аромат любопытства

ex-Serviceman

JAMAIS VU
Усевшись в кресло самолета, я по привычке обшарил карман
с журналами и рекламой Duty Free прямо перед собой. Обшарить
соседние не получилось, потому что там уже сидели пассажиры.
Помимо обычных штатных журналов, там обнаружилась не-
большая тетрадь, исписанная по-русски. От нечего делать я стал
читать. То, что я прочел, показалось мне достаточно интересным,
поэтому я решился предложить это вашему вниманию; опять же
если найдется автор, охотно готов передать ему свою находку.
А название придумал я сам.
Автор заранее приносит свои извинения людям, не прием-
лющим нелитературные выражения, но избежать этого, увы,
оказалось невозможно - ну не получается у меня по-другому!
Не получается!
Бывают такие моменты в жизни, которые не хочется отпу-
скать. А от иных - избавился бы сразу, не глядя, ан нет, они
живут, царапают душу, задевают за живое. Я никогда не жалею
о своих поездках, пусть и не принесших того, чего от них ожи-
даешь. Так как не верю никому, пока сам не увижу все своими
глазами. Я выбрал свой Путь.
Так уж сложилось, волею судеб, что приходится мне колесить
по странам и весям, рискуя попеременно сверзнуться в Атлан-
тический океан, быть разорванным на сувениры пакистански-
ми погонщиками мулов или отравиться супом из бамбуковой
коры в Кингдао. Скажу честно, всякий раз, когда возникает
необходимость очередного вояжа, я не то чтобы испытываю
щенячий восторг относительно предстоящего 12-часового пе-
релета через земной шар с онемевшим от турбулентного ужаса
желудком, однако разнообразить рутинные будни бывает при-
ятно, чего уж греха таить.
Во время таких своих поездок я люблю наблюдать за людьми
других национальностей и культур, пытаясь осмыслить их, так
сказать, самобытность. Предлагаю вашему вниманию зарисов-
ки некоторых народностей, населяющих нашу с вами, друзья,
планету.
4 5
Иногда картинки из прошлого, картинки из памяти сли-
ваются в какое-то черно-белое кино без звука, но под жуж-
жание старинного кинопроектора. Приходилось ли вам
когда-нибудь узнавать себя на видеозаписи? Смотришь - и
сам себя не узнаешь, смотришь - и с трудом веришь, что этот
человек, совсем не совпадающий с собственным представле-
нием о себе, - это ты.
Мы не привыкли видеть себя со стороны. Те немногие
утренние кинопробы у зеркала, которые в основном всегда
заканчиваются одобрением режиссера и актера в одном лице,
лишь позволяют надеть очередную маску, подходящую для се-
годняшней роли. Да практически всегда наша самооценка не
совпадает с мнением о нас окружающих, ибо наше настоящее
«я» оценит только Бог. Признаться, страшновато представить,
что увидишь на пленке длиною в жизнь, которую снимает веч-
ный режиссер всего сущего, когда она пролетит перед твоим
внутренним взором в миг последнего показа. Увы, чернового
варианта нет, а чистовой пишется...


