количествах.
Я сделал все, как он велел. Затем разложил куски подшлифованного наждака, намазал его клеем.
- Нормально?- поинтересовался я.
- У-гу, не очень плохо. Плохо, но не очень. Клей.
Я стал клеить. Кряхтел, пыхтел, у меня вспотел язык, устали глаза и губы.
- Вот,- я показал готовый шов.
- Хорошо,- одобрил бригадир. - С почином тебя, с Алем Пачином.

Так я стал учеником клейщика. Это означало прибавку денег, повышение авторитета в коллективе, увеличение уважения начальства. А рабочий день, тем временем, плавно вытек к логическому завершению. Я вновь отважно отпросился на сорок минут раньше, пошел в раздевалку. В двадцать два часа двадцать две минуты раздался звонок.
- Слушаю,- ответил я.
- Сегодня будет еще одно задание, - не поздоровавшись начал голос .- У выхода висит видео камера, нужно ее отключить на ночь. Задача, чтобы камера не работала в период с одиннадцати часов вечера до двух часов ночи.
Телефон замолчал, но связь не отключилась.
- Мне нужны деньги,- позвал я в трубку замолчавший голос.
- В твоем почтовом ящике лежит конверт с деньгами. Там триста долларов. Это на оплату телефонных счетов и прочих расходов. Следующая связь утром, - и пошли короткие гудки.
За триста баксов можно сбить палкой эту чертову камеру. Я присмотрел орудие хулиганства, продумал, как бы пройти незамеченным. Вышел, не доходя трех метров, метнул в камеру моток отходов, быстренько его подобрал и вернулся в цех.
- Ты же отпросился,- сказал Тюлень, увидав меня в цеху.
- Я часы забыл в комбинезоне.
- А-а, я однажды в комбезе зарплату забыл, в пятницу. Три дня пролежала, и ничего - не протухла.
- Бывает,- согласился я .
Через три минуты я уже прощался с охранником, который, стоя на стремянке, хлопал по камере наблюдения ладошкой.
Вечером хочется пива. Это, между прочим, называется первой стадией алкоголизма. Тем не менее, я поперся в супермаркет - большой сарай, где есть все: бакалея, техника, гитары, банк, шмотки, туалет и даже фонтан. В виноводочном отсеке я взял бутыль с латинской буквой 'L' - изобретение английский пивоваров. Интересно будет завтра похвастаться всем, что пил дорогой выпивон. Я не выдержал, начал пить пиво прямо в вагоне метро. Чего бы не попить пивка, если в вагоне никого нет, даже калеки мелочь не клянчат. А я бы дал, отчего бы и не дать под такой негой. Вечером можно на зло прислоняться к дверям, лежать в одно лицо на сидении, не уступая место детям, пенсионерам и инвалидам. Вечером хорошо.
А еще лучше, когда в почтовом ящике нашлись триста баксов. Что ж, шпионить за шпионом мне определенно начинало нравиться.
Дома все было спокойно, я написал Жене послание, получил ответ, что я дурачок, лег спать, относительно неплохо выспался. Утром бабушка опять крутила свой обруч, хотела через пару недель влезть в какое-нибудь очередное платье.
В десять часов зазвонил телефон:
- Работа выполнена чисто. Сегодня твоя задача сделать копии с документов прессовальных станков. Будь на связи.
Легко сказать - сними копию, а ты сними копию! В двенадцать я помчался на работу отрабатывать триста долларов. Первым делом подошел к Сереге.
- Как сам?- спросил он, крепко сжимая двумя клешнями мою добровольную руку.
- Нормально, только страшно волосы лезут,- пожаловался я. - и устаю на прессе сильно, мне бы напарника толкового.
- Нет, я не пойду. Ты извини, но там платят маловато, а еще знаешь,- баптист перешел на шепот,- мне мастер три дня назад документы показывал на станок. Там прижимные штанги сделаны из сплава, который на треть состоит из,- тут он сделал голос еще тише,- прибедненного урана.
