Тонический стих - стих, организованный определенным количеством ударных слов в стихе, причем количество слогов от ударения до ударения остается произвольным.
Типа как у Маяковского.
А теперь я поупражнялась.
Если б мы жили на необитаемом острове,
Путь даже совершенно несовместимые,
Мы бы все время благодарили Господа
И были бы единственные и любимые.
Но поскольку выбираем из великого множества,
Надеясь найти наиболее подходящее,
Мы все время теряем блестящие возможности
И перестаем радоваться настоящему.
Я чёт ступил насчёт Маяковского было.У него один из любимых приёмов гипометрия.Мне нравится.Вот статейка интересная насчёт его тонических
http://poetica1.narod.ru/statii/Mayakovsky.htm
пс:хотя дочитал до середины,и пошла какая-то пурга...
вот и Бродский
Письмо генералу Z.
"Война, Ваша Светлость, пустая игра.
Сегодня -- удача, а завтра -- дыра..."
Песнь об осаде Ла-Рошели
Генерал! Наши карты -- дерьмо. Я пас.
Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге.
И Экватор шире, чем ваш лампас.
Потому что фронт, генерал, на Юге.
На таком расстояньи любой приказ
превращается рацией в буги-вуги.
Генерал! Ералаш перерос в бардак.
Бездорожье не даст подвести резервы
и сменить белье: простыня -- наждак;
это, знаете, действует мне на нервы.
Никогда до сих пор, полагаю, так
не был загажен алтарь Минервы.
Генерал! Мы так долго сидим в грязи,
что король червей загодя ликует,
и кукушка безмолвствует. Упаси,
впрочем, нас услыхать, как она кукует.
Я считаю, надо сказать мерси,
что противник не атакует.
Наши пушки уткнулись стволами вниз,
ядра размякли. Одни горнисты,
трубы свои извлекая из
чехлов, как заядлые онанисты,
драют их сутками так, что вдруг
те исторгают звук.
Офицеры бродят, презрев устав,
в галифе и кителях разной масти.
Рядовые в кустах на сухих местах
предаются друг с другом постыдной страсти,
и краснеет, спуская пунцовый стяг,
наш сержант-холостяк.
___
Генерал! Я сражался всегда, везде,
как бы ни были шансы малы и шатки.
Я не нуждался в другой звезде,
кроме той, что у вас на шапке.
Но теперь я как в сказке о том гвозде:
вбитом в стену, лишенном шляпки.
Генерал! К сожалению, жизнь -- одна.
Чтоб не искать доказательств вящих,
нам придется испить до дна
чашу свою в этих скромных чащах:
жизнь, вероятно, не так длинна,
чтоб откладывать худшее в долгий ящик.
Генерал! Только душам нужны тела.
Души ж, известно, чужды злорадства,
и сюда нас, думаю, завела
не стратегия даже, но жажда братства:
лучше в чужие встревать дела,
коли в своих нам не разобраться.
Генерал! И теперь у меня -- мандраж.
Не пойму, отчего: от стыда ль, от страха ль?
От нехватки дам? Или просто -- блажь?
Не помогает ни врач, ни знахарь.
Оттого, наверно, что повар ваш
не разбирает, где соль, где сахар.
Генерал! Я боюсь, мы зашли в тупик.
Это -- месть пространства косой сажени.
Наши пики ржавеют. Наличье пик --
это еще не залог мишени.
И не двинется тень наша дальше нас
даже в закатный час.
___
Генерал! Вы знаете, я не трус.
Выньте досье, наведите справки.
К пуле я безразличен. Плюс
я не боюсь ни врага, ни ставки.
Пусть мне прилепят бубновый туз
между лопаток -- прошу отставки!
Я не хочу умирать из-за
двух или трех королей, которых
я вообще не видал в глаза
(дело не в шорах, но в пыльных шторах).
Впрочем, и жить за них тоже мне
неохота. Вдвойне.
Генерал! Мне все надоело. Мне
скучен крестовый поход. Мне скучен
вид застывших в моем окне
гор, перелесков, речных излучин.
Плохо, ежели мир вовне
изучен тем, кто внутри измучен.