КАМБОДЖА


- Я приехал помогать с уборкой! Я специалист по уборке
хлопка в развивающихся странах... Сезон у вас начался - го-
рячая страда, так сказать. Пригласили помочь. Точнее? По
комбайнам я специалист... Хлопок будем убирать! Не растет
у вас хлопок? А что растет? Рис растет? По рису я тоже спе-
циалист - сильно я рис уважаю. Что ж за страна такая бес-
толковая?
- По-французски?.. Немного говорю, но предпочитаю ан-
глийский. Не понимаете? Вон там меня из миссии офицер
ждет - его зови! Он лучше разъяснит...
Встречавший меня сотоварищи на взлетной полосе полков-
ник, француз месье Дегре, был явно экзальтирован и всячески
пытался показать свое превосходство, блистая знанием полити-
ческой обстановки в республике и ситуацией в целом в регионе.
- Нужно помнить, что прикасаться к чужой голове, пока-
зывать на кого-то пальцем, демонстрировать подошвы ног или
поднимать вверх большой палец не принято. При посещении
храмов следует снимать обувь...
В автобусе, везущем нас в гостиницу, полковник, козыряя
терминами, несколько раз подчеркнул, что их - самую первую
группу офицеров по взаимодействию и связи миссии в Камбод-
же - встречали пролетавшие над головами в режиме форсажа
«Миражи», угрожающе маневрируя над взлетной полосой. Ко-
роче, вся его болтовня свелась к мысли о том, как им здесь тя-
жело и опасно и что почему-то их здесь совсем не ждали. А как
он хотел? В чужой монастырь со своим уставом не ходят...
Вид посольства по прибытии навеял на меня ужас. Этакий
форпост, окруженный грязно-желтым трехметровым бетонным
забором, опутанным «концертиной», по-нашему егозой, из-за
которого флага державы увидеть-то никто не в состоянии. Вхо-
да с проспекта, по которому доехали, не оказалось. Наконец-то
добравшись до железной двери в устрашающем бетонном блоке,
я принялся жать кнопку переговорного устройства. Приятный
женский голос начал спрашивать на французском, кто, зачем,
почему и как посмел. Не очень кумекая по френч, к тому же вол-
нуясь, как-никак кусочек Родины, я ответил на английском, чем
в свою очередь вызвал отрицательную реакцию на том конце.
Чертыхаясь, я продолжил на русском, уловив в акценте собесед-
ницы какие-то родные нотки. Представившись, кто мы такие,
откуда и зачем приехали, сказал, что мы, неукоснительно следуя
инструкции, первым же делом прибыли вставать на консуль-
ский учет в родную амбассаду. Девушка, удивившись, ответила,
что посол не принимает вообще, а консул, как единственно наш
возможный шанс, где-то то ли в отъезде, то ли занимается спор-
том, то ли неприемные часы сейчас вообще. Уточнив еще раз,
есть ли какая-нибудь возможность встретиться хотя бы с кем-то
из представителей посольства, я получил отрицательный ответ.
Выходит, не мой день и час сегодня, да и место не мое. На этом и
расстались, то есть конец связи. Ну не штурмом же брать ограж-
дение, в конце-то концов, хотя ума и сил хватило бы.
Колонель Дегре молча стоял рядом, ошарашенный результа-
том, потом, как-то улыбнувшись, сказал:
- Эх, Раша.

