К 9 МАЯ. Стихи и песни, чтобы помнили...

перемещено из Для свободного общения

Начало войны...

Александр Трифонович Твардовский.

Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,--
Точно в пропасть с обрыва --
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я -- где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я -- где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я -- где крик петушиный
На заре по росе;
Я -- где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, --
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.

Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?..
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому -- как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она -- спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам -- все это, живые.
Нам -- отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, --
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье --
Эта кара страшна.
Это грозное право
Нам навеки дано, --
И за нами оно --
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли,
И в тылу у Москвы
За нее умирали.
И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.
Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.
Та черта глубины,
За которой вставало
Из-за вашей спины
Пламя кузниц Урала.
И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы,
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже!
Может быть... Да исполнится
Слово клятвы святой! --
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, --
О, товарищи верные,
Лишь тогда б на воине
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.

Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос ваш мыслимый.
Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, --
Были мы наравне.
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?
В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли. чужая,
Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жизнь завещаю, --
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
Горевать -- горделиво,
Не клонясь головой,
Ликовать -- не хвастливо
В час победы самой.
И беречь ее свято,
Братья, счастье свое --
В память воина-брата,
Что погиб за нее.

P.S.: Братцы, давайте сейчас просто забудем о "политике", о "красных", "белых", "серо-буро-малиновых".... Это просто стихи. Стихи ( и песни ) того времени. И - о том времени.

Тоже начало войны... 1941 год.

Алексей Сурков.

Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.

О тебе мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти не легко,
А до смерти - четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От твой негасимой любви.

biathlon
А на 9 Мая поднимем чарку и за Неизвестного Солдата, и за его Подвиг. За простого пехотинца ( танкиста, артиллериста, разведчика, лётчика )... За Солдата!

И офицера...

Офицер - он ить суть тот же солдат. Под словом Солдат я подразумевал всех солдатов - и рядовых, и младший командный состав, и офицеров ( младших и старших ) и генералов, и генералов армии, и командующих фронтом, вобщем всех Солдат... Солдат той войны.
Тех, кто погиб... Погиб, чтобы мы - жили...
Они все - Солдаты!

Biathlоn,не могу я теперь стихами,брат,не могу,понимаешь? Можно я чуток про отца покойного скажу? Если не возражаешь...

Братушка, я эту тему открыл специально для этого - чтобы помнили...
Конечно можно, и не только можно, но и нужно!
Стихи и песни мы ещё напишем, но важнее всего - люди! Их жизнь и поступки - вот что важнее и главнее всего.
Так что говори и пиши, что посчитаешь нужным. Я думаю все хорошие люди со мной согласятся и послушают... А плохих мы здесь ( в этой теме ) не ждём.

P.S.: Ну а ежели не захотят люди здесь писать ( скажут, мол, БАЯН, уже сколько раз все эти стихи и песни постили ), так ничего... Сам постараюсь ( по мере сил и возможностей ) "довести" эту тему до 9 Мая, и стихи найду, и песни военные... 😊 Постараюсь по всем годам войны, от 41-го, до 45-го.
И пущай они будут здесь, чтобы помнили...

Спасибо,братушка...
Значит так.

Где-то в году 1956-57 я,тогда ещё малец, будучи очень любопытен,приставал к бате,прося,чтобы он рассказал про войну,а батя всё отмалчивался. Однако два раза он говорил,один раз о начале войны и о том,как его, казалось бы, лучший друг предал его - я не буду говорить об этом,просто не могу,душа не позволяет, а вторая история -это история о том человеке,который отдал свою жизнь,чтобы отец жил. Я не могу и не хочу использовать красивые слова,ибо история проста до необыкновения, и таких историй в ту войну было множество. Но если бы перед первым боем с немцами батя мой не встретил другого солдата РККА по имени Петро Цывына,то......
В июле 1941-го им,бойцам,было сказано,что оружие им надо будет добыть в бою,взяв его у убитого фашиста. Петру и отцу моему повезло тем,что они,найдя в разбитом ящике три гранаты,вооружились ими и ещё саперной лопаткой,которая у Петра была. Бате досталось две гранаты, Петру - граната и лопатка. Вот так они рванули в атаку. Я спрашивал:"Было ли страшно,папа?" А он отвечал,что не боятся только глупцы.
После первой атаки,которую они оба пережили,они раздобыли по немецкой винтовке,патронов и по нескольку немецких гранат. Они подружились,держались вместе,деля всё пополам:сухарь - пополам,
"бычок" - пополам,патроны к "маузерам" - пополам. У отца и у дядьки Петра было отложено по два смертных патрона:если дело пахло пленом, то стреляешь в друга,второй - себе в голову. У них такой договор был,понимаешь,братушка? В плен не собирался ни один,ни другой,и дело было даже не в пресловутом приказе. Вот так...
А уже в 1944 году 18 июля при освобождении Литвы отец с Петром поехали в литовском городке поискать чего закусить,и дядя Петя сидел сзади на мотоциклете,а отец вёл "тарахтелку". Пуля дяде Пете в спину ударила,его кровь по отцовому плечу и по груди потекла...
Батя оба раза,когда рассказ его доходил до сего места, замолкал,выходил в зал,доставал пол-литру и садился в одиночку за стол,выпивал её в одиночку же в молчании. Историю досказала мне мама моя.
Обычно строгая, мама отца в этот момент не трогала - а батя у нас-то вообще никогда алкоголя не употреблял,только дважды за мою жизнь я видел отца таким...
Не могу говорить,брат,прости......
Когда мотоциклет упал, батя как бы с ума сошёл,и ничего не помнил. Добравшись до немца-стрелка,батя расстрелял по нему 5 патронов из винтовки,а потом пошёл "работать" штыком и прикладом.
У бати пытались отобрать его винтовку - хрена с два: руки у него как окостенели,и разжать пальцы батя смог,только когда очнулся.
Вот такая "простая" история о дружбе двух солдат.
Отец надевал свой лучший костюм с боевыми наградами только один раз в году,на "День Победы". Он же,когда мне было лет 10,взял с меня клятву о том,что до смерти моей буду помнить того,кто ,отдав свою жизнь нам,за нас,сам полёг в землю литовскую. Не знаю я ни отчества д.Пети,ни его тогдашнего возраста,знаю дату гибели да ещё,что лежит он в братской могиле где-то в Литве.
Я прошу прощения у всех форумчан за то,что опять беспокою вас своей древней историей,но я клялся отцу, и клятвы нарушить не имею права,и потому продолжаю рассказывать эту историю моего отца и его друга,украинца Петра Цывыны,рядового РККА.

"...и сотвори,Г-СПОДИ,вечную память рабу Б-ЖИЮ Петру".

Батя умер в России в 1987 году.

Вечная им память...

Аминь.

М.Ножкин

Все на свете на рассвете началось,
Все клубилось, все металось и рвалось.
Ничего народ со сна не разберет,
Кто вперед бежит, а кто наоборот.

И поперла эта сволочь немчура
С распроклятого июньского утра.
И давай Россию-матушку давить,
Ты поди, попробуй их остановить.

Их на совесть, их на горло не возьмешь,
Красноречием назад не повернешь,
Только пуля, только штык или приклад,
А для этой цели надобен солдат.

Вот тогда-то о солдатах, наконец,
Вспомнил бывший наш учитель и отец,
Приказал солдатам жизни не щадить,
И его, и власть советов защитить.

А солдату за Россию - хоть куда.
Ни огонь ему не страшен, ни вода.
А солдату за Россию умереть,
Что раз плюнуть и два раза растереть.

И солдаты оторвавшись от земли
В штыковую, в рукопашную пошли,
Немчуре кричали: "Маму вашу так!"
И бросались кто на ДЗОТ, а кто под танк.

У солдата на войне короткий век,
А солдат - он тоже, вроде, человек.
А солдата дома тоже кто-то ждет,
А солдат с войны возьмет и не придет.

В день Победы славу воинам поют,
И посмертное бессмертие дают,
Интенданты примеряют ордена,
А солдату - ну, на что она, война?

До Берлина наше горе пролегло.
Наших сорок миллионов полегло.
Это надо же, что б нам с тобою жить
Наших сорок миллионов положить.

Это надо же рассудок потерять,
Что б солдатским телом землю удобрять.
Мы во век должны такого не забыть -
Их, живых и мертвых, помнить и любить.

ИМХО - великая песня. К сожалению, в той интерпритации, что есть у меня на диске - стихов не найти.... Да, и эту песню надо СЛУШАТЬ. В исполнении мужского хора. С экрана не воспринимается абсолютно.

Волховская Застольная.

Редко, друзья, нам встречаться приходится,
Но, уж когда довелось, -
Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
Как на Руси повелось.

Пусть вместе с нами земля Ленинградская
Вспомнит былые дела,
Вспомнит, как русская сила солдатская
Немцев за Тихвин гнала.

Выпьем за тех, кто неделями долгими
В мерзлых лежал блиндажах,
Бился на Ладоге, бился на Волхове,
Не отступал ни на шаг.

Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробивался болотами,
Горло ломая врагу.

Будут в преданьях навеки прославлены,
Под пулеметной пургой,
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой.

Встанем и чокнемся кружками стоя мы,
Братство друзей боевых.
Выпьем за мужество павших героями,
Выпьем за встречу живых.

Константин Симонов.

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: - Господь вас
спаси!-
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды
молятся
За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки родина -
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы
их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала: - Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.

'Мы вас подождем!' - говорили нам
пажити.
'Мы вас подождем!' - говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирают товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился.

За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.

1941

* * *

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди.
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.-
Не понять не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

1941

РОДИНА

Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.

Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,

Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину - такую,
Какой ее ты в детстве увидал.

Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.

Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть... Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.

1941

Евгений Долматовский.

ПЕСНЯ О ДНЕПРЕ

У прибрежных лоз, у высоких круч
И любили мы и росли.
Ой Днепро, Днепре, ты широк, могуч,
Над тобой летят журавли.

Ты увидел бой, Днепр-отец река,
Мы в атаку шли под горой.
Кто погиб за Днепр, будет жить века,
Коль сражался он, как герой.

Враг напал на нас, мы с Днепра ушли,
Смертный бой гремел, как гроза.
Ой Днепро, Днепре, ты течешь вдали,
И волна твоя, как слеза.

Из твоих стремнин ворог воду пьет,
Захлебнется он той водой.
Славный день настал, мы идем вперед
И увидимся вновь с тобой.

Кровь фашистских псов пусть рекой течет,
Враг советский край не возьмет.
Как весенний Днепр, всех врагов сметет
Наша армия, наш народ.

1941

ЭХ, КАК БЫ ДОЖИТЬ БЫ...

Ты ждешь, Лизавета,
От друга привета,
Ты не спишь до рассвета,
Все грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем вороном коне.

Приеду весною,
Ворота открою.
Я с тобой, ты со мною
Неразлучны вовек.
В тоске и тревоге
Не стой на пороге,
Я вернусь, когда растает снег.

Моя дорогая,
Я жду и мечтаю,
Улыбнись мне, встречая,
Был я храбрым в бою.
Эх, как бы дожить бы
До свадьбы-женитьбы
И обнять любимую свою!

1942

СЛУЧАЙНЫЙ ВАЛЬС

Ночь коротка,
Спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука.
После тревог
Спит городок.
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок.
Хоть я с вами почти незнаком
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного.
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите мне слово,
Сам не знаю о чем.
Будем кружить,
Петь и дружить.
Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить.
Утро зовет
Снова в поход.
Покидая ваш маленький город,
Я пройду мимо ваших ворот.
Хоть я с вами почти незнаком
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного.
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите мне слово,
Сам не знаю о чем.

1943

СИРЕНЬ

В окоп донес июньский день
Умытых листьев шорох,
И пахнет юная сирень
Сильней, чем старый порох.

Хоть вдоль садов проходит фронт,
Но все цветет в сирени:
Село, и нежный горизонт,
И голубые тени.

Ты далеко. Тебя здесь нет.
Но для тебя я снова
Собрал трепещущий букет,
Прохладный и лиловый.
В снарядной гильзе он стоит
В землянке батальонной,
Холодным пламенем горит,
Как будто спирт зажженный.
Придут усталые друзья,-
Им тут светлее станет.
Любовь моя, сирень твоя
Сияет и не вянет.

1943, под Курском

Михаил Дудин.

СОЛОВЬИ

О мертвых мы поговорим потом.
Смерть на войне обычна и сурова.
И все-таки мы воздух ловим ртом
При гибели товарищей. Ни слова
Не говорим. Не поднимая глаз,
В сырой земле выкапываем яму.
Мир груб и прост. Сердца сгорели. В нас
Остался только пепел, да упрямо
Обветренные скулы сведены.

Трехсотпятидесятый день войны.

Еще рассвет по листьям не дрожал,
И для острастки били пулеметы...
Вот это место. Здесь он умирал-
Товарищ мой из пулеметной роты.

Тут бесполезно было звать врачей,
Не дотянул бы он и до рассвета.
Он не нуждался в помощи ничьей,
Он умирал. И, понимая это,

Смотрел на нас и молча ждал конца,
И как-то улыбался неумело.
Загар сначала отошел с лица,
Потом оно, темнея, каменело.

Ну, стой и жди. Застынь. Оцепеней.
Запри все чувства сразу на защелку.
Вот тут и появился соловей,
Несмело и томительно защелкал.

Потом сильней, входя в горячий пыл,
Как будто настежь вырвавшись из плена,
Как будто сразу обо всем забыл,
Высвистывая тонкие колена.

Мир раскрывался. Набухал росой.
Как будто бы еще едва означась,
Здесь рядом с нами возникал другой
В каком-то новом сочетанье качеств.

Как время, по траншеям тек песок.
К воде тянулись корни у обрыва,
И ландыш, приподнявшись на носок,
Заглядывал в воронку от разрыва.

Еще минута. Задымит сирень
Клубами фиолетового дыма.
Она пришла обескуражить день.
Она везде. Она непроходима.

Еще мгновенье. Перекосит рот
От сердце раздирающего крика.
Но успокойся, посмотри: цветет,
Цветет на минном поле земляника.

Лесная яблонь осыпает цвет,
Пропитан воздух ландышем и мятой...
А соловей свистит. Ему в ответ
Еще - второй, еще - четвертый, пятый.

Звенят стрижи. Малиновки поют.
И где-то возле, где-то рядом, рядом
Раскидан настороженный уют
Тяжелым громыхающим снарядом.

А мир гремит на сотни верст окрест,
Как будто смерти не бывало места,
Шумит неумолкающий оркестр,
И нет преград для этого оркестра.

Весь этот лес листом и корнем каждым,
Ни капли не сочувствуя беде,
С невероятной, яростною жаждой
Тянулся к солнцу, к жизни и к воде.

Да, это жизнь. Ее живые звенья,
Ее крутой, бурлящий водоем.
Мы, кажется, забыли на мгновенье
О друге умирающем своем.

Горячий луч последнего рассвета
Едва коснулся острого лица.
Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца.

Нелепа смерть. Она глупа. Тем более
Когда он, руки разбросав свои,
Сказал: 'Ребята, напишите Поле:
У нас сегодня пели соловьи'.

И сразу канул в омут тишины
Трехсотпятидесятый день войны.

Он недожил, недолюбил, недопил,
Недоучился, книг не дочитал.
Я был с ним рядом. Я в одном окопе,
Как он о Поле, о тебе мечтал.

И может быть, в песке, в размытой глине,
Захлебываясь в собственной крови,
Скажу: 'Ребята, дайте знать Ирине:
У нас сегодня пели соловьи'.

И полетит письмо из этих мест
Туда, в Москву, на Зубовский проезд.

Пусть даже так. Потом просохнут слезы,
И не со мной, так с кем-нибудь вдвоем
У той поджигородовской березы
Ты всмотришься в зеленый водоем.

Пусть даже так. Потом родятся дети
Для подвигов, для песен, для любви.
Пусть их разбудят рано на рассвете
Томительные наши соловьи.

Пусть им навстречу солнце зноем брызнет
И облака потянутся гуртом.
Я славлю смерть во имя нашей жизни.
О мертвых мы поговорим потом.