Генерал! Я не думаю, что ряды
ваши покинув, я их ослаблю.
В этом не будет большой беды:
я не солист, но я чужд ансамблю.
Вынув мундштук из своей дуды,
жгу свой мундир и ломаю саблю.
___
Птиц не видать, но они слышны.
Снайпер, томясь от духовной жажды,
то ли приказ, то ль письмо жены,
сидя на ветке, читает дважды,
и берет от скуки художник наш
пушку на карандаш.
Генерал! Только Время оценит вас,
ваши Канны, флеши, каре, когорты.
В академиях будут впадать в экстаз;
ваши баталии и натюрморты
будут служить расширенью глаз,
взглядов на мир и вообще аорты.
Генерал! Я вам должен сказать, что вы
вроде крылатого льва при входе
в некий подъезд. Ибо вас, увы,
не существует вообще в природе.
Нет, не то чтобы вы мертвы
или же биты -- вас нет в колоде.
Генерал! Пусть меня отдадут под суд!
Я вас хочу ознакомить с делом:
сумма страданий дает абсурд;
пусть же абсурд обладает телом!
И да маячит его сосуд
чем-то черным на чем-то белом.
Генерал, скажу вам еще одно:
Генерал! Я взял вас для рифмы к слову
"умирал" -- что было со мною, но
Бог до конца от зерна полову
не отделил, и сейчас ее
употреблять -- вранье.
___
На пустыре, где в ночи горят
два фонаря и гниют вагоны,
наполовину с себя наряд
сняв шутовской и сорвав погоны,
я застываю, встречая взгляд
камеры Лейц или глаз Горгоны.
Ночь. Мои мысли полны одной
женщиной, чудной внутри и в профиль.
То, что творится сейчас со мной,
ниже небес, но превыше кровель.
То, что творится со мной сейчас,
не оскорбляет вас.
___
Генерал! Вас нету, и речь моя
обращена, как обычно, ныне
в ту пустоту, чьи края -- края
некой обширной, глухой пустыни,
коей на картах, что вы и я
видеть могли, даже нет в помине.
Генерал! Если все-таки вы меня
слышите, значит, пустыня прячет
некий оазис в себе, маня
всадника этим; а всадник, значит,
я; я пришпориваю коня;
конь, генерал, никуда не скачет.
Генерал! Воевавший всегда как лев,
я оставляю пятно на флаге.
Генерал, даже карточный домик -- хлев.
Я пишу вам рапорт, припадаю к фляге.
Для переживших великий блеф
жизнь оставляет клочок бумаги.
А нет!Дальше тоже интересно!
"У Маяковского имеется одна теоретическая работа - 'Как делать стихи', в которой он предпринимает 'попытку раскрытия самого процесса поэтического производства'. И хотя автор заявляет: 'Никакого научного значения моя статья не имеет', - это надо расценивать как высказывание о науке своего времени, а не нашего.
Начинается работа с критики существующих руководств по стихосложению, обращающих особое внимание на правильность силлабо-тонической разметки стиховой строки, и с признания поэта: 'Говорю честно. Я не знаю ни ямбов ни хореев, никогда не различал их и различать не буду. Не потому, что это трудное дело, а потому, что в моей поэтической работе никогда с этими штуками не приходилось иметь дело' [4]. У нас нет оснований не доверять этим словам. Действительно, для передачи интонации строгое соблюдение стиховых размеров не столь уж необходимо. Более важно подчеркивать паузы, что и проявляется как варьирование длины стиховой строки. В противном случае будут ощущаться сбои интонационного ритма, подобно тому, как ощущаются сбои силлабо-тонического при пропусках схемных и появлении сверхсхемных ударений.
Критика завершается формулировкой 'основного правила': 'Умение создавать расстояния и организовывать время (а не ямбы и хореи) должно быть внесено как основное правило всякого производственного поэтического учебника'. Интонационный спектр показывает, насколько умело автор 'создает расстояния' между углами строчных пакетов так, чтобы они легли на одну линию. Не об этом ли умении пытается поведать Маяковский, отсылая к универсальной системе координат - пространству и времени? Если это так, то далее должен обсуждаться 'измерительный механизм', сквозная линия, проходящая через все строки и выражаемая с их помощью. И действительно - далее следуют рассуждения о ритме, 'основе всякой поэтической вещи, проходящей через нее гулом'. Так не этот ли 'гул' визуализирован на графике прямой линией?