- Может обедненного?
- Может и обедненного. Одним словом, из урана. Главное слово здесь уран.
Эти слова я теперь воспринимал в серьез.
- А с чего это делать эти штанги из такой мутной беды?
- Его девать не куда. Вот и нашли ему мирное применение, хотя я где-то читал, что и из такого вещества можно схимичить бомбу.
Я задумался, невольно взглянул на будку мастера, где тот что-то доказывал, заплевывая стекло табельщице. Она смеялась, периодически закидывая ногу за ногу. Бабенка она аппетитная, мастер вроде бы даже усы подчернил под цвет джинсов, красавец, бычий хвост ему на воротник.
Оставалось задание. Я поплелся в мастерскую будку.
- Я в новом станке панель приборов совсем не понимаю. Пока работы нет, может объясните?- загнул я.
Мастер посмотрел на меня, потом на табельщицу, потом опять на меня:
- Видишь, я занят! Зачем тебе?- рявкнул он, не вставая с места.
- Как зачем? Надо! Учиться никогда не поздно.
Мастер опять переглянулся с дамой, та улыбнулась, слегка дернув бровью. Мурашки легкой волной проплыли у меня про меж лопаток.
- Вот что, Иволгин,- рассудил мой непосредственный начальник,- я дам тебе схемы - разбирайся сам. Заодно протри пыль и помой там все.
- А можно узнать про зарплату?- добавил я, взяв бумаги.
- Много будешь знать - поседеешь.

Теперь, где бы сделать копию. Я побежал вниз, в типографию, где стоял ксерокс. Остальное - дело рук надежной японской техники. Минус в моем превосходном плане был один: мастер - штука дотошная - обязательно будет пытать, как я разобрался в этой схеме. А штанги действительно на треть были из U235. Вот такие пироги!
Я сидел у станка, читал эту байду, как вдруг пришли Олег с Серегой, и Олег начал рассказывать индийский фильм.
- А министр решил всех обмануть. Он тайно вывез раджу из города и сказал ему, что Шейла любит другого. Сел во дворце, сидит такой, музыку слушает. А тут Шейла заходит. Говорит, о, раджа, я тебя люблю, а там министр! Во оборот!
- Пацаны, вы что сейчас болтаете ерудой ? Не мешайте уже, и так сидеть больно! - возмутился я.
- Это фильм вчера был по телеку. Классный! Оскара взял 'За лучший индийский фильм'. А ты чего делаешь?
- Мастер бумагу дал, сказал прочесть от корки до корки. Придет - проверит.
- Бумагу, говоришь? Это дело серьезное. Тогда мы мешать не будем.
Через полчаса раздался звонок:
- Иди на первый этаж. Внизу стоит коробка с надписью 'Саратовский ДОК'. Открой ее и положи туда копию. Коробку вынеси во двор и поставь возле мусорного бака.
Телефон отключился, а я пошел исполнять. Все прошло благополучно, а тут и обед подошел. Давали рыбу с макаронами, компот из лимонов и поднос с хлебом. После обеда все пошли курить, а я побежал смотреть коробку. Она стояла там, где я ее оставил. Однако, копий там уже не было.
После шести привезли баллы. Антипыч специально задержался упаковывать, мол без абразивов на 'Пилмашстрое' простои, и люди третий месяц голодают без зарплаты. А я по неосторожности нанюхался отвердителя, как Хантер Томпсон, и отходил оставшиеся пол дня в курилке. Серега рассказывал, что запорол вилами крысу, и я видел , как она визжала в агонии, человеческим языком, по-украински, просила не добивать ее, а залечить фурацилином раны. А Серега ее не слушал, скрипел от радости зубами и давил на черенок. Чего только не сделаешь ради охраны проводки родного гаража.