1942

* * *

Это память опять от зари до зари
Беспокойно листает страницы.
И мне снятся всю ночь на снегу снегири,
В белом инее красные птицы.

Белый полдень стоит над Вороньей горой,
Где оглохла зима от обстрела,
Где на рваную землю, на снег голубой
Снегириная стая слетела.

От переднего края раскаты гремят.
Похоронки доходят до тыла.
Под Вороньей горою погибших солдат
Снегириная стая накрыла.

Мне все снятся военной поры пустыри,
Где судьба нашей юности спета.
И летят снегири, и летят снегири
Через память мою до рассвета.

Михаил Матусовский.

СЧАСТЬЕ

Когда от неба и до земли
Летели клочья седого дыма
И только люди сносить могли
Все, что для камней невыносимо,

Когда, одетый в огонь и дым,
Мир накренился, как в бурю судно,
И было трудно лежать живым,
А мертвым было уже нетрудно,

Когда под скрежет весенних льдин,
Прощаясь с миром последним взглядом,
Я оставался в снегу один,
А немцы были почти что рядом,

Когда, разбужен ночной стрельбой,
Весь лес был полон предсмертной дрожи, -
Я не прельщался другой судьбой,
Я повторял лишь одно и то же:

Жить не украдкой, жить не ползком,
Подобно горной лететь лавине.
Мне нужно счастье все целиком,
Мы не сойдемся на половине.

С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ РОДИНА

С чего начинается родина?
С картинки в твоем букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.
А может, она начинается
С той песни, что пела нам мать,
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.

С чего начинается родина?
С заветной скамьи у ворот,
С той самой березки, что во поле,
Под ветром склоняясь, растет.
А может, она начинается
С весенней запевки скворца
И с этой дороги проселочной,
Которой не видно конца.

С чего начинается родина?
С окошек, горящих вдали.
Со старой отцовской буденовки,
Что где-то в шкафу мы нашли.
А может, она начинается
Со стука вагонных колес
И с клятвы, которую в юности
Ты ей в своем сердце принес...

С чего начинается родина?..

Лев Ошанин.

ДОРОГИ

Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Знать не можешь
Доли своей:
Может, крылья сложишь
Посреди степей.
Вьется пыль под сапогами -
степями,
полями, -
А кругом бушует пламя
Да пули свистят.
Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Выстрел грянет,
Ворон кружит,
Твой дружок в бурьяне
Неживой лежит
А дорога дальше мчится,
пылится,
клубится.
А кругом земля дымится -
Чужая земля!
Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Край сосновый.
Солнце встает.
У крыльца родного
Мать сыночка ждет.
И бескрайними путями -
степями,
полями -
Все глядят вослед за нами
Родные глаза.
Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Снег ли, ветер
Вспомним, друзья.
...Нам дороги эти
Позабыть нельзя.

Алексей Сурков.

* * *
Человек склонился над водой
И увидел вдруг, что он седой.
Человеку было двадцать лет.
Над лесным ручьем он дал обет
Беспощадно, яростно казнить
Тех убийц, что рвутся на восток.
Кто его посмеет обвинить,
Если будет он в бою жесток?

1941
Западный фронт

* * *
Видно, выписал писарь мне дальний билет,
Отправляя впервой на войну.
На четвертой войне, с восемнадцати лет,
Я солдатскую лямку тяну.
Череда лихолетий текла надо мной,
От полночных пожаров красна.
Не видал я, как юность прошла стороной,
Как легла на виски седина.
И от пуль невредим и жарой не палим,
Прохожу я по кромке огня.
Видно, мать непомерным страданьем
своим
Откупила у смерти меня.
Испытало нас время свинцом и огнем.
Стали нервы железу под стать.
Победим. И вернемся. И радость вернем.
И сумеем за все наверстать.
Неспроста к нам приходят неясные сны
Про счастливый и солнечный край.
После долгих ненастий недружной весны
Ждет и нас ослепительный май.

1942
Под Ржевом

Алексей Фатьянов.

* * *
Как становится тихо
У переднего края,
Вдоль окопов гвоздика
Лепестки расправляет.

И куда ни посмотришь -
Всё цветы полевые.
Всё березы да зори,
Всё Россия! Россия!

Что ты брови насупил,
Боль души пересилив?
Дальше мы не отступим:
Дальше - сердце России.

1942

СОЛОВЬИ

Пришла и к нам на фронт весна.
Солдатам стало не до сна, -
Не потому, что пушки бьют,
А потому, что вновь поют,
Забыв, что здесь идут бои,
Поют шальные соловьи.

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат.
Пусть солдаты немного поспят!..

Но что война для соловья -
У соловья ведь жизнь своя.
Не спит солдат, припомнив дом
И сад зеленый над прудом,
Где соловьи всю ночь поют,
А в доме том солдата ждут.

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят!..

Ведь завтра снова будет бой.
Уж так назначено судьбой,
Чтоб нам уйти, не долюбив,
От наших жен, от наших нив.
Но с каждым шагом в том бою
Нам ближе дом в родном краю.

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят!..
Немного пусть поспят...

1942

ДАВНО МЫ ДОМА НЕ БЫЛИ...

Горит свечи огарочек,
Гремит недальний бой,
Налей, дружок, по чарочке,
По нашей, фронтовой.
Не тратя время попусту,
По-дружески да попросту
Поговорим с тобой.

Давно мы дома не были...
Шумит над речкой ель,
Как будто в сказке-небыли,
За тридевять земель.
Над ней иголки новые,
А шишки все еловые,
Медовые на ней.

Где елки осыпаются,
Где елочки стоят,
Который год красавицы
Гуляют без ребят.
Без нас девчатам кажется,
Что месяц сажей мажется,
А звезды не горят.

Зачем им зорьки ранние,
Коль парни на войне,
В Германии, в Германии,
В далекой стороне.
Лети мечта солдатская
К дивчине самой ласковой,
Что помнит обо мне.

Горит свечи огарочек,
Гремит недальний бой,
Налей, дружок, по чарочке,
По нашей, фронтовой.

1944

ГДЕ ЖЕ ВЫ ТЕПЕРЬ,
ДРУЗЬЯ-ОДНОПОЛЧАНЕ?

Майскими короткими ночами,
Отгремев, закончились бои...
Где же вы теперь, друзья-однополчане,
Боевые спутники мои?

Я хожу в хороший час заката
У тесовых новеньких ворот.
Может, к нам сюда знакомого солдата
Ветерок попутный занесет?

Мы бы с ним припомнили, как жили,
Как теряли трудным верстам счет.
За победу б мы по полной осушили,
За друзей добавили б еще.

Если ты, случайно, не женатый,
Ты, дружок, нисколько не тужи:
Здесь у нас в районе, песнями богатом,
Девушки уж больно хороши.

Мы тебе колхозом дом построим,
Чтобы было видно по всему -
Здесь живет семья советского героя,
Грудью защитившего страну.

Майскими короткими ночами,
Отгремев, закончились бои...
Где же вы теперь, друзья-однополчане,
Боевые спутники мои?..

1946

Михаил Исаковский.

КАТЮША

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.

Выходила, песню заводила
Про степного сизого орла,
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла.

Ой ты, песня, песенка девичья,
Ты лети за ясным солнцем вслед
И бойцу на дальнем пограничье
От Катюши передай привет.

Пусть он вспомнит девушку простую,
Пусть услышит, как она поет,
Пусть он землю бережет родную,
А любовь Катюша сбережет.

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.

ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ХАТУ...

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.

Стоит солдат - и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: 'Встречай, Прасковья,
Героя - мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол,-
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел...'

Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой:

'Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам...'
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.

Он пил - солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
'Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил...'

Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза не сбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.

1945

СНОВА ЗАМЕРЛО ВСЕ ДО РАССВЕТА...

Снова замерло все до рассвета -
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Только слышно - на улице где-то
Одинокая бродит гармонь:

То пойдет на поля, за ворота,
То обратно вернется опять,
Словно ищет в потемках кого-то
И не может никак отыскать.

Веет с поля ночная прохлада,
С яблонь цвет облетает густой...
Ты признайся - кого тебе надо,
Ты скажи, гармонист молодой.

Может статься, она - недалёко,
Да не знает - ее ли ты ждешь...
Что ж ты бродишь всю ночь одиноко,
Что ж ты девушкам спать не даешь?!

1945

2 biathlon
Спасибо огромное за эту тему.

Любимая песня моего деда

Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой
Мы в смертный бой идем за честь родной страны
Пылают города, охваченые дымом
Гремит в густых лесах суровый бог войны.


Артиллеристы, - Сталин дал приказ!
Артиллеристы - зовет Отчизна нас.
Из многих тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину - Огонь! Огонь!

Узнай родная мать, узнай жена - подруга,
Узнай далекий дом и вся моя семья,
Что бьет еще врага стальная наша вьюга,
Что волю мы несем в родимые края!

Пробьет победы час, придет конец походам.
Но прежде чем уйти к домам своим родным,
В честь нашего Вождя, в честь нашего народа,
Мы радостный салют в полночный час дадим.

Артиллеристы, - Сталин дал приказ!
Артиллеристы - зовет Отчизна нас нас.
Из многих тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину - Огонь! Огонь!

А эту песню он когда слышал, всегда в глазах стояли слёзы

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

biathlon
Офицер - он ить суть тот же солдат. Под словом Солдат я подразумевал всех солдатов - и рядовых, и младший командный состав, и офицеров ( младших и старших ) и генералов, и генералов армии, и командующих фронтом, вобщем всех Солдат... Солдат той войны.
Тех, кто погиб... Погиб, чтобы мы - жили...
Они все - Солдаты!

М. Львов
Не забывай те грозные года
Когда кипела волжская вода
Земля тонула в ярости огня
И не было ни ночи и ни дня
Сражались мы у волжских берегов
На Волгу шли дивизии врагов
Но выстоял великий наш солдат
Но выстоял бессмертный Сталинград

Поклонимся великим тем годам
Тем славным командирам и бойцам
И маршалам страны и рядовым
Поклонимся и мёртвым и живым
Всем тем которых забывать нельзя
Поклонимся поклонимся друзья
Всем миром всем народом всей землёй
Поклонимся за тот великий бой

Замкнули мы вокруг врагов кольцо
Мы полыхнули гневом им в лицо
Солдат российский саван из снегов
Стелил стелил для вражеских полков
Окончен тот великий смертный бой
Синеет мирно небо над тобой
Над вечной нашей матушкой-рекой
Над славною солдатской головой

Поклонимся великим тем годам
Тем славным командирам и бойцам
И маршалам страны и рядовым
Поклонимся и мёртвым и живым
Всем тем которых забывать нельзя
Поклонимся поклонимся друзья
Поклонимся великим тем годам
Тем славным командирам и бойцам
И маршалам страны и рядовым
Поклонимся и мёртвым и живым
Всем тем которых забывать нельзя
Поклонимся поклонимся друзья
Всем миром всем народом всей землёй
Поклонимся за тот великий бой
Всем миром всем народом всей землёй
Поклонимся за тот великий бой

Михаил Ножкин. "Последний бой".

Мы так давно, мы так давно не отдыхали.
Нам было просто не до отдыха с тобой.
Мы пол-Европы по-пластунски пропахали,
И завтра, завтра, наконец, последний бой.

Ещё немного, ещё чуть-чуть...
Последний бой - он трудный самый.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму!

Четвёртый год нам нет житья от этих фрицев,
Четвёртый год солёный пот и кровь рекой.
А мне б в девчоночку хорошую влюбиться,
А мне б до Родины дотронуться рукой.

Ещё немного, ещё чуть-чуть...
Последний бой - он трудный самый.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму!

Последний раз сойдёмся завтра в рукопашной,
Последний раз России сможем послужить.
А за неё и помереть совсем не страшно,
Хоть каждый всё-таки надеется дожить!

Ещё немного, ещё чуть-чуть...
Последний бой - он трудный самый.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму!

Владимир Семёнович Высоцкий. "От границы мы Землю вертели назад"

От границы мы Землю вертели назад,
Было дело, сначала,
Но обратно ее закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и клоки,
Но мы помним как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке.

Мы не меряем землю шагами,
Понапрасну цветы теребя,
Мы толкаем ее сапогами
От себя, от себя.

И от ветра с востока пригнулись стога,
Жмется к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направление удара.

Не пугайтесь, когда не на месте закат,
Судный день - это сказки для старших,
Просто землю вращают, куда захотят,
Наши сменные роты на марше.

Мы ползем, бугорки обнимаем,
Кочки тискаем зло, нелюбя,
И коленями землю толкаем
От себя, от себя.

Здесь никто не нашел, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым ощутимая польза от тел,
Как прикрытье используем павших.

Этот глупый свинец всех ли сразу найдет,
Где настигнет - в упор или с тыла?
Кто-то там, впереди, навалился на дот,
И земля на мгновенье застыла.

Я ступни свои сзади оставил,
Мимоходом по мертвым скорбя,
Шар земной я вращаю локтями
От себя, от себя.

Кто-то встал в полный рост
И, отвесив поклон,
Принял пулю на вздохе.
Но на запад, на запад ползет батальон,
Чтобы солнце взошло на востоке.

Животом по грязи, дышим смрадом болот,
Но глаза закрываем на запах.
Нынче по небу солнце нормально идет,
Потому что мы рвемся на запад!

Руки, ноги на месте ли, нет ли?
Как на свадьбе, росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли
На себя, под себя, от себя!

"Сыновья уходят в бой"

Сегодня не слышно биенье сердец,
Оно для аллей и беседок.
Я падаю, грудью хватая свинец,
Подумать успев напоследок:

"На этот раз мне не вернуться,
Я ухожу, придет другой".
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Вот кто-то решил: "После нас хоть потоп",
Как в пропасть шагнул из окопа
А я для того свой покинул окоп,
Чтоб не было вовсе потопа.

Сейчас глаза мои сомкнутся,
Я крепко обнимусь с землей.
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Кто сменит меня, кто в атаку пойдет?
Кто выйдет к заветному мосту?
И мне захотелось пусть будет вон тот,
Одетый во все не по росту.

Я успеваю улыбнуться,
Я видел кто придет за мной.
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Разрывы глушили биенье сердец,
Мое же негромко стучало,
Что все же конец мой еще не конец,
Конец это чье-то начало.

"Их восемь, нас двое"

Их восемь, нас двое, расклад перед боем
Не нам, но мы будем играть.
Сережа, держись, нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.

Я этот набесный квадрат не покину
Мне цифры сейчас не важны,
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит, и шансы равны.

Мне в хвост вышел "юнкерс", но вот задымил он,
Надсадно завыли винты,
Им даже не надо крестов на могилу,
Сойдут и на крыльях кресты.

Я первый, я первый, они под тобою,
Я вышел им наперерез,
Сбей пламя, уйди в облака, я прикрою,
В бою не бывает чудес.

Сергей, ты горишь, уповай, человече,
Теперь на надежность строп.
Нет, поздно, и мне вышел "юнкерс" навстречу,
Прощай, я приму его в лоб.

Я знаю, другие сведут с ними счеты,
Но по облакам скользя,
Слетят наши души, как два самолета,
Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: "В раю будет туго".
Но только ворота щелк,
Мы бога попросим: "Впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк".

И я попрошу бога, духа и сына,
Чтоб выполнил волю мою,
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою.

Мы крылья и стрелы попросим у бога,
Ведь нужен им ангел-ас,
А если у них истребителей много,
Пусть примут в хранители нас.

Хранить - это дело почетное тоже,
Удачу нести на крыле.
Таким, как при жизни мы были с Серегой,
И в воздухе и на земле.

"Чёрные бушлаты"

За нашей спиной остались паденья, закаты,
Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидемый взлет!
Мне хочется верить, что черные наши бушлаты
Дадут нам возможность сегодня увидеть восход.

Сегодня на людях сказали: "Умрите геройски!"
Попробуем, ладно, увидим, какой оборот.
Я только подумал, чужие куря папироски:
Тут кто как сумеет, мне важно увидеть восход.