Стояли мы как оплеванные, стыдно было перед французом
и перед самим собой, и поделом - понес наказание за наше рос-
сийское настоящее.
Спустя много лет часто вспоминал этот случай. Почему, за
что со мной обошлись как с бомжем? Разве я заслужил это,
катаясь по минным полям; споря до хрипоты с иностранца-
ми о правильности нашего российского пути; рвя свой живот,
вытаскивая тяжелые «нисаны» из песка, доказывая этим, что
мы, русские, все можем; принимая решения на взлет вертоле-
та для помощи другим, потому что решиться на такое иные
побаиваются (вдруг что не так и вертушка сидят на мину -
придется отвечать, а русским почему-то везет, с ними такое
не случается), или вкалывая три дня и три ночи, готовя банкет
по случаю Дня независимости на 100 человек миссии и, как
это уже случалось не раз, ничего не успев попробовать из при-
готовленного, так как гости все мигом смели, а я в который
раз оказывался или в охране, или распорядителем зала, или
водителем, чтобы развозить гостей, - все это опять-таки для
того, чтобы поднять престиж россиян.
* * *
- С питием браги нужно кончать... - мучительно раздумы-
вал командир вертолета Ми-24, капитан Аполлонов.
Меня, невольного его собеседника, мучили те же мысли. Да и
находился я рядом, в соседней кабинке, именно в кабинке, а не в
кабине, поскольку дело происходило не на борту боевого верто-
лета, а, извините за излишний натурализм, в военном клозете.
Животы у обоих прихватило основательно. Капитан Апол-
лонов перебирал в уме альтернативные варианты и отметал
их один за другим, поскольку: 1) покупать водку у представи-
телей транспортной авиации ООН дорого; 2) покупать ее, ро-
димую, в местном лабазе рискованно; 3) перейти на продук-
цию родной парфюмерной промышленности - уж как-то не
по-офицерски, хотя и этот вариант, как и предыдущие, был
опробован. Странно, но такой вариант - не пить вообще - нам
даже не приходил в голову.
- Слушай, а ты же врач вроде? - нарушил молчание капитан.
Не успел я удивиться столь очевидному вопросу, как капи-
тан задал уже другой:
- И химию учил?
- Ага.
Капитан не стал долго держать меня в неведении и продол-
жил уже утвердительно:
- Значит, разбираешься в процессе перегонки и дистил-
ляции.
Самогонка! Я был поражен, как же эта мысль не пришла в
голову мне самому.
- Ты чего молчишь-то? - вернул меня к реальности капи-
тан. - Аппарат сделать сможешь?
- Теоретически да, вот только из чего... - в памяти уже
всплывали особенности конструкции.
- А ты нарисуй схему, а мы потом подумаем, что из чего де-
лать, - предложил капитан.
Поразительно, как продуктивно работает в таких случаях
мысль. Более того, у обоих даже перестали болеть животы, а
посему, покончив с физиологическими нуждами, мы покинули
помещение. По пути обсуждали конструкцию будущего изде-
лия, при этом шарили взглядами по сторонам в поисках чего-
нибудь, что могло быть использовано для его изготовления.
В модуле, в своей комнате, мы расположились за столом и,
попивая крепкий чай, принялись рисовать чертеж аппарата.
Вернее, рисовал я, а капитан Аполлонов больше задавал вопро-
сы по назначению того или иного узла. За этим занятием нас и
застал командир роты охраны Кучеров. Выслушав пояснения,
он одобрил идею и возжелал присоединиться к проекту. Одна-
ко от предложенного чая отказался и пригласил пройти в свою
комнату. В заначке у него было пол-литра спирта, который, по
замыслу конструкторов, должен использоваться для омывки
лобовых стекол вертолета.
Кучеров оказался прав: «под это дело» думалось лучше. Уже
после первой рюмки была высказана реальная мысль, что не-
плохо бы проверить, что же из необходимого есть в наличии?
Оказалось, не так уж и мало. Был сорокалитровый молочный8 9
бидон, который уже использовался для брожения браги, тем
не менее подходил и для нагрева оной. Еще был примус, непо-
нятно кем и для чего привезенный в Камбоджу и пылившийся
на полке без дела. Хорошо, хоть не выбросили. Нашлась также
электроплитка, причем регулируемая. Оставалось только разы-
скать, из чего сделать змеевик. Идеально, конечно, подошел бы
лабораторный дистиллятор, но где его взять в этой средневеко-
вой стране? Концессионеры даже на пару минут приуныли. За-
дача казалась неразрешимой. Однако вовремя налитая вторая
рюмка исправила положение.
- Самолет, - прошептал, выпив и закусив, капитан Апол-
лонов.
- Какой самолет?
Мы с Кучеровым уставились в окно - вроде никто не са-
дился. Однако, проследив за устремленным вдаль взором ка-
питана, поняли, в чем дело. Там, на отшибе аэродрома, стоял
транспортный Ан-26, которому уже никогда не подняться в
небо. Искусный местный летун так приложил его при посадке