Тюлень без работы совсем разомлел и отпустил меня в девять. От неожиданности захотелось пива с креветками, и я пошел в большой магазин. Что только не придумают люди, чтоб забрать у населения деньги! Вот какую громаду отгрохали, можно заблудиться. Есть даже комната для детей, чтоб не таскаться с ними по территории в поисках бюстгальтера или тампонов. Двести рублей в час, а если ребенок обделается, то еще сто рублей плюс бесплатный подгузник на память. Детям нравится, они заводят знакомство с противоположным полом, переписываются, дружат мамами. От благолепия чуть не пучило! Круглосуточный банк! Это на случай, если меня ночью приспичит открыть счет и завести сберкнижку.
Но я ограничился лишь пивом, попрощался со швейцаром и поехал домой. Жене отослал SMS-ку про то, что сильно ее хочу. Она ответила, что в выходные меня порадует. Домой приехал в десять тридцать. Раздался звонок:
- Почему ты был не доступен?- сердито сказали на той стороне.
- В метре ехал.
- Хорошо, объяснение принимается. Работа сделана хорошо. Теперь все предельно ясно. Завтра, в пятницу, связь в восемь часов. Завтра - последнее задание. Будь трезвым и выбритым. Отбой.
Завтра, значит, завтра. Я включил телевизор, оперся щекой на подушку и принялся смотреть, как ЦСКА разрывает 'Уникс' напополам. Поставив на sleep, я быстро уснул, и мне приснился Карполь, а я, как на зло, плохо выучила блок.
- Где блок? - орал он.- Где Александр Блок?!
- Третий справа,- плакала я.
- Коза, ты зачем сюда вообще приперлась? Держи подачу, держи подачу! - и он дал мне сверток, на котором красными буквами было написано 'ПОДАЧА'.
- Буду держать.
А Карполь краснел, пыхтел, источал пал.
- Только не бей,- сказала я мужским голосом и вдруг поняла, что он по колено мне ростом, и при желании я смог бы раздавить его, как кокцинеллида.
Вот бесстрашный человек, подумал я. Ай, да Моська, ай да герой ежедневной войны!
В три часа я проснулся, поворочался, вспомнил, что воскресенье Женя обещала провести со мной. Под эту мысль я вновь уснул, мне приснилось, что я - новый вид боевых индюков.
В семь тридцать зазвонил будильник. Бабка уже во всю гремела эспандером. На что только не пойдешь, если надо. А я позавтракал яичницей с гренками, выпил чаю, оделся и вышел из дому. Коленки начинали ходить ходуном, а сердце выдавало сухой и учащенный темп.
Я вышел во двор, и тут раздался звонок:
- Сегодня последнее задание. Езжай в Химки, в свой любимый магазин, где ты берешь 'L'. Следующий сигнал через час.
Я пешком дошел до метро, и электричка понесла меня на 'Речной вокзал'. Где-то на кольцевой мне оттоптали ногу, и я стоял, засунув руки в карманы, сжимая там кошелек и телефон, чтоб не подрезали. В метро все рекламы уже заучены наизусть, зато интересно читать через плечо. В давке можно ущипнуть за зад какую-нибудь бабушку, не говоря уже о каком-нибудь качке.
Через час я вышел на 'Речном вокзале'. Что дальше делать известно не было, оставалось лишь ждать. От волнения захотелось есть, я купил себе шаурму - забинтованные в блин капустно-мясные стружки. Надкусил основательно - начинки не видать. Кусать до нее оказалось занятием долгим. Хлеб я сплевывал птицам, чтоб не пропал, и только дошел до интересного, как на связь вышел мой Юстас.
- Бросай жрать, садись в маршрутку, езжай в Химки. По окончании задания получишь тридцать тысяч. Связь через пятнадцать минут.
Я огляделся. Вокруг не было никого подозрительного. Бросать еду жалко, в маршрутку сели с ней вдвоем.

4. РАЗВЯЗКА

В Химках вышел, стал на остановке 'Бутаково', начал ждать. Раздался звонок:
- Чего стоишь, приказ был идти в супермаркет. В разделе автокосметики купи прозрачный шампунь. Следующая связь через двадцать пять минут.