Особая рота - особый почет для сапера.
Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей.
Напрасно стараться, я и с перерезанным горлом
Сегодня увижу восход до развязки своей.

Прошлись по тылам мы, держась, чтоб не резать их сонных,
И тут я заметил, когда прокусили проход:
Еще несмышленый, зеленый, но чуткий подсолнух
Уже повернулся верхушкой своей на восход.

За нашей спиною в шесть тридцать остались, я знаю,
Не только паденья, закаты, но взлет и восход.
Два провода голых, зубами скрипя, зачищаю
Восхода не видел, но понял: Вот-вот и взойдет.

Уходит обратно
на нас поредевшая
рота.
Что было - не важно, а важен лишь взорваный форт.
Мне хочется верить, что черная наша работа
Вам дарит возможность беспошлинно видеть восход.

Александр Яковлевмич Розенбаум
"Салют победы"

Заката марево,
Глазёнки карие,
Давай с тобою, паря,
Выпьем по стопарику.

Москва нарядная
Звенит наградами,
Голов не сосчитать седых -
На свой салют спешат деды.

Живых цветов ковёр
Пусть над Кремлём плывёт,
Нас вновь пятьюдесятью
Залпами страна зовёт.

Она расцвечена
Огнями Вечными.
За всех погибших и живых
Сто грамм поднимем фронтовых.

Сны,
Полсотни лет нам снятся сны после войны,
Они друзьями и подругами полны,
Которых столько потеряли мы,
Покуда не дождались той весны...

Прости застолье нам,
Первопрестольная.
Погиб под Прохоровкой Коля -
Это боль моя.

Огнём задушенный,
Сгорел в "Ильюшине"
Мой самый верный корешок -
И это так нехорошо!

"Был" -
я ненавижу это слово за гробы,
За землю братских, наспех вырытых могил,
За треугольник похоронки
И за бабий голос тонкий
у избы.

Добавим вроде бы
Её - юродивой.
Прохладно в кителе,
Одет не по погоде я.

Хоть горек наш удел,
Хороший нынче день!
Вот угораздило меня
Ещё полвека разменять.

Да на помин свеча,
Начало всех начал.
Пойдём помянем-ка (*)
Георгий Константиныча,

Ведь это ж - мать честна! -
Была его война,
Он заслужил, чтоб над страной
всегда стоять на стременах!

Сны -
Полсотни лет нам снятся сны после войны,
Они друзьями и подругами полны,
Которых столько потеряли мы,
Покуда не дождались той весны...

Николай Добронравов. "Ты моя надежда, ты моя отрада"

Слышится нам эхо давнего парада,
Снятся нам маршруты главного броска.
Ты - моя надежда, ты - моя отрада,
В сердце у солдата ты, моя Москва.

Мы свою победу выстрадали честно,
Преданы святому кровному родству
В каждом новом доме, в каждой новой песне
Помните ушедших в битву за Москву!

Серые шинели. Русские таланты.
Синее сиянье неподкупных глаз
На равнинах снежных юные курсанты
Началось бессмертье. Жизнь оборвалась.

Мне на этом свете ничего не надо,
Только б в лихолетье ты была жива
Ты - моя надежда, ты - моя отрада,
В каждом русском сердце ты, моя Москва.

Все, что было с нами, вспомнят наши дети,
Все, что потеряли, что для них спасли
Только б ты осталась лучшим на планете,
Самым справедливым городом Земли.

Старых наших улиц трепетные взгляды.
Юных наших песен строгие слова.
Ты - моя надежда, ты - моя отрада,
В каждом нашем сердце ты, моя Москва.

Булат Окуджава. "Мы за ценой не постоим".

Здесь птицы не поют, деревья не растут.
И только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут
Горит и кружит вся планета, над нашей Родиною дым
И значит нам нужна одна победа
Одна на всех мы за ценой не постоим
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.
Едва огонь угас, звучит другой приказ,
И почтальон сойдет с ума, разыскивая нас.
Взлетает красная ракета, бьет пулемет, неутомим.
Так значит, нам нужна одна победа.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.
От Курска и Орла война нас довела
До самых вражеских ворот, такие, брат, дела.
Когда нибудь мы вспомним это,
И не поверится самим.
А нынче нам нужна одна победа.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.

Михаил Матусовский. "На безымянной высоте".

Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат...
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

Светилась, падая, ракета,
Как догоревшая звезда...
Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда.
Он не забудет, не забудет
Атаки яростные те -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

Над нами "мессеры" кружили,
И было видно, словно днем...
Но только крепче мы дружили
Под перекрестным артогнем.
И как бы трудно ни бывало,
Ты верен был своей мечте -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

Мне часто снятся все ребята,
Друзья моих военных дней,
Землянка наша в три наката,
Сосна сгоревшая над ней.
Как будто вновь я вместе с ними
Стою на огненной черте -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

От героев былых времен не осталось порой имен.
Те, кто приняли смертный бой, стали просто землей и травой.
Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь нам завещаный одним мы в груди храним.

Посмотри на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо
Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти - трудный путь им пришлось пройти.
Это те кто в штыки поднимался, как один, те кто брал Берлин.

Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой.
И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят.
Этот взгляд, словно высший суд для ребят, что сейчас растут.
И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть.

ПЕСНЯ О ЛАДОГЕ

Сквозь шторм и бури, через все преграды
Ты, песнь о Ладоге, лети!
Дорога здесь пробита сквозь блокаду,-
Родней дороги не найти!

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

Пусть ветер Ладоги поведает народу,
Как летом баржу за баржой
Грузили мы и в шторм, и в непогоду,
Забыв про отдых и покой.

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

Зимой машины мчались вереницей,
И лёд на Ладоге трещал,-
Возили хлеб для северной столицы,
И радостно нас Ленинград встречал.

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

И знаем мы, кровавая блокада
Исчезнет скоро, словно тень:
Растут и крепнут силы Ленинграда,
Растут и крепнут каждый день!

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

Когда пройдут года войны суровой,
Залечит раны город мой,
Народ вздохнёт и песню с силой новой
Споёт о Ладоге родной.

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

Начало.
**********

Девятый класс окончен лишь вчера.
Окончу ли когда-нибудь десятый?
Каникулы - счастливая пора.
И вдруг - траншея,карабин,гранаты.

И над рекой до тла сгоревший дом,
Сосед по парте навсегда потерян.
Я путаюсь беспомощно во всём,
Что невозможно школьной меркой мерять.

До самой смерти буду вспоминать:
Лежали блики на изломах мела,
Как новенькая школьная тетрадь
Над полем боя небо голубело.

Окоп мой под цветущей бузиной,
Стрижей пискливых пролетела стайка,
И облако сверкало белизной
Совсем как без чернил "невыливайка".

Но палец с фиoлетовым пятном,
Следом диктантов и работ контрольных.
Нажав крючок,подумал я о том,
Что начинаю счёт уже не школьный.

Гв.лейтенант Ион Деген.
Июль-1941г.

Ошибка
Александр Галич

Мы похоронены где-то под Нарвой,
Под Нарвой, под Нарвой,
Мы похоронены где-то под Нарвой,
Мы были - и нет.
Так и лежим, как шагали, попарно,
Попарно, попарно,
Так и лежим, как шагали, попарно,
И общий привет!

И не тревожит ни враг, ни побудка,
Побудка, побудка,
И не тревожит ни враг, ни побудка
Померзших ребят.
Только однажды мы слышим, как будто,
Как будто, как будто,
Только однажды мы слышим, как будто
Вновь трубы трубят.

Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Такие-сякие,
Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Ведь кровь - не вода!
Если зовет своих мертвых Россия,
Россия, Россия,
Если зовет своих мертвых Россия,
Так значит - беда!

Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
В нашивках, в нашивках,
Вот мы и встали в крестах жа в нашивках,
В снежном дыму.
Смотрит и видим, что вышла ошибка,
Ошибка, ошибка,
Смотрит и видим, что вышла ошибка
И мы - ни к чему!

Где полегла в сорок третьем пехота,
Пехота, пехота,
Где полегла в сорок третьем пехота
Без толку, зазря,
Там по пороше гуляет охота,
Охота, охота,
Там по пороше гуляет охота,
Трубят егеря!

1962

Светлая головушка
День да ночь, рассвет да закат.
Солдаты идут, солдаты не спят.
Где ж ты, враг?
А враг не дурак:
В засаде сидит
И тоже не спит.

Светлая головушка,
Пыльные погоны...
Тихо плачет матушка,
Свечка да иконы.

Раз приказ - разведка ушла,
Да только она назад не пришла.
Где ж ты, враг?
А враг не дурак:
В засаде сидит
И в оба глядит.

Светлая головушка,
Пыльные погоны...
Тихо плачет матушка,
Свечка да иконы.

Эх, браток, давай-ка споем!
От пули врага, Бог даст, не умрем.
Где ж ты, враг?
А враг не дурак:
В засаде сидит
И тоже твердит:

Светлая головушка,
Пыльные погоны...
Не гасите, матушка,
Свечку у иконы.

Анчаров Михаил
Баллада о парашютах 1964 г.

Парашюты рванули и приняли вес,
Земля колыхнулась едва,
А внизу - дивизии "Эдельвейс"
И "Мёртвая голова".

А внизу - дивизии "Эдельвейс"
И "Мёртвая голова".

Автоматы выли, как суки в мороз,
Пистолеты били в упор.
И мёртвое солнце на стропах берёз
Мешало вести разговор,

И мёртвое солнце на стропах берёз
Мешало вести разговор.

И сказал Господь: "Эй, ключари!
Отворите ворота в Сад!
Даю команду - от зари до зари
В рай пропускать десант!

Даю команду - от зари до зари
В рай пропускать десант!"

И сказал Господь: "Это ж Гошка летит,
Благушинский атаман!"
Череп пробит, парашют пробит,
В крови его автомат.

Череп пробит, парашют пробит,
В крови его автомат.

Он врагам отомстил и лег у реки,
Уронив на камни висок,
И звёзды гасли, как угольки,
И падали на песок.

И звёзды гасли, как угольки,
И падали на песок.

Он грешниц любил, а они - его,
И грешником был он сам.
Но где ты святого найдёшь одного,
Чтобы пошёл в десант?

Но где ты святого найдёшь одного,
Чтобы пошёл в десант?

Так отдай же, Георгий, знамя своё,
Серебряные стремена!
Пока этот парень держит копьё,
На свете стоит тишина.

Пока этот парень держит копьё,
На свете стоит тишина.

И скачет лошадка, и стремя звенит,
И счёт потерялся дням.
И мирное солнце топочет в зенит
Подковкою по камням.

И мирное солнце топочет в зенит
Подковкою по камням.

1964

Живые, знайте,
Что с этой земли,
Мы уйти не хотели,
И не ушли.
Мы насмерть стояли,
У тёмной Невы.
Мы погибли,
Чтоб жили вы.

Надпись на памятнике защитникам "Невского пяточка".

Под Ржевом от крови трава на века порыжела,
Под Ржевом поныне шальные поют соловьи
О том как под Ржевом, под маленьким городом Ржевом,
Великие, долгие, тяжкие были бои...

Под Ржевом и ночью и днем не смолкали сраженья,
А враг был одет и обут и силен и жесток,
Под Ржевом сжималось, сжималось кольцо окруженья
И наши от пуль и от голода падали с ног.

Под Ржевом болота, повсюду болота-болота,
Трясина да кочки, да ямы да редкий ивняк.
И в эти болота без счета, без счета, без счета
Врезались герои отчаянных наших атак!

Под Ржевом в кровавой, свинцовой, сплошной круговерти
Не дрогнули славные дети родимой земли,
Рванулись в прорыв окруженья Долиною Смерти,
И в этой долине бессмертье свое обрели!

..А ныне в долине колышется хлебное поле,
А ныне в долине снимают тройной урожай,
А там под землею в три слоя, в три слоя, в три слоя -
солдаты, солдаты, солдаты России лежат...

А дома поныне все ждут их, всё ждут - не дождутся,
В сердцах у родных все кипит неоконченный бой,
А дома все верят, надеются - вдруг да вернутся!
Хоть в песнях, хоть в мыслях, хоть в сказках вернутся домой...

Под Ржевом от крови трава на века порыжела,
Под Ржевом поныне шальные поют соловьи,
О том, как под Ржевом, под маленьким городом Ржевом
Великие, долгие, тяжкие были бои...

М.Ножкин

Я часто просыпаюсь в тишине
От свиста пуль и визга бомб фугасных.
Мне кажется, я снова на войне,
Мне кажется, я снова на войне,
И кто кого - пока еще не ясно.

Прижат к земле и ждет команды взвод,
Вернее, то, что от него осталось.
Назад нельзя, и мы пойдем вперед,
И все, что было, повторим сначала.

Истошно воют в небе "мессера",
Пытаясь в хвост зайти четверке "илов";.
И, тридцать лет в ночи крича "ура!",
Мой голос рвется в грохоте разрывов.

И очередью полоснув окоп,
Зажав в зубах нательный медный крестик,
Мы прыгаем на головы врагов,
На шеи этих белокурых бестий.

Прости, родная речь, мне мой язык -
Сейчас не до изящности словесной.
В "Дубовый крест" плюю с зубами крик
Моих детей, и мату в горле тесно.

Две пули в грудь... и я уже убит.
Огонь в глазах, о Господи, как больно!
Явитесь же все те, кто нас простит,
Все те, кто с нашей смертью обездолен!

Я часто просыпаюсь в тишине...

А.Розенбаум

Реквием
Исп.: Михаил Гулько

Эта рота, эта рота,
Кто привел ее сюда,
Кто положил ее вот здесь под снег?
Эта рота, рота
Не проснется по весне.

Снег растает, растает,
Ручейки сквозь эту роту по болоту потекут.
Нет, не встанет эта рота,
Нет, не встанет,
Командиры никуда ее не поведут.

Лежат все вместе,
глазницами в рассвет,
А им всем вместе
четыре тыщи лет.

Эта рота наступала по болоту,
А потом ей приказали
и она пошла назад,
В сорок третьем эту роту
Расстрелял заградотряд.

И покуда эта рота
умирала, землю грызла, лед глотала,
Кровью харкала в снегу,
Пожурили боевого генерала
И сказали, что теперь он
Перед Родиной в долгу.

Генералы все долги свои отдали
И медали понадели,
И на пенсии давно.
Генералы мирно ходят городами
И не помнят этой роты,
И не помнят все равно.

Лежит она повзводно, повзводно
С лейтенантами в строю
И с капитаном во главе,
А лежит она подснежно, подводно
И подснежники растут
у старшины на голове.

Роберт Рождественский

Я сегодня до зари встану
По широкому пройду полю.
Что-то с памятью моей стало
Все что было не со мной- помню.

Бьют дождинки по щекам впалым,
Для вселенной двадцать лет мало
Даже не был я знаком с парнем,
Обещавшим :"я вернусь, мама"

А степная трава пахнет горечью
Молодые ветра зелены
Просыпаемся мы- и грохочет над полночью
То ли гроза,то ли эхо прошедшей войны.

Обещает быть весна долгой,
Ждет отборного зерна пашня..
И живу я на земле доброй
За себя и за того парня.

я от тяжести такой -горблюсь
Hо иначе жить нельзя,если,
Все зовет меня его голос,
Все звучит во мне его песня.

Если были такие песни уже - завтра удалю, чтобы не повторяться...

Моряки. Моряки... Это отдельный род войск. Отдельная каста... Чёрные бушлаты, синие тельняшки, бескозырки с развевающимися ленточками и морское братство.
Сколько их полегло на полях сражений... Но флот они - не посрамили.
Недаром немцы называли из - чёрная смерть.
А для нас они - родные... Деды наши...

Вспомним... И помянем погибших...

"ВЕЧЕР НА РЕЙДЕ"
Стихи А.Чуркина, мызыка В.Соловьёва-Седого.

Споёмте, друзья , ведь завтра в поход
Уйдем в предрассветный туман.
Споем веселей, пусть нам подпоет
Седой боевой капитан.

Прощай, любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой.