Такое предположение выглядит вполне правомерным, учитывая, что Маяковский сознательно отказался от силлабо-тонической ритмики как основного носителя стихового ритма и перешел на другой носитель - интонационную ритмику. В отличие от силлабо-тонического, интонационный порядок непосредственно не наблюдаем, но легко ощутим при чтении вслух, поэтому он и обозначается слуховым образом - 'гул', а не зрительным - 'луч'.
Косвенным подтверждением этого предположения служат и другие высказывания на эту тему, такие, например, как: 'Ритм может быть один во многих стихах:'. Параметры формулы интонационного строя могут меняться, но если их соотношение сохраняется, то и тангенс угла наклона не изменится. Кривые интонационных спектров двух произведений могут быть параллельны, хотя сами произведения решительно ничем больше не будут походить друг на друга.
Заметим попутно, что этот 'гул' Маяковский называет и 'основой', что подразумевает двумерный пространственный образ.
Далее следует образное описание того, как из 'гула-ритма' 'вытискиваются слова': 'Некоторые слова просто отскакивают и не возвращаются никогда, другие задерживаются, переворачиваются и выворачиваются по нескольку десятков раз, пока не чувствуете, что слово стало на место (это чувство, развиваемое вместе с опытом, и называется талантом). Первым чаще всего выявляется главное слово - главное слово, характеризующее смысл стиха, или слово, подлежащее рифмовке. Остальные слова приходят и вставляются в зависимости от главного. Когда уже основное готово, вдруг наступает ощущение, что ритм рвется - не хватает какого-то сложка, звучика. Начинаешь снова перекраивать все слова и работа доводит до исступления. Как будто сто раз примеряется на зуб не садящаяся колонка, и наконец, после сотни примерок, ее нажали, и она села. Сходство для меня усугубляется еще и тем, что когда наконец эта коронка 'села', у меня аж слезы из глаз (буквально) - от боли и от облегчения' [5].
В этом описании особенно показательны, на наш взгляд, следующие моменты.
1. Ощущение ритмического разрыва заставляет 'перекраивать все слова', т. е. работа ведется сразу со всем текстом произведения и лишь выражается в отделке отдельного слова или строки.
2. Ритм 'рвется', если не хватает хотя бы одного слога. Исходя из того, что без ущерба для ритма автор может убирать значительные куски строк, а недостаток одного слога так ощутим, можно сделать вывод, что именно слог является квантом авторского ритма. Поэтому измерение авторских ритмических единиц числом слогов вполне правомерно.
3. После 'переворачивания и выворачивания' слова становятся 'на место'. Следовательно, 'место' предшествует слову, как зуб коронке. Автору остается только подогнать слово-коронку точно по габаритам. Очевидно, челюсть, усаженная зубами, - это тоже образ ритма, но уже не слуховой, а пространственный. Ритм в своем пространственном выражении - это некая позиционная схема, заполняемая по мере отыскания подходящих слов. Правильное заполнение этой схемы автор и называет 'талантом'.
Одномерное 'лучевое' и двумерное 'позиционное' представление ритма ассоциативно соединяет 'глаз', упомянутый в связи с попаданием слова 'на место', причем с большой экспрессией - 'слезы из глаз'. Невольно вспоминаются тексты современного прозаика В. Пелевина, в которых встречаются его же собственные стихи. Одно из них, в частности, имеет следующий комментарий: 'Впрочем, я никогда особо не понимал своих стихов, давно догадываясь, что авторство - вещь сомнительная, и все, что требуется от того, кто взял в руки перо и склонился над листом бумаги, так это выстроить множество разбросанных по душе замочных скважин в одну линию, так, чтобы сквозь них на бумагу вдруг упал солнечный луч' [6].