о полосу, что крылья стали почти касаться земли, отчего са-
молет походил на курицу-наседку. И несмотря на то, что борт
был уже основательно раскурочен, он продолжал оставаться
неисчерпаемым источником всевозможных гаечек, провод-
ков, трубочек и прочих запчастей. Поняв это, концессионеры
повеселели, правда, сразу к самолету не отправились: спешка
в таком деле вредна. Вначале спокойно и обстоятельно допи-
ли спирт, попутно обсуждая технические вопросы, и только
потом, вооружившись топорами и прочим необходимым ин-
струментом, двинулись к самолету.
Спустя час они уже вновь были в модуле с целым ворохом всевозможных
трубок, емкостей, хомутиков и прочей фигни. Но поскольку
деятельность троицы не могла ускользнуть от внимания,
то в комнате оказалось гораздо больше народу. Проект вовлекал
в себя все больше и больше участников. Основателям только и
осталось, что доработать конструкцию под имеющиеся материалы
и передать «чертежи» в умелые руки авиационных техников.
Работа спорилась, инженерно-технический состав по ходу вы-
полнения вносил изменения в конструкцию, аппарат рождался
и совершенствовался на глазах. Через час он был готов. Ап-
парат поражал своим совершенством и функциональностью -
ничего лишнего. Участники проекта, а теперь это уже весь лет-
ный и инженерно-технический состав российского звена миро-
творческого контингента, любовались творением своих рук.
Змеевик, правильнее сказать, спиртовой пароконденсатор
вертикального типа с водяным охлаждением работал по про-
точному принципу, для чего из умывальника была протянута
магистраль холодной воды. Нагретая вода, за ненадобностью,
по другой магистрали сбрасывалась за окно. Для емкости с ис-
ходным сырьем была сооружена оригинальная опора, под кото-
рой размещался примус. Акцию назначили на двенадцать ночи.
Примус был разожжен и выведен на максимальный режим. При
этом стояла полная тишина, никаких обычных при таком ско-
плении людей разговоров. Все как завороженные ожидали вы-
хода продукции, чтобы не пропустить историческое событие.
Минут через десять заблестела и упала в кружку первая капля,
затем вторая, третья. Скорость процесса нарастала, и вот уже
в кружку бежит тоненькая струйка. Если бы не необходимость
конспирации, то разразилось бы троекратное ура. Глаза у всех
были примерно как на кадрах старой хроники у участников за-
пуска первого спутника. Кружка пошла по кругу, слышались су-
дорожные вздохи, кряканья и тихие восторженные возгласы.
К утру участники предприятия стали счастливыми облада-
телями целого ведра самогона. Облагороженный растворимым
кофе, он приобрел весьма приличный вкус. Впоследствии техно-
логию производства самогона они довели до автоматизма, причем
обнаглели настолько, что делали это и днем... Пока не попались
старшему начальнику, подполковнику Гамиуллину, татарину по
национальности. Тот поступил в соответствии с традициями сво-
его народа - обложил данью: один литр с каждой выгонки.
* * *
Прилетели или нет? Получив долгожданную весть, мы, раз-
махивая руками, бежали к севшему самолету. До боли родной
российский «Ил» заруливал на стоянку. Так, наверное, бегутпотерпевшие кораблекрушение обитатели пустынного острова
навстречу шлюпкам спасателей. Так же, как и мне в прошлом
году, я сам нес вещи своего заменщика Левкина. Затем празд-
ничные посиделки в столовой до глубокой ночи, после чего я
отвел Лешку в модуль.
- Вот, дорогой, теперь эта кровать твоя, белье чистое!
А сам ушел ночевать к Кучерову. Мы сели за небольшой сто-
лик, друг достал из крошечного холодильника выпивку, заку-
ску, и через пару рюмок я окончательно вернулся в реальность,
хотя мысленно уже был не здесь, не в Батамбанге. Вон стоят две
вертушки, на которых я улечу в Пномпень, а затем самолетом
в Москву.
Хотя оставалось одно важное дело...
Мне нужны были изумруды. Или хотя бы рубины. Женщи-
на с Родины просила купить рубинов покрасивее да подешев-
ле в знак нашей большой и чистой любви.
До отлета на родину оставался один день. Надо было поку-
пать сейчас или никогда. Я начал поиск. С утреца я раненько
вскочил и бодро побежал купаться. Задача не представлялась
мне сложной. Как ни странно, но в девять утра ювелирные ма-
газины еще не работали. Весь в нетерпении я наскоро переку-
сил, потом перекусил еще - и магазины, наконец, распахнули
свои алчные рты.
Я зашел в ближайший храм торговли. И тут, как говорится,
стихия стала на пути великого комбинатора. Корыстолюбивые
жадные торгаши ломили за свои изделия немыслимые цены.
Рубины были дороги! Изумруды - дороги и скверны на вид.
И даже за малюсенький сапфир эти скопидомы просили по