А вечер опять хороший такой,
Что песен не петь нам нельзя.
О дружбе большой, о службе морской
Подтянем дружнее, друзья!

Прощай, любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой.

На рейде большом легла тишина,
А море окутал туман.
И берег родной целует волна,
И тихо доносит баян:

Прощай любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой

"ПРОЩАЙТЕ, СКАЛИСТЫЕ ГОРЫ"
Стихи Н.Букина, мызыка Е.Жарковского.

Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет!
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.
А волны и стонут, и плачут,
И плещут о борт корабля...
Растаял в далеком тумане
"Рыбачий" - родимая наша земля.
Растаял в далеком тумане
"Рыбачий" - родимая наша земля

Корабль наш упрямо качает
Крутая морская волна;
Поднимет и снова бросает
В кипящую бездну она.
Идём, с непогодою споря,
Готовы исполнить приказ
И знаем, друзья, что не жить нам без моря
Как в море нет жизни без нас.
И знаем, друзья, что не жить нам без моря
Как в море нет жизни без нас.

Нелегкой походкой матросской
Иду я навстречу врагам
А после с победой геройской
К скалистым вернусь берегам
Пусть волны и стонут и плачут
И плещут о борт корабля
Но радостно встретит
Героев "Рыбачий", родимая наша земля
Но радостно встретит
Героев "Рыбачий" родимая наша земля.

"ЗАВЕТНЫЙ КАМЕНЬ"
Стихи А.Жаркова, музыка Б.Мокроусова.

Холодные волны вздымает лавиной
Широкое Чёрное море.
Последний матрос Севастополь покинул,
Уходит он, с волнами споря.

И Грозный, солёный, бушующий вал
О шлюпку волну за волной разбивал.
В туманной дали
Не видно земли,
Ушли далеко корабли.

Друзья моряки подобрали героя.
Кипела вода штормовая.
Он камень сжимал посиневшей рукою
И тихо сказал, умирая:
"Когда покидал я родимый утёс,
С собою кусочек гранита унёс...
Затем, чтоб вдали
От крымской земли
О ней мы забыть не могли.

Кто камень возьмёт, тот пускай
поклянётся,
Что с честью носить его будет.
Он первым в любимую бухту вернётся
И клятвы своей не забудет!

Тот камень заветный и ночью, и днём
Матросское сердце сжигает огнём.
Пусть свято хранит
Мой камень-гранит -
Он русскою кровью омыт".

Сквозь бури и штормы прошёл этот
камень,
И стал он на место достойно.
Знакомая чайка взмахнула крылами,
И сердце забилось спокойно.

Взошёл на утёс черноморский матрос,
Кто Родине новую славу принёс,
И в мирной дали
Идут корабли
Под солнцем родимой земли.

"СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ ВАЛЬС"
Стихи Г.Рублёва, музыка К.Листова.

Тихо плещет волна,
Ярко светит луна,
Мы вдоль берега моря идем
И поем,
И поем,
И шумит над головой
Сад осеннею листвой.

Севастопольский вальс,
Золотые деньки,
Мне светили в пути не раз
Ваших глаз огоньки.
Севастопольский вальс,
Помнят все моряки,
Разве можно забыть мне вас,
Золотые деньки!

На Малахов курган
Опустился туман.
В эту ночь мы на пристань пришли
Проводить
Корабли.
И с тех пор в краю любом
Вспоминал я милый дом.

Севастопольский вальс,
Золотые деньки,
Мне светили в пути не раз
Ваших глаз огоньки.
Севастопольский вальс,
Помнят все моряки,
Разве можно забыть мне вас,
Золотые деньки!

Мы вернулись домой
В Севастополь родной,
Вновь, как прежде, каштаны в цвету,
И опять
Я вас жду...
Вдоль бульваров мы идем
И, как в юности, поем.

Севастопольский вальс,
Золотые деньки,
Мне светили в пути не раз
Ваших глаз огоньки.
Севастопольский вальс,
Помнят все моряки,
Разве можно забыть мне вас,
Золотые деньки!

В том варианте, в котором я периодически слышу от отца:

Мы под Колпино скопом стоим,
Мы пропахли махоркой и дымом,
Надо все- таки бить по чужим,
А она по своим, по родимым...
Недолет-перелет, перелет-недолет -
По своим артиллерия бьет!

Нас комбаты утешить хотят,
Нас великая Родина любит...
Надо все- таки бить по чужим...
По своим артиллерия лупит,
Недолет-перелет, перелет-недолет -
По своим артиллерия бьет!

Жажда.
********

Воздух - крутой кипяток.
В глазах - огневые крУги.
Воды последний глоток
Я отдал сегодня другу.

А друг всё равно...
И сейчас
Меня сожаление мучит:
Глотком тем его не спас.
Себе бы оставить лучше.

Но если сожжёт меня зной
И пуля меня окровавит,
Товарищ полуживой
Плечо мне своё подставит.

Я выплюнул горькую пыль,
Скребущую горло,
Без влаги,
Я выбросил в душный ковыль
Ненужную флягу.

Август 1942 г.

Гв.лейтенант Ион Деген.

Я не мечтаю о дарах природы,
Не грежу об амброзии тайком.
Краюху мне бы тёплую из пода,
И чтобы не был этот хлеб пайком.

Февраль, 1943 г.

Ион Деген.
Гв. лейтенант.

Ещё про моряков.
А. Розенбаум. "По первому сроку".

Команда... Швартовы отдали и с якоря снялись,
Стоим по местам, как положено, крепко стоим.
И снова от стенок уходим в далёкие дали,
И снова не знаем, когда возвратимся к родным.

И слышится рокот, волны набегающей рокот,
В атаку пошёл на корабль штормовой океан.
По первому сроку оденьтесь, братишки,
по первому сроку,
Положено в чистом на бой выходить морякам.
Положено в чистом на бой выходить морякам.

Уж так повелось, что матрос на вершине печали
Натянет фланельку, которой нет в мире белей.
Поэтому так берегут моряки белых чаек,
Ведь в чаек вселяются души погибших друзей.

Когда на эскадру выходит корабль одиноко
Живот положить, но геройски прорваться в века,
По первому сроку оденьтесь, братишки,
по первому сроку,
Положено в чистом на дно уходить морякам.

На плечи литые бушлаты привычно ложатся,
И ленты сжимались зубами во все времена.
Братишки мы, это солдаты российские - братцы,
Душа полосатая наша стихии верна.

Так пусть никогда нам не ведать
пучины глубокой,
И коль доведётся вернуться к родным берегам, (*)
По первому сроку оденьтесь, братишки,
по первому сроку,
Положено в чистом в свой дом заходить морякам.

"Корабль конвоя".

Впереди океан...
Командир мой спокоен -
Безрассудство и риск у него не в чести.
Позади караван,
Я - корабль конвоя,
И обязан свой транспорт домой довести.

А мне тесно в строю, и мне хочется боя,
Я от бака до юта в лихорадке дрожу.
Но приказ есть приказ: я - корабль конвоя.
Это значит, себе я не принадлежу.

Третьи сутки идём.
Солнце палубу греет.
Не поход боевой, а шикарный круиз.
И расслабился транспорт, навалился на леер,
Что с гражданских возьмёшь? Только я не турист.

Я-то знаю, чего тишина эта стоит,
Я готов каждый миг опознать их дозор.
Аппараты на "товсь!", я - корабль конвоя,
Я-то знаю, что значит подставить свой борт.

Ну, накаркал: "Полундра!",
Выдал пеленг акустик.
Чуть правее по курсу шум винтов взрезал ночь.
Веселее, ребята, не давай волю грусти,
Ждал я этой минуты и смогу вам помочь!

Мы догоним её. Но зачем? Что такое?
Почему "стоп машина!", и я в дрейфе лежу?
Почему я не волен?.. Почему я в конвое?..
Почему сам себе я не принадлежу...

Громом сотен стволов салютует нам база,
Обознались, наверно, я ведь шёл, как овца.
В море я за врагом не погнался ни разу
И в жестоком сраженье не стоял до конца.

Кто спасёт мою честь? Кто их кровью умоет?
Командир, я прошу, загляни мне в глаза.
И сказал он в ответ: "Ты - корабль конвоя.
Мы дошли, значит, этим ты всё доказал!"

"38 узлов"

Посвящается крейсеру "Киров"

Было время - я шёл тридцать восемь узлов,
И свинцовый вал резал форштевень,
Как героев встречали моих моряков
Петроград, Лиепая и Ревель.

А теперь - каждый кабельтов в скрипе зубов,
И хрипит во мне каждая миля...
Было время - я шёл тридцать восемь узлов,
И всё сверкало от мачты до киля.

И мне верили все: и враги, и друзья,
От зелёных салаг до Главкома.
И все знали одно - победить их нельзя,
Лееров их не видеть излома.
И эскадры, завидев мой вымпел вдали,
Самым главным гремели калибром,
И я нёсся вперёд, уходя от земли,
До скулы оба якоря выбрав.

Было всё это так. Мы не ждали наград,
И под килем лежало семь футов.
Ждали дома невесты, и ждал нас Кронштадт,
Как фатою, туманом окутан.
Было всё это так. Только время не ждёт,
Вот сейчас бы и дать самый полный.
Я в машины кричу: "Самый полный вперёд!" -
Да не тянут винты, вязнут в волнах...

Не могу, стану в док. Отдохну до поры -
Не пристало Балтфлоту быть слабым.
Лучше флаг в небо взмыть и, кингстоны открыв,
Затопить свой усталый корабль.
Но разве выскажешь всё это в несколько слов,
Когда снятся в кильватере чайки?
На компасе - норд-вест, тридцать восемь узлов,
И всё сверкает от пушки до гайки.

Не только про Девятое Мая, но близко к теме 5-го раздела

Шашки подвысь
Музыка: Е. Птичкин Слова: Е. Карелов

А ну-ка шашки подвысь,
Мы все в боях родились,
Нас крестила в походах шрапнель.
Пеленала шинель,
Да шальная метель
Колыбельные песни нам пела.
А ну-ка шашки подвысь,
Мы все в боях родились, мы в боях родились.

Наш командир удалой,
Мы все пойдем за тобой,
Если снова труба позовет.
Если пуля убьет,
Сын клинок подберет
И пощады не будет врагу.
Наш командир удалой,
Мы все пойдем за тобой, все пойдем за тобой.

А мы пришпорим коня
И до победного дня
Будем вместе в едином строю.
И Отчизну свою,
И родную семью
Защитим мы в смертельном бою.
А ну-ка шашки подвысь,
Мы все в боях родились, мы в боях родились.

Наш командир удалой,
Мы все пойдем за тобой, все пойдем за тобой.

Колоколенка

На горе, на горочке стоит колоколенка,
А с неё по полюшку лупит пулемёт.
И лежит на полюшке, сапогами к солнышку,
С растакой-то матерью наш геройский взвод.

Мы землицу лапаем скрючеными пальцами,
Пули, как воробушки, плещутся в пыли -
Митрия Горохова да сержанта Мохова
Эти вот воробушки взяли да нашли.

Тут старшой Крупенников говорит мне тоненько,
Чтоб я принял смертушку за честной народ,
Чтоб на колоколенке захлебнулся кровушкой
Растакой-разэтакий, этот сукин кот!

Я к своей винтовочке крепко штык прилаживал,
За сапог засовывал старенкий наган.
"Славу" третьей степени да медаль отважную
С левой клал сторонушки глубоко в карман.

Мне сухарик подали, мне чинарик бросили,
Мне старшой Крупенников фляжку опростал...
Я её испробовал, вспомнил маму родную
И по полю ровному быстро побежал.

А на колоколенке "сукин кот" занервничал,
Стал меня выцеливать, чтоб наверняка,
Да видать, сориночка - малая песчиночка
В глаз попала лютому - дернулась рука...

Я-т винтовку выронил да упал за камушек,
Чтоб подумал, вражина, будто зацепил...
Да он, видать, был стреляный, сразу не поверил мне -
И по камню-камушку длинно засадил.

Да, видно, не судьба была пули мне отпробовать :
Сам старшой Крупенников встал, как на парад...
...Сразу с колоколенки, весело чирикая,
В грудь слетели пташечки, бросили назад...

...Горочки-пригорочки, башни, колоколенки.
Что кому назначено? Чей теперь черед?
...Рана незажитая, память неубитая,
Солнышко, да полюшко, да геройский взвод.

[QУОТЕ][Б] постед 28-4-2007 18:04

А почему нет песен 39-41 годов типа ъВставай страна огромнаяъ...
Ониж к светлой, освободительной войне ЗАРАНЕЕ призывали. Натаскивали так сказать, улюлюкая... [/Б][/QУОТЕ]

Вы бы или полностью свою тему развернули..... Или просто помолчали...
А "лясы точить" - тут другие подразделы есть....

[QUОТЕ]Оriginally posted by Счастливый:
А почему нет песен 39-41 годов типа "Вставай страна огромная"...

Ониж к светлой, освободительной войне ЗАРАНЕЕ призывали. Натаскивали так сказать, улюлюкая...[/QUОТЕ]

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Получи, фашист,гранату
От советского солдата!!!

Священная война.
*******************

Вставай,страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмнoю
С проклятою ордой.

Припев.
Пусть ярость благородная
Вскипает,как волна:
Идёт война народная,
Священная война.

Дадим отпор душителям
Всех пламенных идей,
Насильникам,грабителям,
Мучителям людей.

Припев.
Пусть ярость благородная
Вскипает,как волна:
Идёт война народная,
Священная война.

Не смеют крылья чорные
Над Родиной летать,
Поля её просторные
Не смеет враг топтать.

Припев.
Пусть ярость благородная
Вскипает,как волна:
Идёт война народная,
Священная война.

Вставай,страна огромная,
Вставай,на смертный бой
C фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой.

Припев.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна:
Идёт война народная,
Священная война.

[QUОТЕ]Оriginally posted by Счастливый:
irishman. А вы знаете, что эта песня зазвучала в первые дни войны. Как писал Суворов - именно в самые первые, во всех местах. а ведь надо сочинить, обобрить, напечатать, развести, раздать, разучить.

Тута Большевистскаясила тёмная - посторалась ЗАРАНЕЕ...[/QUОТЕ]
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Не собираюсь вступать НИ В КАКИЕ дискуссии:название сией темы -
"К 9 МАЯ. Стихи и песни,чтобы помнили..." Так что постарайтесь не отходить от сией темы.
А propos, мой отец и дядя воевали в рядах РККА рядовыми,отец прошёл всю Великую Отечественную войну,дядя пропал без вести в 1941г. Я сам служил в рядах Советской Армии рядовым пехотинцем. Так что даже и не пытайтесь...
"Стихи и песни,чтобы помнили..."(c). Я - помню.

И даже если беспредельно плохо,
И даже если нет надежды жить,
И даже если неба только крохи
Ещё успеешь в люке уловить;

И даже если танк в огне и дыме,
И миг ещё - и ты уже эфир,
Мелькнёт в сознанье:
Танками другими
Планете будет завоёван мир.

Лето - 1943 г.

Е. Долматовский. "Майский вальс".

Весна сорок пятого года,
Как ждал тебя синий Дунай.
Народам Европы свободу
Принес жаркий солнечный май.
На площади Вены спасенной
Собрался народ стар и млад,
На старой израненной в битвах гармони
Вальс русский играл наш солдат.

Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай
Тот цветущий и поющий яркий май.
Вихри венцев в русском вальсе сквозь года
Помнит сердце, не забудет никогда.

Легко, вдохновенно и смело
Солдатский вальс этот звучал,
И Вена кружилась и пела,
Как-будто сам Штраус играл.
А парень с улыбкой счастливой
Гармонь свою к сердцу прижал,
Как-будто он волжские видел разливы,
Как-будто Россию обнял.

Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай
Тот цветущий и поющий яркий май.
Вихри венцев в русском вальсе сквозь года
Помнит сердце, не забудет никогда.

Над Веной седой и прекрасной
Плыл вальс полон грез и огня,
Звучал он то нежно, то страстно,
И всех опьяняла весна.
Весна сорок пятого года,
Как долго Дунай тебя ждал.
Вальс русский на площади Вены свободной
Солдат на гармони играл.

Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай
Тот цветущий и поющий яркий май.
Вихри венцев в русском вальсе сквозь года
Помнит сердце, не забудет никогда.

Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай
Тот цветущий и поющий яркий май.
Вихри венцев в русском вальсе сквозь года
Помнит сердце, не забудет никогда.

В. Агатов. "Тёмная ночь".

Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,
Как я хочу к ним прижаться сейчас губами!
Темная ночь разделяет, любимая, нас,
И тревожная, черная степь пролегла между нами.
Верю в тебя, дорогую подругу мою,

Эта вера от пули меня темной ночью хранила:
Радостно мне, я спокоен в смертельном бою:
Знаю, встретишь с любовью меня, что б со мной ни случилось:

Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи,
Вот и теперь надо мною она кружится:
Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,
И поэтому, знаю, со мной ничего не случится.

Марш советских танкистов.
Музыка Дмитрий Покрасс
Слова Борис Ласкин

Броня крепка, и танки наши быстры,
И наши люди мужеством полны.
В строю стоят советские танкисты -
Своей великой Родины сыны.

Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин,
И первый маршал в бой нас поведет.
Заводов труд и труд колхозных пашен,
Мы защитим, страну свою храня,
Ударной силой орудийных башен
И быстротой, и натиском огня.

Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин,
И первый маршал в бой нас поведет.
Пусть помнит враг, укрывшийся в засаде,
Мы начеку, мы за врагом следим.
Чужой земли мы не хотим ни пяди,
Но и своей вершка не отдадим.

Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин,
И первый маршал в бой нас поведет.
А если к нам полезет враг матерый,
Он будет бит повсюду и везде.
Тогда нажмут водители стартеры
И по лесам, по сопкам, по воде.

Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин,
И первый маршал в бой нас поведет.
1938

[QУОТЕ]Оriginally posted y Vovchik.k:
[Б]В. Агатов. "Тёмная ночь".

Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,
Как я хочу к ним прижаться сейчас губами!
Темная ночь разделяет, любимая, нас,
И тревожная, черная степь пролегла между нами.
Верю в тебя, дорогую подругу мою,

Эта вера от пули меня темной ночью хранила:
Радостно мне, я спокоен в смертельном бою:
Знаю, встретишь с любовью меня, что б со мной ни случилось:

Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи,
Вот и теперь надо мною она кружится:
Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,
И поэтому, знаю, со мной ничего не случится.[/Б][/QУОТЕ]

*********************************************************************
То Vovchik.k.

Спасибо Вам за поддержку,за стихи приведенные...

Искренне - Irishman (lonely wolf).

Евгений Нежинцев
* * *
Пусть буду я убит в проклятый день войны,
Пусть первым замолчу в свинцовом разговоре,
Пусть... Лишь бы никогда не заглянуло горе
В твой дом, в твои глаза, в твои девичьи сны...

Пусть не осмелится жестокая рука
Черкнуть в письме, в скупой на чувства фразе,
Что ты в разорванном лежишь противогазе
И бьется локон твой у синего виска...

1941

Издание: Победа. Стихи военных лет. 1941-1945. М.: "Художественная литература", 1985.

Сергей Наровчатов
Охота на коршуна
Над батареей небо
Изрезал "мессершмитт",
Но разноцветный невод
Взвивается в зенит.
Разрывы черно-рыжие
Ложатся вперегон -
И вот уж клейма выжег
На плоскостях огонь,
И "мессершмитт", лютуя,
Без цели, наугад,
Помчал напропалую
Куда глаза глядят,
Чтоб заморозить пламя,
Густое, словно тушь,
Крещенскими ветрами
Из августовских туч.
Но пламя тучам назло
Растет, и напролом
Сквозь тишь он грянул наземь
Грохочущим костром
И верною приметой
Для яви тех времен,
Когда, как коршун этот,
Ослепшая, как он,
В огне обуглив перья,
С размаху рухнет вниз
Фашистская империя,
Чтоб разлететься вдрызг!

Волховский фронт,
август 1943

Есть у моих товарищей танкистов,
Не верящих в святую мощь брони,
Беззвучная молитва атеистов:
"Помилуй,пронеси и сохрани".

Стыдясь друг друга и себя немного,
Пред боем,как и прежде на Руси,
Безбожники покорно просят Бога:
"Помилуй,сохрани и пронеси".

Сентябрь - 1944.
Гв.лейт. Ион Деген.

А Волгограду снится Сталинград
Изорванные взрывами траншеи
Труб заводских разорванные шеи
И лица в вечность канувших солдат
Тут под землей построены полки
И замполит для всех здесь просто Батя
И на лихом,подтянутом комбате
Трофейные сверкают сапоги
Как глубоко осели блиндажи
Еше дымятся танковые башни
И в ожиданье схватки рукопашной
Дрожат от нетерпения ножи
Здесь все они остались навсегда
Не помышляя о Великой славе
Здесь даже трус,что пулемет оставил
И молча был расстрелян без суда
Не встретить павшим памятный рассвет
Шаг не чеканить под парадным стягом
И Паулюса под универмагом
Без них пленят и выведут на свет
Медалей неврученных им не ждать
В кругу друзей уже не выпить горькой
Почетный меч от короля Георга
Им так и не придется увидать
Прошедшего и будушего ради
Они здесь сквозь бессмертие прошли
Для них теперь за Волгой нет земли
Она для них в гудяшем Сталинграде
Для них стальной не прекратится шквал
И не прервутся будни фронтовые
Прострелянные трубы полковые
Трубят,трубят Интернационал.

В экипажах новые лица.
Мой товарищ сегодня сгорел.
Мир всё чаще и чаще снится
Тем,кто чудом ещё уцелел.

Тают дыма зловещие клубы,
На Земле угасают бои.
Тихий ветер целует губы,
Обожжёные губы мои.

Ти-
ши-
на.
Только эхо умолкшего грома-
Над Москвою победный салют.
Но сейчас,страх взнуздав многотонный,
Люди молча атаки ждут.

Октябрь - 1944.
Гв.лейт. Ион Деген.

Музыка: Б. Мокроусов Слова: А. Сурков "Марш защитников Москвы".

В атаку стальными рядами
Мы поступью твердой идем.
Родная столица за нами,
За нами - родимый наш дом.

Припев:
Мы не дрогнем в бою за столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!

На марше равняются взводы
Гудит под ногами земля,
За нами - родные заводы
И красные звезды Кремля.

Припев.

Для счастья своими руками
Мы строили город родной.
За каждый расколотый камень
Отплатим мы страшной ценой.

Припев.

Не счесть богатырскую силу,
Могуч наш отпор огневой.
Загоним фашистов в могилу
В туманных полях под Москвой.

Припев.

Музыка: Б. Мокроусов Слова: Н.Лабковский "Песенка фронтового шофёра"

Через горы, реки и долины,
Сквозь пургу, огонь и черный дым
Мы вели машины,
Объезжая мины,
По путям-дорогам фронтовым.

Припев:
Эх, дорожка фронтовая!
Не страшна нам бомбежка любая,
Помирать нам рановато -
Есть у нас еще дома дела.

Путь для нас к Берлину, между прочим,
Был, друзья, не легок и не скор.
Шли мы дни и ночи,
Было трудно очень,
Но баранку не бросал шофер.

Припев.

Может быть, отдельным штатским людям
Эта песня малость невдомек,
Мы ж не позабудем,
Где мы жить ни будем,
Фронтовых изъезженных дорог.

Припев.

1945

Музыка: И. Дунаевский, слова: Л. Ошанин
"Ехал я из Берлина"

Ехал я из Берлина
По дороге прямой,
На попутных машинах
Ехал с фронта домой.
Ехал мимо Варшавы,
Ехал мимо Орла -
Там, где русская слава
Все тропинки прошла.

Эй, встречай,
С победой поздравляй,
Белыми руками
Покрепче обнимай.

Очень дальние дали
Мы с друзьями прошли
И нигде не видали
Лучше нашей земли.
Наше солнышко краше,
И скажу, не тая:
Лучше девушек наших
Нет на свете, друзья.

За весенние ночи,
За родную страну
Да за карие очи
Я ходил на войну.
Вы цветите пышнее,
Золотые края,
Ты целуй горячее,
Дорогая моя!

Эй, встречай,
С победой поздравляй,
Белыми руками
Покрепче обнимай.

1945

Юлия Друнина

Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943

Эта тема как своеобразная дань Памяти всем погибшим в этой страшной войне. Это стихи и песни ( или рассказы ) о войне, о солдатах, о горе и страданиях, которые она принесла на нашу землю.
Многие стихи и песни написаны в суровые дни войны.
Я очень прошу - не надо сейчас превращать данную тему в "споры" сторонников разных точек зрения. Эта тема - не об этом.

Если кому-то всё-же хочется, то откройте, пожалуйста, другую тему.
Очень надеюсь на взаимопонимание.

Подписываюсь под каждым словом.

Булат Окуджава

А мы с тобой, брат, из пехоты,
А летом лучше, чем зимой.
С войной покончили мы счеты...
Бери шинель - пошли домой.

Война нас гнула и косила.
Пришел конец и ей самой.
Четыре года мать без сына...
Бери шинель - пошли домой.

К золе и пеплу наших улиц
Опять, опять, товарищ мой,
Скворцы пропавшие вернулись...
Бери шинель - пошли домой.

А ты с закрытыми очами
Спишь под фанерною звездой.
Вставай, вставай, однополчанин,
Бери шинель - пошли домой.

Что я скажу твоим домашним,
Как встану я перед вдовой?
Неужто клясться днем вчерашним?
Бери шинель - пошли домой.

Мы все - войны шальные дети,
И генерал, и рядовой
Опять весна на белом свете...
Бери шинель - пошли домой.

Сергей орлов
"У сгоревшего танка"

Бронебойным снарядом
Разбитый в упор лобовик,
Длинноствольная пушка
Глядит немигающим взглядом
В синеву беспредельного неба...
Почувствуй на миг,
Как огонь полыхал,
Как патроны рвались и снаряды,
Как руками без кожи
Защелку искал командир,
Как механик упал, рычаги обнимая
И радист из 'ДТ'
По угрюмому лесу пунктир
Прочертил,
Даже мертвый
Крючок пулемета сжимая.
На кострах умирали когда-то
Ян Гус и Джордано Бруно,
Богохульную истину
Смертью своей утверждали...
Люк открой и взгляни в эту башню
Где пусто, черно...
Здесь погодки мои
За великую правду
В огне умирали!

На фронте не сойдёшь с ума едва ли,
Не научившись сразу забывать.

Мы из подбитых танков выгребали
Всё,что в могилу можно закопать.
Комбриг упёрся подбородком в китель.
Я прятал слёзы.Xватит.Перестань.

А вечером учил меня водитель,
Как правильно танцуют падеспань.

Лето 1944г.

Ион Деген,гв.лейтенант.

ЗАТИШЬЕ.
********

Орудия посеребрило инеем.
Под гусеницей золотой ковёр.
Дрожит лесов каёмка бледносиняя
Вокруг чужих испуганных озёр.

Преступная поверженная Пруссия.
И вдруг - покой. Вокруг такой покой.
Верба косички распустила русые,
Совсем как дома над моей рекой.

Но я не верю тишине обманчивой,
Которой взвод сегодня оглушен.
Скорей снаряды загружать заканчивай!
Ещё покой в паёк наш не включен.

Ноябрь - 1944г.
Ион Деген,гв.лейтенант.

biathlon
Обращение к Счастливому: удалите, пожалуйста, свои сообщения на третьей странице данной темы, ибо я этого сделать, к сожалению не могу.
Ничего полезного в них всё-равно нет ( более того, для данной темы они являются ОФФ-ом ), и нахождение на страницах именно данной темы, да ещё в предверии Великого Праздника, изображения эсэсовца на аватаре - считаю не только крайне недопустимым, но и в какой-то степени оскорблением памяти павших в этой войне.
Поэтому прошу удалить его из данной темы.

Данную просьбу дублирую в Р.М.

Если сообщения не будут удалены, вынужден буду обратиться к модераторам с просьбой удалить их. Никогда "не жаловался", и впредь не собирался ( и не собираюсь ) этого делать, но в данном случае просто не имею права поступить иначе.
Ради памяти сложивших голову в этой страшной войне.

*********************************************************************

To biathlon.

На 100% согласен с Вами, уважаемый biathlon.

Irishman (lonely wolf).

Какой такой ОФФ? Хачу - пишу...
Почему изображение СС-совца есть оскорбление памяти павших? Тогда изображение НКВДшника - тоже оскорбление павших. Пали-то с обеих сторон. Или ты считаеш, что - немцы не люди?
Биатлон, а ты бы повоевал ещё? Зачем помнить о войне? Ты реваншист?
Кстати о французкой войне помниш али забыл? Французики то Кремоль сожгли и взорвали мину под Иваном Великим, правда тот не упал.
Биатлон - даю тебе команду - Не реваншиствуй, не развивай ненависть к немцам. Будь мирным человеком.

Уйди из темы, придурок. По хорошему....

Когда из танка,смерть перехитрив,
Ты выскочишь чумной за миг до взрыва,
Ну всё, - решишь,- отныне буду жив
В пехоте,в безопасности счастливой.

И лишь когда опомнишься вполне,
Тебя коснётся истина простая:
Пехоте тоже плохо на войне.
Пехоту тоже убивают.

Ноябрь-1944г.
Ион Деген.

Мой товарищ,в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плачь,не стони,ты не маленький,
Ты не ранен,ты просто убит.
Дай, на память,сниму с тебя валенки.
Нам ещё наступать предстоит.

Декабрь-1944г.
Ион Деген.

*********

Г-СПОДИ, какая боль,какая неприкрытая душевная боль в этих стихах...
Irishman (lonely wolf).

Медаль "За отвагу".
******************

Забыл я патетику выспренных слов
О старой моей гимнастёрке.
Но слышать приглушенный звон орденов
До слёз мне обидно и горько.

Атаки и марши припомнились вновь
И снова я в танковой роте.
Эмаль орденов - наша щедрая кровь,
Из наших сердец - позолота.

Но если обычная выслуга лет
Достойна военной награды,
Низведена ценность награды на нет,
А подвиг...- кому это надо?

Ведь граней сверканье и бликов игра-
Вы напрочь забытая сага.
Лишь светится скромно кружок серебра
И надпись на нём - "За отвагу".

Приятно мне знать,хоть чрезмерно не горд:
Лишь этой награды единой
Ещё не получит спортсмен за рекорд,
И даже генсек - к именинам.

1954 год.
Ион Деген.

Биатлон.
Я подписываюсь под твоими словами.

Давно-давно пели в школе, вспомнил только полтора куплета.
Песня посвящается освободителям города первого салюта-Орла.

Где лесами, где по кочкам, автомат в руке,
Незабвенные денечки битвы на Оке.
Нас и тигры не пугали, мы на то стрелки,
По - орлиному клевали немцев русаки.

Припев:

Рыбам - речка,
Детям - печка,
Нам - поход!
До победы недалечко -
Марш - вперед!
Как орел крылатая,
Бурею прошла,
129-я имени Орла!

.. ...................................
Тут мы дали немцам духу пулей и штыком !
В нашу честь салют Московский грянул на весь свет
В честь дивизии Орловской, славный путь Побед!

Припев:

Рыбам - речка,
Детям - печка,
Нам - поход!
До победы недалечко -
Марш - вперед!
Как орел крылатая,
Бурею прошла,
129-я имени Орла!

Да, память. будет она Вечно жить в нашем народе? Наверно это от нас зависит.
На НТВ + (вроде Российская фирма) такое говорят в переводах о фильмах про войну уши заворачиваются. вот два примера.
- самый лучший танк времен войны - шерман а Т-34 просто сделали много.
(на фронте шерман у нащих и американский танкистов имел прозвище - зиппо)
как вы думаете к чему бы это?
- в каком то фильме про Курскую дугу утверждалось что Русские выграли битву благодаря высадке "союзниками" десанта, Десант этот немцы на раз сдунули в море но пропоганда "союзников" во как повернула.
И таких с позволения сказать фактов на которых воспитывают молодежь всего мира множество.
Солдаты, матросы, офицеры ... а были еще. В детстве знал наизусть, сейчас попробую по памяти.