Этот комментарий подтверждает 'наблюдение и убеждение' Маяковского, что его поэтическая работа 'в основном мало отличается от работы других профессионалов-поэтов'. Совпадают, добавим мы, даже внутренние ощущения. Но Пелевин здесь же указывает и стиховой размер - это 'чистый, пронизанный сквозными рифмами анапест'. Невольно закрадывается подозрение: а так ли далек тонический стих Маяковского от чистой силлабо-тоники?"(с)
*****************************************
Маяковский уникальный был перец.Не думаю,что кто-то может повторить его путь,отказавшись начисто от силлабо тонической системы...Даже более того-вообще обойдя её стороной.Хотя я знаю одного поэта,он пишет в его стиле достаточно успешно(ну,есть во всяком случае интересные вещи).Могу привести здесь одно произведение,которое получило широкую известность в сети.Если автор ветки не против.Но там встречается ненормативная лексика.
ПС:Но вышеназванный автор вполне владеет и традиционной техникой.
Прибили Маньяковского? 😊
Вот еще хороший пример из Бродского:
ПЕСНЯ
Пришел сон из семи сел.
Пришла лень из семи деревень.
Собирались лечь, да простыла печь.
Окна смотрят на север.
Сторожит у ручья скирда ничья,
и большак развезло, хоть бери весло.
Уронил подсолнух башку на стебель.
То ли дождь идет, то ли дева ждет.
Запрягай коней да поедем к ней.
Невеликий труд бросить камень в пруд.
Подопьем, на шелку постелим.
Отчего молчишь и как сыч глядишь?
Иль зубчат забор, как еловый бор,
за которым стоит терем?
Запрягай коня да вези меня.
Там не терем стоит, а сосновый скит.
И цветет вокруг монастырский луг.
Ни амбаров, ни изб, ни гумен.
Не раздумал пока, запрягай гнедка.
Всем хорош монастырь, да с лица - пустырь
и отец игумен, как есть, безумен.
Бродский крут.
Одно из самых лучших его произведений,имхо
"Осенний крик ястреба"
Северозападный ветер его поднимает над
сизой, лиловой, пунцовой, алой
долиной Коннектикута. Он уже
не видит лакомый променад
курицы по двору обветшалой
фермы, суслика на меже.
На воздушном потоке распластанный, одинок,
все, что он видит -- гряду покатых
холмов и серебро реки,
вьющейся точно живой клинок,
сталь в зазубринах перекатов,
схожие с бисером городки
Новой Англии. Упавшие до нуля
термометры -- словно лары в нише;
стынут, обуздывая пожар
листьев, шпили церквей. Но для
ястреба, это не церкви. Выше
лучших помыслов прихожан,
он парит в голубом океане, сомкнувши клюв,
с прижатою к животу плюсною
-- когти в кулак, точно пальцы рук --
чуя каждым пером поддув
снизу, сверкая в ответ глазною
ягодою, держа на Юг,
к Рио-Гранде, в дельту, в распаренную толпу
буков, прячущих в мощной пене
травы, чьи лезвия остры,
гнездо, разбитую скорлупу
в алую крапинку, запах, тени
брата или сестры.
Сердце, обросшее плотью, пухом, пером, крылом,
бьющееся с частотою дрожи,
точно ножницами сечет,
собственным движимое теплом,
осеннюю синеву, ее же
увеличивая за счет
еле видного глазу коричневого пятна,
точки, скользящей поверх вершины
ели; за счет пустоты в лице
ребенка, замершего у окна,
пары, вышедшей из машины,
женщины на крыльце.
Но восходящий поток его поднимает вверх
выше и выше. В подбрюшных перьях
щиплет холодом. Глядя вниз,
он видит, что горизонт померк,
он видит как бы тринадцать первых
штатов, он видит: из
труб поднимается дым. Но как раз число
труб подсказывает одинокой
птице, как поднялась она.
Эк куда меня занесло!
Он чувствует смешанную с тревогой
гордость. Перевернувшись на
крыло, он падает вниз. Но упругий слой
воздуха его возвращает в небо,
в бесцветную ледяную гладь.
В желтом зрачке возникает злой
блеск. То есть, помесь гнева
с ужасом. Он опять
низвергается. Но как стенка -- мяч,
как падение грешника -- снова в веру,
его выталкивает назад.