Я засек время, пересчитал деньги, перешел дорогу по подземному переходу. На горизонте замаячил супермаркет. Стоянка на сорок тысяч автомобилей, вертолетная площадка, аэродром для самолетов с размахом крыльев до тридцати трех с половиной метров, секьюрити, набранные из потомственных самураев. Вот это красота! Ежедневной выручкой можно заправлять машину Тюленя семьдесят шесть лет и восемь месяцев.
Я зашел в магазин, на третьем этаже нашел 'Автокосметику'. Заспанный парень, рекомендуя мне химию, спросил:
- А что у вас за машина?
- У меня нет машины,- признался я.
- Тогда вам подойдет вот это,- молвил он и протянул желтый пузырек за сорок один рубль.
Я вышел из салона, раздался звонок. Это была Женя.
- Привет,- сказала она прежде, чем я успел вставить свое 'алло'.
- Здравствуй, как дела?
- Ничего, спасибо, что спросил. А у тебя?
- И у меня ничего.
- Мне очень скучно, вот и решила тебе позвонить. Мне скучно от того, что я скучаю. Скучаю по тебе. Я не знаю, что со мной происходит, но если вечером ты не пишешь мне - я задыхаюсь. Мне хочется целовать тебя, ласкать тебя, слушать тебя, читать тебя:
- Женя,- прервал я ее,- я тоже по тебе очень соскучился:
- Приходи ко мне немедленно, приходи, или я сойду с ума!
- Жень:
- Что, Жень? Я уже двадцать лет Жень! Я, конечно, не ангел:
- Ты - ангел.
- Нет, я не ангел, и даже не монашка, но я люблю тебя, как никого не любила, знай, тебя никто никогда так не полюбит, как я. Приходи, пожалуйста.
- Хорошо, а куда?
- Встретимся через полчаса у того самого ларька.
- Я через полчаса не могу, я в Химках.
- Тогда через час, - и она положила трубку.

Тут же раздался еще один звонок.
- Купил?
- Да.
- Иди на лестницу. Проход 4А. шампунь вылей на ступеньки. Увидишь объект - оглуши его, забери тряпочный мешок, там документы на арабском. Объект их содержания не знает, поэтому с мешком поднимешься на четвертый этаж и там встретишься с нашим агентом. Он даст тебе деньги и точно такой же мешок. Второй мешок вернешь на место первого. Инсценируй ограбление. Отбой.
- А кто объект?
- Увидишь.
Вот это минутка! Я нашел этот проход, налил шампуня, надел темные очки и, через секунду, увидел его, ОБЪЕКТ!
Точнее ее, это была наша табельщица. Она тащила холщевый пакет, какие носят на почте, на меня не смотрела, а смотрела куда-то в потолок. Шаг, еще шаг, и бах на ступеньки! Она поскользнулась, хлопнулась пятой точкой, головой задела перила и вырубилась. Я подскочил, сам чуть не упал на этих автомобильных соплях . потрогал ее лоб, кстати не знаю зачем.
Она лежала без сознания, зато на меня снизошло настоящее озарение. Я осмысленно схватил пакет, сорвал золотую цепочку и понесся вверх.
Салон гитар найти оказалось нелегко, но там я увидел человека, замотанного, как мумия, в шарф, в зеркальных очках и шапке-панамке. Практически альпиец-горнолыжник, любитель слалома-гиганта. Он сунул мне десять тысяч т пакет, а мой трофейный пакет забрал.
- Остальное у светофора через пять минут,- прошипел он и скрылся.
Голос показался мне знакомым. Я на секунду замешкался, надо было пулей лететь к табельщице, отдавать ей не ее мешок. Это оказалось делом плевым - вырубило табельщицу надолго (за правым ухом блестел великолепный художественный синяк). Интересно, пока она будет здесь валяться. Какой-нибудь посторонний тип не уведет у нее и этот мешок. Я чуть понаблюдал, народу не было, что странно.