240 портретов покойных президентов. Я немедленно вышел
вон. Зашел в следующий магазин. Однако и там жадность пу-
стила глубокие корни, и на мои увещевания сбросить цену тор-
говцы оставались глухи. Таким макаром я обошел, наверное, с
пяток магазинов - больших и маленьких. Одному из жадных
азиатских Плюшкиных я сказал прямо в его алчные узкие глаза
на своем скверном французском:
- Слышь, ты, красная цена за такой сапфиришко - 80 дол-
ларов.
Однако хитрый азиат немедленно достал пачку баксов и
сказал:
- Давай я у тебя куплю по такой цене!
Возмущенный до мозга костей такой неслыханной нагло-
стью и жадностью, я с горя пошел в знакомый ресторанчик и
погрузился в пивную нирвану. И вдруг! Вкрадчивый голос про-
шептал: «Рубины, изумруды, сапфиры - очень дешево. контра-
банда из Таиланда».
Я открыл глаза. Подозрительного вида кхмер материализо-
вался у моего столика.
- А покажи-ка свой товар!
И началось шоу. Негоциант взял рубин, взял стекло - и раз-
резал рубином стекло. Смысл был ясен: я не стекло продаю, а на-
стоящие драгоценности. Однако меня терзал демон подозрений.
- А сапфиры почем??
- А 70 баксов за камень!
Это была приемлемая цена, да вот только настоящие ювели-
ры, как мне было известно из голливудских фильмов, обычно
камень взвешивают и исходя из веса цену называют... Это меня
насторожило. Азиат, видя мои сомнения, тут же налил в пе-
пельницу то ли спирт, то ли что-то еще легко воспламеняемое
и, положив туда камень и стекло, поджег. Спустя пару минут
он костерок затушил и показал мне результат - стекло трес-
нуло, а камень раскалился, но был целехонек. Тем не менее то
ли темное звериное чутье, то ли природная жадность шептала
мне - дело тут нечисто.
- А настоящий ли у тебя камень, мил человек? - во второй
раз вопрошал я.
Дистрибьютор тайской контрабанды начал свою речь по
новой:
- Камень дешевый, потому что контрабанда, налетай-
покупай,
завтра не будет!
Он уже снова собрался резать стекло, но я уже принял ре-
шение:
- Ладно, агент мирового контрабандизма, я куплю у тебя
твои камни, но пошли в ювелирный магазин и проведем экс-
пертизу!В мгновение ока демон зла дематериализовался из зоны
видимости. То ли он ушел в инфракрасный спектр, то ли от-
правился в девятый круг ада, а может, просто включил вторую
космическую скорость? От досады я прикрыл глаза. Что это
было? Дьявольский искус? Или мираж от тропической жары
и пива? Но, чу!!
- А вот кому контрабандные рубины?
Снова знакомый голос! Я в изумлении оглянулся. Эта был
совсем другой торговец! И у него снова были рубины!
Видимо, контрабандная сеть опутала весь Таиланд. Я посмо-
трел на него. Он, почуяв интерес, подбежал к моему столику.
- А что, любезный, - спросил я елейным голосом, - настоя-
щие ли у тебя камни?
Тот немедля достал стекло, огненную жидкость и пригото-
вился жечь костер.
Я посмотрел ему в глаза и твердо сказал:
- Экспертиза только в ювелирном магазине!
Посланец сатанинских контрабандистов стал собирать стек-
ла и камни, намереваясь бежать.
- Стой! - я был грозен. - А ну пошли к ювелирам или police
de la sécurité позову.
Демон юлил мелким бесом, явно боясь святой воды, слова
божьего и ювелиров.
- Да вот, это ж контрабанда... Нельзя.
Однако я был настроен твердо, как Терминатор, и, схватив
демона и его каменья, помчался в сторону ювелирки. Запуган-
ный бедолага жалобно протянул мне рубин. Движимый нече-
ловеческой подозрительностью, я оттолкнул его руку и схватил
сапфир. «А может, у него один только настоящий камень, и он
его мне дает. не, я случайный проверю!»
Я оставил его маяться у двери и вошел в храм самоцветов.
Растолкав покупателей, я спросил парнишку-приказчика:
- Ну-ка глянь!!
Парнишка сжался и тихо промычал:
- Ну, я не эксперт, так, полы подметаю да продаю по мелочи...
Потом он оглянулся и совсем прошептал:
- Я не думаю, что это настоящий камень.
В смятении я вышел вон. Демон был здесь, прячась в толпе.
- Ну и как? - хищный оскал его предвещал победу.
И тут я вспомнил, что и лавчонку эту указал мне он.
- А я, пожалуй, в соседней проверю! - гордо ответил я.
Соседняя была в пяти метрах, и, как оказалось, тут ювелир
был посолидней. Он нацепил лупу и изрек:
- Ну да, это настоящий камень - настоящий оникс, фуфло
полудрагоценное.
Я вышел, отдал демону его подделку и, прервав дальнейший
диалог легким подзатыльником, вернулся к знатоку ониксов.
Он, видя во мне такого прожженного знатока человеческих
душ и поддельных изумрудов, продал мне по реальной цене -
по 80 долларов за синие сапфиры для женщины из России, и мы
расстались весьма довольные друг другом.
От предложения немедленно обмыть сделку он вежливо от-
казался...