Его, который еще горяч!
В черт-те что. Все выше. В ионосферу.
В астрономически объективный ад
птиц, где отсутствует кислород,
где вместо проса -- крупа далеких
звезд. Что для двуногих высь,
то для пернатых наоборот.
Не мозжечком, но в мешочках легких
он догадывается: не спастись.
И тогда он кричит. Из согнутого, как крюк,
клюва, похожий на визг эриний,
вырывается и летит вовне
механический, нестерпимый звук,
звук стали, впившейся в алюминий;
механический, ибо не
предназначенный ни для чьих ушей:
людских, срывающейся с березы
белки, тявкающей лисы,
маленьких полевых мышей;
так отливаться не могут слезы
никому. Только псы
задирают морды. Пронзительный, резкий крик
страшней, кошмарнее ре-диеза
алмаза, режущего стекло,
пересекает небо. И мир на миг
как бы вздрагивает от пореза.
Ибо там, наверху, тепло
обжигает пространство, как здесь, внизу,
обжигает черной оградой руку
без перчатки. Мы, восклицая "вон,
там!" видим вверху слезу
ястреба, плюс паутину, звуку
присущую, мелких волн,
разбегающихся по небосводу, где
нет эха, где пахнет апофеозом
звука, особенно в октябре.
И в кружеве этом, сродни звезде,
сверкая, скованная морозом,
инеем, в серебре,
опушившем перья, птица плывет в зенит,
в ультрамарин. Мы видим в бинокль отсюда
перл, сверкающую деталь.
Мы слышим: что-то вверху звенит,
как разбивающаяся посуда,
как фамильный хрусталь,
чьи осколки, однако, не ранят, но
тают в ладони. И на мгновенье
вновь различаешь кружки, глазки,
веер, радужное пятно,
многоточия, скобки, звенья,
колоски, волоски --
бывший привольный узор пера,
карту, ставшую горстью юрких
хлопьев, летящих на склон холма.
И, ловя их пальцами, детвора
выбегает на улицу в пестрых куртках
и кричит по-английски "Зима, зима!"(с)И.Бродский
А это его самый последний стих...
Август
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь всё равно -- вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди -- река,
и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т. п.,
где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
прямо пропорционален отсутствующей толпе.
«январь 1996 г.»
Знаете, а мне все-таки кажется, что последнее стихотворение в силлабо-тоническом размере. Просто в каждой строке цезура в середине, а если каждую строку разбить на две, но получается очень четкий ритм. Попробуйте просчитать.
Зато тонические стихи прекрасно ложатся на музыку.
Вот послушайте:
http://www.mityaev.ru/mp3/pesnya.mp3
Red_Cat_2
Знаете, а мне все-таки кажется, что последнее стихотворение в силлабо-тоническом размере. Просто в каждой строке цезура в середине, а если каждую строку разбить на две, но получается очень четкий ритм. Попробуйте просчитать.
У меня не получилось.Нет,оно не силлабо-тоническое.
Расписала по слогам. Вы правы.
Жека 322
Бродский крут.
+100
В двадцатом веке некого рядом даже поставить.
Одиночество (1959)
Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество
твое ночное одиночество, --
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и -- кстати -- самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
Хороший стих.Не по теме ветки,правда.
А какой рифме, какой поэтической классификации подчинен стих выложенный ув. Фаренгейтом?
Можно узнать у вас, Жека 322 😊
SONATA
А какой рифме, какой поэтической классификации подчинен стих выложенный ув. Фаренгейтом?
Можно узнать у вас, Жека 322 😊
Не могли бы Вы точнее сформулировать свой вопрос?
Какой рифме подчинён стих....задумался.А как это?
Ну как вы можете классифицировать, (расчленить) этот стих? Как критик, как поэт-профессионал.
не. я серьезно, просветите, плиз. Я вот читаю,а не пишу. Мне интересно было всегда, как можно Бродского загнать в рамки и подчинить правилам. Он их соблюдает? Просто интересно!
Если Вы знаете, поделитесь, пожалуйста! 😊
Жека 322
Бродский крут.