Дамочка не шевелилась, и я поскакал на верх, на четвертом этаже пробежался, спустился вниз по 2А. вышел на улицу и отправился к светофору за второй половинкой. Я торопился, потому что Женя ждать не будет, а на светофоре ко мне подошел милиционер и, особо не афишируя намерения, саданул меня резиновой дубинкой по ногам. Я, соответственно, упал, как подбитый 'Фоккер Вольф', а к менту присоединились друзья, и вскоре я понял, что неделю назад меня практически не били, а так, подготавливали. После непродолжительной экзекуции меня загрузили в бобик и увезли в неизвестном мне направлении.
Через час, вместо заслуженного свидания с Женей, мне пришлось видеться со следователем.
- Расскажи, Георгий, как тебе вообще пришла в голову мудрая идея ограбить табельщицу?
- Что?- поперхнулся я.
- Довольно милая женщина, устроилась три месяца назад на работу, все у нее получается, а тут бац, и на тебе. Деньги-то ты вернешь, не в этом беда. Как ей теперь с такой душевной травмой работать? Твой же, Георгий, цех должен был сегодня зарплату получать. И что?
- Как?- второй раз поперхнулся я.
- Что они сегодня получат?
- Не знаю.
- Никто не знает. Восемьсот тысяч рублей, как корова языком. Признавайся, куда дел остальные семьсот девяносто!
- Я:
- Я - это последняя буква алфавита.
- У меня их нет!
- Это я знаю, но если их у тебя нет, значит ты их кому-то отдал. Спорим угадаю? Напарнику? Или, может быть, ты их потерял? Рассказывай честно, а я так и быть буду записывать.
Все началось с того, что я купил телефон. Как это было рассказывать? Я как мог, коротенько, за полчасика, рассказал свою увлекательную историю. Следователь почти нигде меня не перебил, так, спросил про арабские документы и про Женю. Цепочку, которую не нашли при обыске, я отдал ему. В качестве вещдока он взял мой телефон, покрутил в руках и положил в карман для экспертизы. Я слышал, как заиграла мелодия, наверное, это была Женя.
Выходные я провел в камере. Личность моя была установлена при помощи паспорта, обвинение обещали показать в понедельник. Вместо этого в понедельник зашел следователь, и уже без подколок пригласил меня в свой кабинет.
- Как ты говоришь, выглядел агент, которому ты отдал пакет?
Я описал его шарф.
- Что ж, -чмокнул губами следователь,- есть новости хорошие и не очень. Хорошие, это то, что с тебя снято обвинение, держи паспорт. Кроме того, мы приносим тебе извинения за то, что погорячились при задержании.
- Спасибо,- сказал я. - Спасибо.
- Плохие новости - это то, что десять тысяч тебе не вернут, хотя можешь подать в суд и отсудить эти деньги. Десять тысяч - это вещественное доказательство. Оно, как ни странно тебе здорово помогло. Второе, звонила твоя девушка и сильно ругалась, что ты не пришел. Я объяснил ей, что ты ловил шпиона и очень устал, но она мне, похоже, не поверила. Вот твой телефон. В нем стоит другая SIM-карта, твоя старая карта тоже приобщена к делу. Пожалуй, она главное доказательство твоей невиновности. Тебе помогла твоя наблюдательность. Мы проверили видеокамеры наблюдения, и знаешь, оказалось, кто-то действительно на всех этажах у прохода 4А поставил таблички 'РЕМОНТ'. Потом мы допросили того странного парня, Сергея, которого все считают сектантом. Документы на станок ему показывал мастер - тот еще жук. Лет двенадцать назад ваш мастер работал прапорщиком, и там на него за боевые заслуги было даже заведено дело. Но, впрочем, то дело к нашему не относится. Мы поговорили с мастером. Откуда у него такая интересная информация. Он сказал, что это - шутка, что просто хотел посмеяться над баптистом и что, не без основания, считает Серегу, и я, кстати, с ним