Ой туманы мои растуманы,
ой родные леса и луга.
уходили в поход партизаны
уходили в поход на врага.

на прощанье сказали герои
- ожидайте хороших вестей
и на старой смоленской дороге
повстречали незванных гостей

повстречали огнем угощали
навсегда уложили в лесу
за великие наши печали
за горючюю нашу слезу.

Ой туманы мои растуманы,
ой родные леса и луга.
уходили в поход партизаны
уходили в поход на врага.

Автора к сожалению не знаю
кажется песня на эти стихи была - какойто хор пел.
С наступающим ПРАЗДНИКОМ всех!

DARNE
Да, память. будет она Вечно жить в нашем народе? Наверно это от нас зависит.
На НТВ + (вроде Российская фирма) такое говорят в переводах о фильмах про войну уши заворачиваются. вот два примера.
- самый лучший танк времен войны - шерман а Т-34 просто сделали много.
(на фронте шерман у нащих и американский танкистов имел прозвище - зиппо)
как вы думаете к чему бы это?
- в каком то фильме про Курскую дугу утверждалось что Русские выграли битву благодаря высадке "союзниками" десанта, Десант этот немцы на раз сдунули в море но пропоганда "союзников" во как повернула.
И таких с позволения сказать фактов на которых воспитывают молодежь всего мира множество.

Холода

Стихи В. Павлинова
А. Васин

К печи поленья поднеси,
Оладьи замеси.
Трещат морозы на Руси,
Морозы на Руси.

Ах, мама, ты едва жива-
Не стой на холоду:
Какая долгая зима
В сорок втором году!

Дымятся снежные холмы,
И ночи нет конца.
Эвакуированы мы,-
И нет у нас отца.

Забыл я дом арбатский наш,
Тепло и тишину.
Я брал двуцветный карандаш
И рисовал войну.

Шли танки красные вперед,
Под ливнем красных стрел
Вниз падал черный самолет
И черный танк горел.

Лютей и снежнее зимы
Не будет никогда,-
Эвакуированы мы
Из жизни навсегда.

Ах, мама:Ты едва жива,
Не стой на холоду:
Какая долгая зима
В сорок втором году.

Не совсем песня. Даже совсем не песня.
В свое время честно сперто с bigler.ru.
Цитирую без собственных комментариев.

Это наша Победа!

Москва. Май 201... года.
(Читателям - это не фантастика, это мрачное предчувствие).

Посидели хорошо, как всегда. И отправились к Могиле Неизвестного Солдата. Обычным нашим порядком, как всегда мы ездили, это наша традиция. Впереди Коля, в шлемофоне, на восстановленном им БТР-80 под Красным Знаменем. Этот БТР был подбит когда-то под Бамутом, списан, вывезен на слом, но Коля откупил его и поставил на колёса Восстановление списанной боевой техники - его давнее увлечение. Рядом с ним сейчас, на командирском кресле, сидел Михаил, как положено. И ещё десяток наших сидели на броне сверху, из бортовых динамиков раздавалось:
Этот день Победы
Порохом пропах...
Многие, включая водителя, были слегка поддавшие, но дорожная полиция, завидев нашу колонну, старательно отворачивалась. КПВТ на бронике был совсем не бутафорский, да и многие были с личным оружием. Да и репутация наших была слишком хорошо известна. Вообще, с тех пор как разрешили законно приобретать оружие, беспредел, как бандитский, так и ментовский, резко уменьшился. Безобидная девчушка в мини-юбочке вполне могла достать из сумочки 'беретту' в ответ на посягательства насильника. Купить можно было хоть танк, были бы деньги. На улицах все вдруг стали милы и приветливы, наличие оружия практически у всех как-то сдерживало от хамства, преступность перекочевала в основном в финансовую сферу и подпольное предпринимательство. Да и отдельные коррумпированные менты, которые изредка ещё 'кое-где у нас порой', как-то меньше прикапывались к гражданам без особой необходимости.
За Колей в кильватерном строю ехали Артем на 'Додже', Олег с Рихардом, Женя, Рома, другие наши из местных, потом иногородние: Юра на 'Вольво', Саня на древней 'узбечке', псковитянин Сергей на 'Хаммере' и другие наши, с салонами, битком набитыми людьми.
Приехали к Могиле. Вечный Огонь на ней уже два года, как не горел, Госдума отказалась выделять деньги на этот 'памятник тоталитаризму'. По той же причине не было Почетного Караула. В потухшем очаге валялись окурки, банки из-под пива. Подошли ближе и охренели мрачно: на мраморной плите кто-то нарисовал свастику и написал 'Heil Hitler!'
Вокруг были развешены листовки:
'Я, осел: верю, что евреев травили в газовых камерах!'
'Холокост - миф 20 столетия'.
'Применение отравляющих газов в Аджимушкае - художественный пиздёжь! Там применяли дымовые шашки для маскировочной дымзавесы'.
'Было бы весьма неплохо, если б нация умная покорила бы нацию глупую. А. Солженицын'.
'При немцах открывались церкви и разрешалось богослужение!'
'При немцах давали шоколад!'
'Если б ваши не победили, мы бы уже 70 лет назад баварское пиво пили, а не сраное Жигулевское!'
'Нордическая арийская раса - высшая раса господ!'
Висели портреты нацистских великомучеников, казненных по приговору Нюрнбергского трибунала, отдельно стоял портрет их любимого бесноватого Адольфа.
- С-с-сук-ки! - негромко процедил Руслан, и все, не сговариваясь, стали убирать Могилу, очищать от мусора, срывать листовки.
И тут на аллее парка показалась колонна нациков. Командир сразу негромко сказал:
- Все оружие оставить в машинах, не хватало нам только обвинений в бандитизме или попытке государственного переворота.
Все покидали кобуры с оружием в БТР, Денис нехотя кинул туда же свой 'ублюдок'-АКСУ. Потом, подумав, выложил и пару гранат.
Из колонны приближающихся бритоголовых раздавались выкрики:
- Ка-азлы! Комуняки краснопузые! Милитаристы безмозглые! Гаси биглероидов! Мало вас вермахт мочил вы 41-м, а то бы не выросли такие гаденыши-последыши!
В ответ:
- Это вас мало мочили под Сталинградом и Курском, фашисты!
Наконец сошлись вплотную, остановились. И тут бритые запели:
- Die Fahne hoch! ('Выше знамена!', это из нацистского гимна 'Хорст Вессель'.)
Наш Кучерявый, мурманец, побледнел, стиснул кулаки, как когда-то, давно, в Афгане, и крикнул:
- Это наша Победа!
И мы ринулись на нациков. За Победу! За Родину! За наших дедов, отстоявших страну!
Питерские Юра и Саня дрались, стоя спиной друг другу, прикрываясь взаимно. Юра почти сразу потерял очки, но зато выхватил у нацика трубу и теперь махался ею, нанося удары восьмёркой: с правого плеча замах, а потом, не останавливая движение трубой и описав круг - бил слева. У Сани был свой стиль, стройбатовский: замахнувшись рукой для удара, вдруг резко вскидывал ногу и бил ей противника в подбородок. А потом левой рукой - в печень. В это время кто-то врезал ему сзади по затылку.
-Бля-аа, - печально прошептал он, садясь на землю и держась двумя руками за голову, - опять сотрясение.
Рома бил резко, каратистскими ударами. Вырубив очередного нацика, Рома мелко крестил его: 'Прости, Господи, эту заблудшую овцу'.
Артем бил по-боксерски: короткими и резкими прямыми и боковыми. На прижатого к броне Олега наседали сразу трое, но Игорь, с Приднестровья, выхватил из недр бронника углекислотный огнетушитель и пустил морозную, до минус 80, струю углекислоты в нациков, те почему-то сразу отстали, тряся обмороженными руками. Рихарда сбили с ног, но падая, он сделал ногой резкое вращательное движение и подсёк наседавшего на него нацика с косичкой и серьгой в ухе, потом вскочил и добавил ему ногой. На него навалился сзади ещё один бритый, но на того, в свою очередь, прыгнул сзади Богдан, сложив руки замком и схватив ими нацика за горло, вцепился в кадык и повернул его. Нацик, коротко вскрикнув, вырубился от болевого шока.
- Эх, Богдан, - вздохнул Рихард, - сидел бы в своей нэньке, и не ввязался бы сейчас в это... Нужны тебе эти москальские разборки?
- Ничего, - ответил Богдан, потирая фингал под глазом. - Это наша общая Победа, и защищать её нам вместе.
Один из бритых, увидев нордическую физиономию Арне и надпись Suomi на его футболке, оторопел:
- Оба-на - чухонец!!! Геноссе! Ты же из наших, нордических арийцев, что ты у них делаешь? Переходи к нам.
Арне сразу оскалился:
- Ну, с-с-цука, за чухонца ты сейчас ответишь!
И врезал ему с правой.
Постепенно нациков оттеснили, они как-то вдруг, словно по сигналу, мгновенно испарились, попрыгав в старенький бундесверовский 'Унимог' ещё времён холодной войны (неплохая машина, кстати). В организованности, обученности и дисциплине им не откажешь. Вот только кто организовывал это их обучение и организацию?
Вдали спокойно стояли наряды ППС и равнодушно поглядывали на побоище. Они не собирались мешать гражданам России свободно высказывать свои политические взгляды. На этот счет Госдума приняла год назад специальное постановление. Пока не дошло до применения оружия, все происходящее считалось оживлённой политической дискуссией. Чем больше будут мочить друг друга нацики, красные, мусульмане, скинхеды, гринписовцы и пр., тем скорее освободят место для новой силы. Кто это будет: США, Китай, Аль-Каида?
Собрались возле БТРа. Командир, протирая треснувшие стекла очков, сказал:
- Ребята, давайте закончим уборку и вернёмся на Передовую.
Мы чисто убрали памятник, подмели вокруг, отскоблили оскорбительные надписи, свалили в кучу плакаты, точно фашистские знамёна к стенам Кремля в том давнем Параде Победы, потом подожгли их. У потухшего Вечного Огня поставили гранённый стопарик с водкой, накрыв его горбушкой чёрного хлеба. Вам, отдавшим жизнь ради нас.
Стали собираться. Саня сказал Юре:
- Юрец, я машину свою вести не смогу, от сотрясения голова кружится и тошнит. Не подкинешь меня?
- Да не вопрос, садись, конечно.
Уже в машине Саня, морщась и держась руками за затылок, сказал Юре:
- Да, Юра, хорошо мы в этот раз посидели...
Тот ответил, как и десять лет назад, словно ничего не изменилось:
- Саня, а когда мы с тобой плохо сидели?
Все рассмеялись.
А Гена, потирая свой ушибленный, негнущийся после давней операции палец сказал:
- А ведь мы уже все старые, и не побоюсь этого слова - дряхлые, почти всем за пятьдесят-шестьдесят. Уже нет живых ветеранов войны, мы знаем её лишь по воспоминаниям дедов. Мы - последние, кому небезразлична эта Победа, по живому её воспринимают, у кого война затронула близких нам людей. Но уже наши дети не понимают нас. Мы для них - старые чудаковатые милитаристы. А Великая Отечественная для них - сюжет компьютерных игр. Они точно знают, кто такой рядовой Райан, но не знают про Егорова и Кантарию. Они знают, что войну выиграли США, и если б американцы не были вынуждены все время помогать СССР, то они разбили бы немцев намного раньше.
А весь седой уже Борис добавил:
- Получается, мы последние, кто идёт в бой за ту Победу. И мы последние солдаты Красной Армии, хоть и не были на войне. Придет новое поколение - и им будет на все насрать, это будет волновать их не больше, чем Куликовская битва или Ледовое побоище. А про немецкую оккупацию будут знать лишь, что при них давали шоколад, а газовые камеры - это 'художественный пиздёжь' (с).
- Что-то загрустили мы, ребята, - сказал Денис. - Давайте нашу, питерскую!
И мы затянули традиционную песню наших посиделок:
- На поле танки грохотали,
солдаты шли в последний бой...
***
Мой комментарий.
Пустые банки из-под пива сам лично видел в очаге Вечного Огня на Марсовом поле, в Питере, в 90-х годах. А также видел в Керчи потушенный Вечный Огонь у Обелиска Славы освободителям Керчи, тоже в 90-х.
''Я, осел: верю, что евреев травили в газовых камерах!' - В одной газете 80-х годов видел фото, как неонацики в ФРГ митинговали с таким плакатом.
'Применение отравляющих газов в Аджимушкае - художественный пиздёжь!' - Автор сего мнения тоже известен.
Так что ничего не придумано.

что сказать? подонки...

Партизанская. Платон Воронько, июль 1943 г.

По высоким Карпатским отрогам,
Там, где Быстрица- злая река,
По звериным тропам и дорогам
Пробирался отряд Ковпака.

Он шумел по днепровским равнинам,
там где Припять и Прут голубой,
Чтобы здесь, на Карпатских вершинах,
Дать последний решительный бой.

Дни и ночи стрельба -канонада,
Только эхо по сопкам ревет-
Партизан не желает пощады
И на помощь к себе не зовет.
Не зовет он далекого друга,
Что на фронте за тысячу верст,
Из-за Дона и синего Буга
Ты придешь к нам, наш сменщик, на пост

А. Розенбаум
А МОЖЕТ, НЕ БЫЛО ВОЙНЫ...

А может, не было войны...
И людям все это приснилось:
Опустошенная земля,
Расстрелы и концлагеря,
Хатынь и братские могилы?

А может, не было войны,
И у отца с рожденья шрамы,
Никто от пули не погиб,
И не вставал над миром гриб,
И не боялась гетто мама?

А может, не было войны,
И у станков не спали дети,
И бабы в гиблых деревнях
Не задыхались на полях,
Ложась плечом на стылый ветер?

Люди, одним себя мы кормим хлебом,
Одно на всех дано нам небо,
Одна земля взрастила нас.
Люди, одни на всех у нас тревоги,
Одни пути, одни дороги,
Пусть будет сном и мой рассказ.

А может, не было войны?
Не гнали немцев по этапу,
И абажур из кожи - блеф,
А Муссолини - дутый лев,
В Париже не было гестапо?

А может, не было войны?
И "шмайсер" - детская игрушка,
Дневник, залитый кровью ран,
Был не написан Анной Франк,
Берлин не слышал грома пушек?

А может, не было войны,
И мир ее себе придумал?
"...Но почему же старики
Так плачут в мае от тоски?" -
Однажды ночью я подумал.

...А может, не было войны,
И людям все это приснилось?..

НА ДОРОГЕ ЖИЗНИ

В пальцы свои дышу -
Не обморозить бы.
Снова к тебе спешу
Ладожским озером.
Долго до утра
В тьму зенитки бьют,
И в прожекторах
"Юнкерсы" ревут.
Пропастью до дна
Раскололся лед,
Черная вода,
И мотор ревет:
"Вправо!"
...Ну, не подведи,
Ты теперь один
Правый.

Фары сквозь снег горят,
Светят в открытый рот.
Ссохшийся Ленинград
Корочки хлебной ждет.
Вспомни-ка простор
Шумных площадей,
Там теперь не то -
С'ели сизарей.
Там теперь не смех,
Не столичный сброд -
По стене на снег
Падает народ -
Голод.
И то там, то тут
В саночках везут
Голых...

Не повернуть руля,
Что-то мне муторно...
Близко совсем земля,
Ну что ж ты, полуторка?..
Ты глаза закрой,
Не смотри, браток.
Из кабины кровь,
Да на колесо -
ала...
Их еще несет,
А вот сердце - все.
Стало.

ВЫЙДИ ИЗ ЗЕМЛЯНКИ

Выйди из землянки, посмотри, голуба:
Ах, какое утро свежее полощется,
Мягкое и доброе, как любимой губы...
Мне так в это утро умирать не хочется...