Слышал бы он это.... В гробу бы перевернулся....
SONATA
Ну как вы можете классифицировать, (расчленить) этот стих? Как критик, как поэт-профессионал.
не. я серьезно, просветите, плиз. Я вот читаю,а не пишу. Мне интересно было всегда, как можно Бродского загнать в рамки и подчинить правилам. Он их соблюдает? Просто интересно!
Если Вы знаете, поделитесь, пожалуйста! 😊
Я не критик,и не поэт профессионал.Расчленять и загонять Бродского уже вряд ли получится.Анализировать стихи-можно.Конкретно приведённый стих является силлабо-тоническим,то есть-традиционным стихом для современного русского стихосложения.Насчёт остального-откройте учебник и посмотрите сами.Вы же пишете,полезно будет.
У Бродского вообще таких большинство.Не знаю,с чего Вы взяли,что он вне правил.Как раз он-то просто виртуоз традиционного слога и в высшей степени академист.Строфика у него своеобразная,и переносы из строки в строку,но всё в рамках.Ну,а силлабические здесь выше приведены.
"Я заражён нормальным классицизмом"(с)И.Бродский
goustСлышал бы он это.... В гробу бы перевернулся....
Почему?
goust:Реально заинтересовало!Скажите,почему?Автор множества матерных стихов,и предельно откровенной поэзии,ни пренебрегавший никакими словами,автор крылатой фразы "между прочим все мы др@чим",и вдруг так бы отреагировал на слово "крут"?...Я кстати,у него где-то встречал в текстах по-моему.Найду-приведу. Уж кем-кем,а ханжой он точно небыл. 😊
Мне вот кажется,что он перевернулся бы от текстов Алисы. 😀
Жека 322Вооот! Спасибо.Я не критик,и не поэт профессионал.Расчленять и загонять Бродского уже вряд ли получится.Анализировать стихи-можно.Конкретно приведённый стих является силлабо-тоническим,то есть-традиционным стихом для современного русского стихосложения.Насчёт остального-откройте учебник и посмотрите сами.Вы же пишете,полезно будет.
У Бродского вообще таких большинство.Не знаю,с чего Вы взяли,что он вне правил.Как раз он-то просто виртуоз традиционного слога и в высшей степени академист.Строфика у него своеобразная,и переносы из строки в строку,но всё в рамках.Ну,а силлабические здесь выше приведены.
"Я заражён нормальным классицизмом"(с)И.Бродский
Да не пишу я! Писала много в детстве и в подростковом возрасте, когда все пишут. Лет в 6, ставила сказки на пюпитр и выдавала музыкальную историю со стихами, как акын, чего вижу, о том и пою.. Просто это такая же игра, упражнение для ума, как попроси меня ранее, нечто музыкальное нацарапать для торжества какого(сейчас позабыла всё).
И сейчас,стихотворные фразы, мгновенно и несерьезно. Как быстрый секс.
И не более того.
Не отпугивайте людей от этой ветки.... и так мало кто решается выкладывать, я же знаю, многие пописывают иногда. Вы очень дотошны, это полезное качество. Иногда. И в меру...
Выкладывайте нам пожалуйста. то что найдете. В виде просветительного акта. Вот за это вам люди спасибо скажут.
С натуры
Джироламо Марчелло
Солнце садится, и бар на углу закрылся.
Фонари загораются, точно глаза актриса
окаймляет лиловой краской для красоты и жути.
И головная боль опускается на парашюте
в затылок врага в мостовой шинели.
И голуби на фронтоне дворца Минелли
е@утся в последних лучах заката,
не обращая внимания, как когда-то
наши предки угрюмые в допотопных
обстоятельствах, на себе подобных.
Удары колокола с колокольни,
пустившей в венецианском небе корни,
точно падающие, не достигая
почвы, плоды. Если есть другая
жизнь, кто-то в ней занят сбором
этих вещей. Полагаю, в скором
времени я это выясню. Здесь, где столько
пролито семени, слез восторга
и вина, в переулке земного рая
вечером я стою, вбирая
сильно скукожившейся резиной
легких чистый, осенне-зимний,
розовый от черепичных кровель
местный воздух, которым вдоволь
не надышаться, особенно -- напоследок!