полностью согласен, слегка дурачком. Тут следствие зашло в тупик, но когда на вопрос, что мастер думает о Томиной Наталье Игоревне . бывший прапор признался, что знает ее только с честной, глубоко порядочной стороны и ценит ее острое чувство юмора, следствие из тупика вышло. Оказывается, это была идея Томиной, табельщицы, пошутить так над бедным Серегой. Кстати, она ему много чего занятного поведала. Дальше картина выстраивалась еще стремительней. Мы пригласили Томину дать показания. Она приехала охотно и, потирая синяк за ухом, охала на жизнь и на судьбу. Узнав, что ее грабитель задержан, необычайно обрадовалась, оживилась, но следствию помочь ничем не смогла, так как находилась в момент преступления без сознания и ничего не помнит, но очень рада, что злодей получил по заслугам. Я отдал ей цепочку, она ее опознала, после чего я взял у нее телефон. В числе последних тридцати вызовов были тринадцать по одному и тому же номеру. В телефонной книге этот номер имел имя 'Птица'. Как ни странно, но 'Птицей' оказался ты. Самое забавное, что я долго не мог понять, как она обошлась в таком мудром деле без помощников. Действительно, это довольно трудно - успеть намотать на лицо шарф, одеть зеркальные очки и панаму, пробежать в отдел музыкальных инструментов быстрее тебя и еще вернуться назад, на исходную позицию. Конечно, синяк за ухом оказался бутафорией. Поскользнулась она там, где должна была поскользнуться - внизу лестницы, чтобы тебе дольше было подниматься на четвертый этаж. Арабский текст, он и до сих пор вбит в рабочем ее компьютере, это правило пользования пенным огнетушителем. Там схема прилагается, согласен, похожа на урановую бомбу. В трудовой книжке есть запись, что Томина проработала уже на восьми работах, и нигде более полугода не задерживалась. Я обзвонил только три конторы - на двух из них совершены были хищения, правда, не такие художественные, но все же хищения. На третьей конторе, видимо, поняла, что не потянет. Теперь дальше. Твой номер она взяла у баптиста. В твоей телефонной книге только два номера - девушки и Сергея. Именно Сергей твой номер табельщице и дал. Хотя не специально. Она брала у него телефон, якобы оставить свой номер, позвонить себе, и чтобы номер высветился. Так делают. Вот тогда твой номер и записала. Что еще сказать? Камеры показали, как человек в очках и шарфе ставил таблички 'РЕМОНТ'. Твои десять тысяч по номерам не совпадают с банковскими, так что все. Если есть вопросы, можешь смело их задавать прямо сейчас.
Я сидел ошарашенный. В моих глазах впервые пролетела вся картина случившегося. Следователь улыбался:
- На суд вызовем повесткой, - сказал он. - В качестве свидетеля, конечно. До свидания,- и он протянул мне руку.
- До свидания,- сказал я, пожал руку и вышел из кабинета на своих отбитых милицией ногах.
В коридоре было темно, а на улице очень светло, и я зажмурился, стоя на крыльце. Просто стоял, вдыхая воздух освобождения. Вдруг сзади кто-то закрыл мне ладонями глаза. Я обернулся и увидел Женю.
- Привет,- сказала она и прежде, чем я успел ответить, поцеловала меня. Поцелуй был долгим, иногда мне кажется, что он продолжается до сих пор.
А потом я переехал жить к ней. Так оказалось не только приятней, но и дешевле.
С работы я ушел, все равно мне там не нравилось, да и мастер этот: Работаю теперь на автомойке, прихожу домой уставшим, приношу зарплату. Каждый вечер Женя массирует мне спину, кстати, она уже почти не болит. В общем, все у нас хорошо. Такой вот счастливый happy end.


© Copyright: Вениамин Остров, 2005 ЕНД: 2509230060


goust

Эпиграф хороший. Я б от такой жизни застрелился бы из Мака.