Дай мне минуту... дай мне минуту...
Я хочу в последний раз тобою надышаться, утро.
Дай мне минуту...

На коня вскочить бы, по росе промчатся,
Из реки студеной до пьяна напиться.
Только вот дела все, не могу ручаться,
Что живым останусь, - позади столица.

Будто нарисовано голубой пастелью
Небо над окопами - чистое, бездонное.
Будь всегда такое же над моей постелью,
Над землею русскою, мирной и свободною.

Дай мне минуту

КРАСНАЯ СТЕНА

Высоко, высоко, вольно,
Пролетают в небе птицы,
Солнце их лучами ластит,
Песни им ветра поют.
Здесь глазам от солнца больно,
Этой боли не сравниться
С той, которая на части
Разрывает грудь мою.

Голова Земли седая
На Мамаевом кургане,
Здесь от века и до века
Плыть гвоздикам по воде.
Кто-то в голос зарыдает,
На колени кто-то станет,
И обнимется калека
Со стеной своих друзей.

Красная стена,
Скорбная стена,
Ты озарена
Бликами огня,
Вечного огня.
Тянется рука,
Мертвая рука,
Факел в облака.
В чем ее вина?
Где ее весна?

Обещал с войны вернуться
Сын родной своей мамане,
Сорок лет почти прождала
На сибирской стороне.
Да недавно повстречала
На Мамаевом кургане,
Третья строчка, пятый столбик
На кровавой той стене.

Красная стена,
Скорбная стена
Помнит имена
Тех, кто не дожил,
Тех, кто здесь лежит.

На Мамаевом кургане
Не росла трава три года,
Ей железо приказало:
"Ввысь тянуть себя не смей!"
Без травы нет в поле жизни,
Не текут в пустыне воды,
И солдаты победили
Под землей и эту смерть.

__________________________________________________________________

Спасибо огромное всем за память.

Давид Самойлов

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые.
Война гуляет по России.
А мы такие молодые.

Гудят накатанные рельсы,
Спокойно, холодно, высоко,
И погорельцы, погорельцы,
Кочуют с запада к востоку.

А это я на белом свете,
Чудой веселый и задорный,
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.

Как это было. как совпало.
Война, беда, мечта и юность.
И это все в меня запало.
И лишь теперь во мне очнулось.

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые.
Война гуляет по России.
А мы такие молодые.

http://www.bards.ru/play.php?a_Okudzhava/vo_dvore_gde_kazhdyj_vecher.ram

Во дворе, где каждый вечер все играла радиола,
Где пары танцевали, пыля,
Ребята уважали очень Леньку Королева,
И присвоили ему званье Короля.

Был Король, как король, всемогущ. И если другу
Станет худо и вообще не повезет,
Он протянет ему свою царственную руку,
Свою верную руку, - и спасет.

Но однажды, когда "мессершмитты", как вороны,
Разорвали на рассвете тишину,
Наш Король, как король, он кепчонку, как корону,
Набекрень, и пошел на войну.

Вновь играет радиола, снова солнце в зените,
Да некому оплакать его жизнь,
Потому что тот Король был один (уж извините),
Королевой не успел обзавестись.

Но куда бы я не шел, пусть какая ни забота
(По делам или так, погулять),
Все мне чудится, что вот за ближайшим поворотом
Короля повстречаю опять.

Потому что, на войне хоть и правда стреляют,
Не для Леньки сырая земля,
Потому что (виноват), но я Москвы не представляю
Без такого, как он, короля.

http://www.bards.ru/play.php?a_Okudzhava/vy_slyshite_groxochut_sapogi.ram

Вы слышите, грохочут сапоги,
и птицы ошалелые летят,
И женщины глядят из-под руки,
вы поняли, куда они глядят.

Вы слышите, грохочет барабан,
Солдат, прощайся с ней, прощайся с ней.
Уходит взвод в туман - в туман - в туман,
А прошлое ясней, ясней, ясней.

А где же наше мужество, солдат,
Когда мы возвращаемся назад?
Его, наверно, женщины крадут,
И, как птенца, за пазуху кладут.

А где же наши женщины, дружок,
Когда вступаем мы на свой порог?
Они встречают нас и вводят в дом,
А в нашем доме пахнет воровством.

А мы рукой на прошлое - вранье!
А мы с надеждой в будущее - свет!
А по полям жиреет воронье,
А по пятам война грохочет вслед.

И снова переулком - сапоги,
И птицы ошалелые летят.
И женщины глядят из-под руки,
В затылки наши круглые глядят.

http://www.bards.ru/play.php?a_Vizbor_Yurij/nas_vezut_v_medsanbat.ram

Нас везут в медсанбат,
Двух почти что калек,
Выполнявших приказ не совсем осторожно,
Я намерен еще протянуть пару лет,
Если это, конечно, в природе возможно.

Мой товарищ лежит,
И клянет шепотком,
Агрессивные страны, нейтральные тоже,
Я ж на чутких врачей уповаю тайком,
Если это, конечно, в природе возможно.

Перед нами в снегах
Лесотундра лежит,
Медицинская лошадь бредет осторожно,
Я надеюсь еще на счастливую жизнь,
Если это, конечно, в природе возможно.

Так и еду я к вам,
В этих грустных санях,
Что же вас попросить, чтоб вам было не сложно?
Я хочу, чтобы вы не забыли меня,
Если это, конечно, в природе возможно.

http://www.bards.ru/play.php?a_Vizbor_Yurij/my_eto_delo.ram

Мы это дело разом увидали,
Как роты две поднялись из земли,
И рукава по локоть закатали,
И к нам с Виталий Палычем пошли.

А солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".

И тихо в мире, только временами
Травиночка в прицеле задрожит,
Кусочек леса редкого за нами,
А дальше - поле, Родина лежит,

И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".

Окопчик наш - последняя квартира,
Другой не будет, видно, нам дано.
И черные проклятые мундиры
Подходят, как в замедленном кино.

И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я кричу: "Давай, Виталий Палыч!
Давай на всю катушку, дорогой!"

...Мои года, как поезда, проходят,
Но прихожу туда хоть раз в году,
Где пахота заботливо обходит
Печальную фанерную звезду,

Где солнце жарит, чтоб оно пропало,
Где не было судьбы у нас другой.
И я шепчу: "Прости, Виталий Палыч,
Прости мне, что я выжил дорогой".

http://www.bards.ru/play.php?a_Mityaev_Oleg/v_osennem_parke.ram

В осеннем парке городском
Вальсирует листва берез,
А мы лежим перед броском,
Нас листопад почти занес.

Занес скамейки и столы,
Занес пруда бесшумный плес,
Занес холодные стволы
И бревна пулеметных гнезд.

А на затвор легла роса,
И грезится веселый май,
И хочется закрыть глаза,
Но ты глаза не закрывай.

"Не закрывай! - кричат грачи, -
Там сквозь березовый конвой
Ползет лавина саранчи
На город за твоей спиной!"

И ахнет роща, накренясь,
Сорвутся птицы в черный дым,
Сержант лицом уткнется в грязь,
А он таким был молодым!

И руки обжигает ствол -
Ну сколько можно лить свинец?!
Взвод ни на пядь не отошел,
И вот он, вот уже конец!

Развозят пушки на тросах,
Все говорят: "Вставай, вставай"...
И хочется закрыть глаза,
Но ты глаза не закрывай.

"Не закрывай! - кричат грачи,
Ты слышишь, потерпи, родной."
И над тобой стоят врачи,
И кто-то говорит: "Живой".

В осеннем парке городском
Вальсирует листва берез,
А мы лежим, упав ничком,
Нас листопад почти занес.
Нас листопад почти занес
В осеннем парке городском.
Вальсирует листва берез,
А мы лежим, упав ничком

В осеннем парке городском...

http://www.bards.ru/play.php?a_Dolskij/kogda_shagal_ty_na_vostok.ram

Александр Дольский
Отцы и сыновья

Когда шагал ты на восток
В жаре крутой под Ровно,
И кровью хлюпал твой сапог,
И жажда горло жгла,
Убитых немцев рисовал
Я много и подробно
И двадцать танков подбивал
Из одного ствола.

Когда, совсем закоченев
В заснеженном окопе,
Ты с неба свет ракеты ждал
И грел свой автомат,
Я спал в кромешной темноте
Далеко от Европы
И сбоку телом малым грел
Замаянную мать.

Когда ты мессера прижал
К земле чужой, горелой,
За Родину и за.., И за...
Зашелся пулемет,
Летел на санках я в сугроб
С горы заледенелой
И, повернувшись к небесам,
Смотрел, как снег идет.

Когда тяжелым сапогом
В концлагере под Прагой
Тебя пытались научить
По-песьи подвывать,
Я от какой-то ерунды
Так безутешно плакал,
Что не на шутку рассердил
Встревоженную мать.

Когда контузило тебя
У Кеслина в сраженьи
И красной тьмой заволокло
И кирху и сады,
Я на ногах не устоял
От головокруженья,
Но хлеба не было в избе,
И дали мне воды.

В моем детдоме дети все
В ночной тиши заснули,
А я не мог - я в этот миг
Беседовал с тобой,
Когда герр обер-лейтенант
Послал в пространство пулю,
Которой грудь твоя была
Подставлена судьбой.

http://www.bards.ru/play.php?a_Klyachkin/osennij_gorod.ram

Евгений Клячкин
Возвращение

Осенний город погрузился в дым,
И горожан как будто размело.
Здесь не о чем и незачем двоим -
Мне здесь и одиноко, и светло.

Вот, кажется, знакомый поворот -
Зачем я оказался за углом?
Скрипит калитка крашеных ворот,
И вот передо мною отчий дом.

Я сквозь асфальт булыжник узнаю
И дровяные склады над травой,
Я поднимаюсь в комнату мою -
Твое лицо мерцает надо мной...

Ах, ради Бога, - просьба не вставать,
Не прерывать из-за меня дела...
Скрипучая железная кровать -
Я точно помню, где она была.

Ну, здравствуй, мама. Что там наш буфет?
Отец на фронте - в доме тишина.
И печь, как лед, и хлеба тоже нет.
Да-да, конечно, - это все война.

Ты плачешь, мама, - младший сын седой.
Ну что же плакать - внучке в институт.
Лишь ты одна осталась молодой,
Ну а для нас, живых, года идут...

Я помню год и месяц, даже день,
Твое лицо, сухое, как пустырь.
Из нас в живых остаться мог один,
И этот выбор совершила ты.

Я должен знать, свой провожая век
И черпая из твоего огня,
Что прожил эту жизнь, как человек,
И что тебе не стыдно за меня.

Вы говорите - длинный разговор.
Я понимаю - вам пора ко сну.
Да-да, конечно, выходя во двор,
Я непременно эту дверь замкну.

Вечерний город зажигает свет.
Блокадный мальчик смотрит из окна.
В моей руке любительский портрет
И год на нем, когда была война.

Леонид сергеев
Колокленка
http://www.bards.ru/play.php?a_Sergeev_Leonid/na_gore_na_gorochke.ram

На горе, на горочке стоит колоколенка,
А с неё по полюшку лупит пулемёт.
И лежит на полюшке, сапогами к солнышку,
С растакой-то матерью наш геройский взвод.

Мы землицу лапаем скрючеными пальцами,
Пули, как воробушки, плещутся в пыли -
Митрия Горохова да сержанта Мохова
Эти вот воробушки взяли да нашли.

Тут старшой Крупенников говорит мне тоненько,
Чтоб я принял смертушку за честной народ,
Чтоб на колоколенке захлебнулся кровушкой
Растакой-разэтакий, этот "сукин кот"!

Я к своей винтовочке крепко штык прилаживал,
За сапог засовывал старенкий наган.
"Славу" третьей степени да медаль отважную
С левой клал сторонушки глубоко в карман.

Мне сухарик подали, мне чинарик бросили,
Мне старшой Крупенников фляжку опростал...
Я её испробовал, вспомнил маму родную
И по полю ровному быстро побежал.

А на колоколенке "сукин кот" занервничал,
Стал меня выцеливать, чтоб наверняка,
Да видать, сориночка - малая песчиночка
В глаз попала лютому - дернулась рука...

Я-т винтовку выронил да упал за камушек,
Чтоб подумал, вражина, будто зацепил...
Да он, видать, был стреляный, сразу не поверил мне -
И по камню-камушку длинно засадил.

Да, видно, не судьба была пули мне отпробовать:
Сам старшой Крупенников встал, как на парад...
...Сразу с колоколенки, весело чирикая,
В грудь слетели пташечки, бросили назад...

...Горочки-пригорочки, башни, колоколенки.
Что кому назначено? Чей теперь черед?
...Рана незажитая, память неубитая,
Солнышко, да полюшко, да геройский взвод.

http://bards.ru/play.php?a_Vysockij_Vladimir/vsego_lish_chas_dayut.ram

Высоцкий
Штрафные батальоны

Всего лишь час дают на артобстрел.
Всего лишь час пехоте передышки.
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому - до ордена, ну, а кому - до "вышки".

За этот час не пишем ни строки.
Молись богам войны - артиллеристам!
Ведь мы ж не просто так, мы - штрафники.
Нам не писать: "Считайте коммунистом".

Перед атакой - водку? Вот мура!
Свое отпили мы еще в гражданку.
Поэтому мы не кричим "ура!",
Со смертью мы играемся в молчанку.

У штрафников один закон, один конец -
Коли-руби фашистского бродягу!
И если не поймаешь в грудь свинец,
Медаль на грудь поймаешь "За отвагу".

Ты бей штыком, а лучше бей рукой -
Оно надежней, да оно и тише.
И ежели останешься живой,
Гуляй, рванина, от рубля и выше!

Считает враг - морально мы слабы.
За ним и лес, и города сожжены.
Вы лучше лес рубите на гробы -
В прорыв идут штрафные батальоны!

Вот шесть ноль-ноль, и вот сейчас - обстрел.
Ну, бог войны! Давай - без передышки!
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому - до ордена, а большинству - до "вышки".

http://bards.ru/play.php?a_Vysockij_Vladimir/za_nashej_spinoyu_ostalis.ram

Высоцкий
Черные бушлаты

За нашей спиной остались паденья, закаты,
Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидемый взлет!
Мне хочется верить, что черные наши бушлаты
Дадут нам возможность сегодня увидеть восход.

Сегодня на людях сказали: "Умрите геройски!"
Попробуем, ладно, увидим, какой оборот.
Я только подумал, чужие куря папироски:
Тут кто как сумеет, мне важно увидеть восход.

Особая рота - особый почет для сапера.
Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей.
Напрасно стараться, я и с перерезанным горлом
Сегодня увижу восход до развязки своей.

Прошлись по тылам мы, держась, чтоб не резать их сонных,
И тут я заметил, когда прокусили проход:
Еще несмышленый, зеленый, но чуткий подсолнух
Уже повернулся верхушкой своей на восход.

За нашей спиною в шесть тридцать остались, я знаю,
Не только паденья, закаты, но взлет и восход.
Два провода голых, зубами скрипя, зачищаю
Восхода не видел, но понял: Вот-вот и взойдет.

Уходит обратно
на нас поредевшая
рота.
Что было - не важно, а важен лишь взорваный форт.
Мне хочется верить, что черная наша работа
Вам дарит возможность беспошлинно видеть восход.

http://bards.ru/play.php?a_Vysockij_Vladimir/mne_etot_boj_ne_zabyt_nipochem.ram

Высоцкий
Звезды

Мне этот бой не забыть нипочем, -
Смертью пропитан воздух.
А с небосвода бесшумным дождем
Падали звезды.

Вот снова упала, и я загадал -
Выйти живым из боя!
Так свою жизнь я поспешно связал
С глупой звездою.

Нам говорили: "Нужна высота!"
И "Не жалеть патроны!"
Вон покатилась вторая звезда -
Вам на погоны.

Я уж решил - миновала беда,
И удалось отвертеться...
С неба скатилась шальная звезда
Прямо под сердце.

Звезд этих в небе - что рыбы в прудах,
Хватит на всех с лихвою.
Если б не насмерть - ходил бы тогда
Тоже героем.