пахнущий освобожденьем клеток
от времени. Мятая точно деньги,
волна облизывает ступеньки
дворца своей голубой купюрой,
получая в качестве сдачи бурый
кирпич, подверженный дерматиту,
и ненадежную кариатиду,
водрузившую орган речи
с его сигаретой себе на плечи
и погруженную в лицезренье птичьей,
освободившейся от приличий,
вывернутой наизнанку спальни,
выглядящей то как слепок с пальмы,
то -- обезумевшей римской
цифрой, то -- рукописной строчкой с рифмой.(c)И.Бродский
1995, Casa Marcello
ПС:потрясная вещь,имхо
Жека 322
goust:Реально заинтересовало!Скажите,почему?Автор множества матерных стихов,и предельно откровенной поэзии,ни пренебрегавший никакими словами,автор крылатой фразы "между прочим все мы др@чим",и вдруг так бы отреагировал на слово "крут"?...Я кстати,у него где-то встречал в текстах по-моему.Найду-приведу. Уж кем-кем,а ханжой он точно небыл. 😊
Мне вот кажется,что он перевернулся бы от текстов Алисы. 😀
При чем тут ханжество-не ханжество.
Сказать, что "Бродский крут", все равно что сказать, "клевый Гомер", по-моему.
"Крутой" - в переводе с хипповского "решительный"
Вот и представьте вместо "Бродский крут", вы написали "Бродский решителен", ляпсус.
"Крутой" - в переводе с хипповского "решительный"Ах вооот оно как переводится... 😀
Значит я не с того языка переводил.Как-то мимо меня хиповый прошёл.В простонародье слово "крут" имеет и другие значения.В чём со мной согласен(видимо) и Фаренгейт.
..."крутой специалист",к примеру.Не слышали такого выражения?Или "Самый крутой специалист"...и т.п.Неужели надо понимать везде это как "решительный"??? 😊Вряд ли.Так ли иначе-я это слово использовал в другом смысле.
goustАаааааааааааа Валерааа 😀 (господа модераторы, куда вы подевали все смайлики.)При чем тут ханжество-не ханжество.
Сказать, что "Бродский крут", все равно что сказать, "клевый Гомер", по-моему.
А это:
Жека 322
Маяковский уникальный был перец.
А Пушкин наверное, тот еще жук.... 😀 😀 😀
Ну, Пушкин-то - это совершенно точно! Тут даже спорить не о чем.
И безо всяких смайликов.
Red_Cat_2
Ну, Пушкин-то - это совершенно точно! Тут даже спорить не о чем.
И безо всяких смайликов.
Пушкин был сукин сын.Это известно любому школьнику. 😀
У нас он точно болтался бы в одной компании с алхимиком и давно был бы забанен.
Возвращаясь к теме топика.Кстати,а Пушкин не баловался тоническими стишками?Я не припомню,но,может кто в курсе?
ПС:Я кажется всрпомнил один хороший тонический стишок.Правда автор зарубежный,надо перевод найти получше.
Что-то не припомню сходу. Вообще-то он бы скорее написал что-то силлабическое, поскольку в русской поэзии силлабическая традиция была.
Red_Cat_2Ну,тема о тонических.Да и ладно.А тот стишок я не нашёл.Видимо автора перепутал.
Что-то не припомню сходу. Вообще-то он бы скорее написал что-то силлабическое, поскольку в русской поэзии силлабическая традиция была.
Всё болше спорим о стихах,
А сами их совсем не пишем...
Вот вам и тема.
SONATA
Всё болше спорим о стихах,
А сами их совсем не пишем...Вот вам и тема.
А кто мешает?
Из-за темы задумался о тонических.Ведь намного,намного более сложная область.В силлабо-тонике всё понятно и определённо.Шаг вправо-шаг влево и всё.А в тоническом больше свободы.Но свобода какая-то...жмёт такая свобода. 😊И пока разберёшься во всех этих дольниках,акцентовиках,тактовиках...сложная в общем,область.Но выразительных возможностей там побольше,чем в силлаботонике,имхо.