Я бы звезду эту сыну отдал, -
Просто на память...
В небе висит, пропадает звезда -
Некуда падать.

http://bards.ru/play.php?a_Vysockij_Vladimir/na_bratskix_mogilax.ram

Высоцкий
На братских могилах

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них на рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов
И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы,
Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне виден вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.

На братских могилах нет плачущих вдов,
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?

http://bards.ru/play.php?a_Vysockij_Vladimir/nebo_etogo_dnya_yasnoe.ram

Высоцкий
Аисты

Небо этого дня ясное,
Но теперь в нем броня лязгает.
А по нашей земле гул стоит,
И деревья в смоле, - грустно им.
Дым и пепел встают, как кресты,
Гнезд по крышам не вьют аисты.

Колос - в цвет янтаря, успеем ли?
Нет! Быходит, мы зря сеяли.
Что ж там цветом в янтарь светится?
Это в поле пожар мечется.
Разбрелись все от бед в стороны.
Певчих птиц больше нет - вороны.

И деревья в пыли - к осени,
Те, что песни могли, - бросили.
И любовь не для нас, верно ведь?
Что нужнее сейчас? Ненависть.
Дым и пепел встают, как кресты,
Гнезд по крышам не вьют аисты.

Лес шумит, как всегда, кронами,
А земля и вода - стонами.
Но нельзя без чудес - аукает
Довоенными лес звуками.
Побрели все от бед на Восток,
Певчих птиц больше нет, нет аистов.

Воздух звуки хранит разные,
Но теперь в нем броня лязгает.
Даже цокот копыт - топотом,
Если кто закричит - шепотом.
Побрели все от бед на Восток,
И над крышами нет аистов.

http://bards.ru/play.php?a_Vysockij_Vladimir/ot_granicy_my_zemlyu.ram

Высоцкий

От границы мы Землю вертели назад,
Было дело, сначала,
Но обратно ее закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и клоки,
Но мы помним как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке.

Мы не меряем землю шагами,
Понапрасну цветы теребя,
Мы толкаем ее сапогами
От себя, от себя.

И от ветра с востока пригнулись стога,
Жмется к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направление удара.

Не пугайтесь, когда не на месте закат,
Судный день - это сказки для старших,
Просто землю вращают, куда захотят,
Наши сменные роты на марше.

Мы ползем, бугорки обнимаем,
Кочки тискаем зло, нелюбя,
И коленями землю толкаем
От себя, от себя.

Здесь никто не нашел, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым ощутимая польза от тел,
Как прикрытье используем павших.

Этот глупый свинец всех ли сразу найдет,
Где настигнет - в упор или с тыла?
Кто-то там, впереди, навалился на дот,
И земля на мгновенье застыла.

Я ступни свои сзади оставил,
Мимоходом по мертвым скорбя,
Шар земной я вращаю локтями
От себя, от себя.

Кто-то встал в полный рост
И, отвесив поклон,
Принял пулю на вздохе.
Но на запад, на запад ползет батальон,
Чтобы солнце взошло на востоке.

Животом по грязи, дышим смрадом болот,
Но глаза закрываем на запах.
Нынче по небу солнце нормально идет,
Потому что мы рвемся на запад!

Руки, ноги на месте ли, нет ли?
Как на свадьбе, росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли
На себя, под себя, от себя!

Red_Cat_2!
Ну ты даешь... 😊

http://bards.ru/play.php?a_Vysockij_Vladimir/ya_yak_istrebitel.ram

Высоцкий

- "Як",
Истребитель,
Мотор мой звенит.
Небо - моя обитель.
Но тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель.

В прошлом бою мною "Юнкерс" сбит, -
Я сделал с ним, что хотел.
Но тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел.

Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механник заштопал,
Но тот, который во мне сидит,
Опять заставляет: в штопор.

Из бомбардировщика бомба несет
Смерть аэродрому,
А кажется, стабилизатор поет:
"Ми-и-и-р вашему дому!"

Вот сзади заходит ко мне "Мессершмидт".
Уйду - я устал от ран.
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, решил на таран!

Что делает он, ведь сейчас будет взрыв!...
Но мне не гореть на песке, -
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу на пике.

Я - главный. А сзади, ну чтоб я сгорел!
Где же он, мой ведомый?!
Вот от задымился, кивнул и запел:
"Ми-и-и-р вашему дому!"

И тот, который в моем черепке,
Остался один - и влип.
Меня в заблуждениье он ввел и в пеке -
Прямо из мертвой петли.

Он рвет на себя - и нагрузки вдвойне.
Эх, тоже мне летчик - АС!..
Но снова приходится слушаться мне,
Но это в поседний раз.

Я больше не буду покорным, клянусь,
Уж лучше лежать в земле.
Ну что ж он, не слышит, как бесится пульс,
Бензин - моя кровь - на нуле.

Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло.
Но тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.

Убит он , я счастлив, лечу на легке,
Последние силы жгу.
Но что это?! я в глубоком пике -
И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому.
Выходит, и я напоследок спел:
"Ми-и-и-р вашему дому!"

http://bards.ru/play.php?a_Dolskij/kakix_neschastij_i_kakoj_toski.ram

Александр ДОльский
Тыловое детство

Каких несчастий и какой тоски
Вкусило наше пасмурное детство...
Росли в жестоких играх босяки,
Весь тыл отцовский получив в наследство.

Нас голод сбил в компании шальные,
И, мудрые и злые огольцы,
Мы обходили рынки и пивные,
Хватая "беломор" и огурцы.

Мужчины ушли по смертельной дороге:
Грехи отпускала святая война.
И жалким старухам и старцам убогим
Последнюю мелочь бросала шпана.

Я сытости доныне не приемлю:
Набитое нутро смиряет злость.
Я землю даже ел, когда на землю
Варенье у кого-то пролилось.

Союзники выписывали визу
На ящике "DETROIT FOR STALINGRAD",
Ия глотал в больнице по ленд-лизу
От слез, наверно, горький шоколад.

Далекие годы, тревожные годы...
Бежали на фронт из тылов пацаны.
Прошла беспризорная наша свобода
Четыре ли года? - Нет, века войны.

Сегодня в моде книги и уют.
Где вы, мальчишки, что клялись мне в дружбе?
Одни пропали, а другие пьют,
А третьи слишком высоко по службе.

Вы, юные, чуть-чуть крупнее нас,
Живя в тепле, умнея понемногу,
Отстали вы от нас на целый класс -
На страшный класс войны, и слава Богу!

К слезам материнским мы были нестроги,
И очень легко повзрослеть было нам.
И этой тревоги, и этой дороги
Я вам не желаю и вам не отдам.

Далекие годы, тревожные годы...
Бежали на фронт из тылов пацаны.
Прошла беспризорная наша свобода
Четыре ли века? - Нет, года войны.

Вспомните, ребята, вспомните, ребята, -
Разве это выразить словами,
Как они стояли у военкомата
С бритыми навечно головами...

Простите пехоте, что так неразумна бывает она.
Всегда мы уходим, когда над Землею бушует весна.
И шагом неверным, по лестничке шаткой, спасения нет.
Лишь белые вербы, как белые сестры глядят тебе вслед.
Лишь белые вербы, как белые сестры глядят тебе вслед.

Не верьте погоде, когда затяжные дожди она льет,
Не верьте пехоте, когда она бравые песни поет,
Не верьте, не верьте, когда по садам закричат соловьи.
У жизни со смертью еще не окончены счеты свои.

Нас время учило, живи по привальному, дверь отворя.
Товарищ мужчина, как все же заманчива должность твоя,
Всегда ты в походе, и только одно отрывает от сна -
Куда ж мы уходим, когда за спиною бушует весна?..

Б.Окуджава

Util
Red_Cat_2!
Ну ты даешь... 😊

Что, хороша подборочка? 😊

Медаль Сталинграда.
*****************

Медаль Сталинграда,простая медаль.
Бывают и выше,чем эта награда.
Но чем-то особым блестит та сталь
Кружочек войны - медаль Сталинграда.

Ещё предстоит по грязище и льду
Пройти пол-Европы сквозь пули,снаряды.
Но светит уже в сорок третьем году
Победы звезда - медаль Сталинграда.

С небес то дожди,то весёлый снежок,
И жизнь протекает,представьте,как надо.
Я молча беру этот белый кружок,
И молча целую медаль Сталинграда.

На пышную зелень травы капли крови упали.
Два цвета сошлись,стала степь мировым перекрёстком.
Недаром два цвета у этой медали:
Зелёное поле с красной тонкой полоской...

Юрий Визбор.
14-XII-1976г.

Еще Высоцкий
ПРО ПОГИБШЕГО ДРУГА

Всю войну под завязку я все к дому тянулся,
И хотя горячился, воевал делово.
Ну а он торопился, как-то раз не пригнулся,-
И в войне взад-вперед обернулся, за два года - всего ничего!

Не слыхать его пульса с сорок третьей весны,
Ну а я окунулся в довоенные сны.
И гляжу я, дурея, но дышу тяжело...
Он был лучше, добрее, ну а мне повезло.

Я за пазухой не жил, не пил с господом чая,
Я ни в тыл не стремился, ни судьбе под подол,
Но мне женщины молча намекали, встречая:
Если б ты там навеки остался, может, мой бы обратно пришел.

Для меня не загадка их печальный вопрос -
Мне ведь тоже не сладко, что у них не сбылось.
Мне ответ подвернулся: "Извините, что цел!
Я случайно вернулся, вернулся, ну а ваш не сумел".

Он кричал напоследок, в самолете сгорая:
- Ты живи, ты дотянешь! - доносилось сквозь гул.
Мы летали под богом, возле самого рая -
Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул.

Встретил летчика сухо райский аэродром.
Он садился на брюхо, но не ползал на нем,
Он уснул - не проснулся, он запел - не допел,
Так что я вот вернулся, ну а он не сумел.

Я кругом и навечно виноват перед теми,
С кем сегодня встречаться я почел бы за честь.
И хотя мы живыми до конца долетели,
Жжет нас память и мучает совесть - у кого? У кого она есть.

Кто-то скупо и четко отсчитал нам часы
Нашей жизни короткой, как бетон полосы.
И на ней - кто разбился, кто - взлетел навсегда...
Ну а я приземлился, а я приземлился - вот какая беда.

Я помню,как отца моего мучили ночные кошмары о гибели в 1944 году его боевого друга Петра Цывыны. Я помню,что когда я ещё жил с родителями,маме и мне частенько приходилось будить отца,который ночью кричал что-то,дрался с кем-то (вероятно, он всё ещё добивал того фашиста,который убил дядю Петю)."Проснись,отец,проснись"-а он,ошарашенный,всё кричал что-то...А потом пил ледяную воду,что
мамка приносила,а на лице его-слёзы...
А уже когда жил в США,я,помню,по телефону спросил маму:"Как
там отец?" А в ответ услыхал:"Да всё воюет..." Дело было незадолго до батиной смерти в 1987 году.
Вечная память всем им,нашим солдатам Великой Отечественной. 😞

ПОМНИ ВОЙНУ

Помни войну, пусть далёка она и туманна.
Годы идут, командиры уходят в запас.
Помни войну! Это, право же, вовсе не странно
Помнить все то, что когда-то касалось всех нас.

Гром поездов. Гром лавин на осеннем Кавказе.
Падает снег. Ночью староста пьет самогон.
Тлеет костер. Партизаны остались без связи.
Унтер содрал серебро со старинных икон.

Помни войну! Стелет простынь нарком в кабинете.
Рота - ура! Коммунисты - идти впереди!
Помни войну! Это мы - ленинградские дети -
Прямо в глаза с фотографий жестоких глядим.

Тихо, браток. В печку брошены детские лыжи.
Русский народ роет в белой земле блиндажи.
Тихо, браток! Подпусти их немного поближе -
Нам-то не жить, но и этим подонкам не жить.

Помни войну, пусть далёка она и туманна.
Годы идут, командиры уходят в запас.
Помни войну! Это, право же, вовсе не странно
Помнить все то, что когда-то касалось всех нас.

1970

РАССКАЗ ВЕТЕРАНА

Мы это дело разом увидали,
Как роты две поднялись из земли
И рукава по локоть закатали,
И к нам с Виталий Палычем пошли.
А солнце жарит - чтоб оно пропало! -
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".

И тихо в мире, только временами
Травиночка в прицеле задрожит.
Кусочек леса редкого за нами,
А дальше - поле, Родина лежит.
И солнце жарит - чтоб оно пропало! -
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".

Окопчик наш - последняя квартира,
Другой не будет, видно, нам дано.
И черные проклятые мундиры
Подходят, как в замедленном кино.
И солнце жарит- чтоб оно пропало! -
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я кричу: "Давай, Виталий Палыч,
Давай на всю катушку, дорогой!"

...Мои года, как поезда, проходят,
Но прихожу туда хоть раз в году,
Где пахота заботливо обходит
Печальную фанерную звезду,
Где солнце жарит- чтоб оно пропало! -
Где не было судьбы у нас другой...
И я шепчу: "Прости, Виталий Палыч,
Прости мне, что я выжил, дорогой".

1972
Ю.Визбор (www.vizbor.ru)

Расставались полночью туманною,
Уводила в бой меня звезда.
Распрощались с Таняю, Татьяною,Татьяною,
Не забыть её мне никогда.

В дождь иль зной погоду окаянную,
Девичье лицо со мной всегда.
В бой иду я с Таняю, Татьяною, Татьяною,
С нею мне и горе не беда.

А настигнет в небе смерть нежданная,
Попрошу её я подождать,
Чтоб смогли мы с Таняю, Татьяною, Татьяною,
Ещё раз друг друга повидать.

А потом прощай моя желанная,
Смерть отсрочки дважды не даёт.
Эту песню с Таняю, Татьяною, Татьяною,
За меня товарищь допоёт.
Эту песню с Таняю, Татьяною, Татьяною,
За меня товарищь допоёт.

Вот, сам сочинил

Как вспыхала весело тяжелая машина,
Как два черных "Тигра" шли через Москву,
Как одному дорогу перебежала мина,
И пришел на родину в цинковом гробу.

Наши танки стоят под Берлином,
Нервно курит сержант молодой,
"Эх, устала стальная машина",
Сотни верст, целый день, долгий бой.

До Рейхстага уж сто километров,
Близ Берлина контакт огневой,
И свинец захлестал жгучим ветром,
Для кого-то ставшим судьбой...

Над землей бушуют травы
Облака плывут как павы
А одно, вон то, что справа
Это я
И мне не надо славы

Hичего уже не надо,
Мне и тем,летящим рядом.
Hам бы жить-одна награда,
Hам бы жить
А мы летим по небу.

Эта боль не утихает,
Где же ты,вода живая?
Ах,зачем война бывает?
Ах,зачем
Зачем нас убивают?

А дымок над нашей крышей,
Все светлей,светлей и выше.
Мама,мама,ты услышишь,
Голос мой
Все дальше он и тише

Мимо слез,улыбок мимо,
Облака летят над миром.
Войско их не поредело,
Облака
И нету им предела.

автора не знаю.

День Победы, как он был от нас далёк,
Как в костре потухшем таял уголёк.
Были вёрсты, обгорелые, в пыли,
Этот день мы приближали, как могли.

Этот День Победы
Порохом пропах,
Это праздник
С сединою на висках.
Это радость
Со слезами на глазах.
День Победы!
День Победы!
День Победы!

Дни и ночи у мартеновских печей
Не смыкала наша Родина очей.
Дни и ночи битву трудную вели -
Этот день мы приближали, как могли.

Этот День Победы
Порохом пропах,
Это праздник
С сединою на висках.
Это радость
Со слезами на глазах.
День Победы!
День Победы!
День Победы!

Здравствуй, мама, возвратились мы не все...
Босиком бы пробежаться по росе.
Пол Европы, прошагали, пол Земли,
Этот день мы приближали, как могли.

Этот День Победы
Порохом пропах,
Это праздник
С сединою на висках.
Это радость
Со слезами на глазах.
День Победы!
День Победы!
День Победы

Р.Гамзатов Журавли

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.