Дальнейшее помнится смутно, только и осталось в памяти,
что беготня с обходным листом и затянувшаяся на несколько
дней отходная.
* * *
Я проснулся от резкого приступа головной боли. К горлу
подступила тошнота. Тусклый свет рассвета с трудом прони-
кал через маленькое окошко под потолком. Сам потолок был
мазанный. Это явно не модуль, а что? «Попал в плен!» - мозг
пронзила страшная своей очевидностью мысль. Вот почему так
болит голова, видать, по ней хорошо треснули. Я закрыл глаза,
вдруг они наблюдают? Не нужно, чтобы враги знали, что я при-
шел в себя.
Продолжая лежать неподвижно, как будто без сознания, пы-
тался разобраться в обстановке. Первым делом сосредоточился
на себе. Лежал я на спине, одетым, на чем-то напоминающем
армейский матрас. Хорошей новостью было то, что я не свя-
зан, плохой - что в кармане не ощущалось обычной тяжести
пистолета. Приподнявшись на локте, я чуть приоткрыл глаза.
Увы, опять увидел только крошечное окошко и потолок. Решилрискнуть: внутренне собравшись, начал потихоньку, как бы во
сне, поворачиваться на бок. Внутри будто сжалась пружина. Я
был готов в любую минуту ринуться на врага, хотя не питал
иллюзий, что удастся выбраться без оружия: брошусь на часо-
вого или кто там меня охраняет, тот выстрелит, и конец всем
мучениям.
Где-то за головой раздался храп. Блеснул лучик надежды -
часовой спит! Может, удастся завладеть оружием. Теперь глав-
ное - не разбудить! Я продолжал тихонько поворачиваться
на кровати. Вот уже осторожно опустил одну ногу на пол, как
вдруг предательски заскрипели пружины. Храп стих, и раздал-
ся ответный скрип. «Все, провал! - обожгло сознание. - Теперь
только бросок, выстрел... »
- Похмеляться будем? - нарушил тишину знакомый голос
земляка и друга, начальника роты охраны аэродрома.
Как выключателем врубилась память. Как же это выскочило
у меня из головы, ведь вчера к нам прибыла замена!
* * *
Построение. На мне песочная форма корпуса ООН, а не экс-
перименталка или ставший уже привычным камуфляж, что де-
лает меня чужим в этом мире солнца и пыли. Главный военный
советник говорит благодарственную речь, но я не улавливаю
слов, а как завороженный смотрю на самолет, который увезет
нас отсюда. В голове уже крутится мысль, а будут ли на борту
подавать спиртное или придется покупать?
Запуск двигателей, разбег, взлет. Еще не могу поверить, не-
ужели все, улетаем отсюда? Разразилось троекратное «Ура!».
Откуда-то появилась водка, стаканы. Я выпил залпом и не за-
кусывая, отвернулся к иллюминатору. Что-то случилось с мои-
ми глазами, и я долго не мог понять - то ли пыль, то ли высота
тому виной, но откуда эта влага?
Жизнь часто не дает нам второго шанса, и, оступившись
единожды, мы наблюдаем последствия этого события в течение
долгого времени в надежде получить еще одну возможность
все исправить. Но жизнь мы пишем на чистовик, и второй раз
может просто не наступить, а вот репетиция жизни, как это ни
удивительно, возможна. Мы никогда не можем знать, чего мы
должны хотеть, ибо проживаем одну-единственную жизнь и не
можем ни сравнить ее со своими предыдущими жизнями, ни
исправить ее в жизнях последующих. Нет никакой возможно-
сти проверить, какое решение лучше, ибо нет никакого сравне-
ния. Мы проживаем все разом, впервые и без подготовки. Как
если бы актер играл свою роль в спектакле без всякой репети-
ции. Но чего стоит жизнь, если первая же ее репетиция есть
сама жизнь? Вот почему жизнь всегда подобна наброску. Но и
набросок - неточное слово, поскольку это всегда начертание
чего-то, подготовка к той или иной картине, тогда как набро-
сок, каким является наша жизнь, - набросок ни к чему, начер-
тание, так и не воплощенное в картину.

It will be continued...

goust

Несчастный человек.
"перекати поле, с Шаморы на Москву,
где черным маком в огне я рос"
(с)

ex-Serviceman

КОРЕЯ

Когда летом 1994 года меня занесло в Южную Корею, я и
подумать не мог, что задержусь здесь аж на четыре месяца.
Впрочем, можно было остаться хоть навсегда и позабыть про
холодную и приблатненную Россию, но, как это иногда бывает, неотложные дела заставили меня все-таки вернуться в Москву
в декабре.
Как и почему я оказался в Корее, чем жил и занимался и что
зарабатывал - это все отдельная история. Первое впечатление?
Душно, пасмурно, запахи еды и того, что когда-то было едой.
Замечаешь огромное количество вывесок, рекламы. Бросается
в глаза, как тщательно размечена проезжая часть - буквально
каждый метр, и все без трещин!
Куда отправляется иностранец, впервые приехавший в Сеул
после заселения в общагу? В банк! Менять своих президентов,
иены или тугрики на воны (они же вонючки, корейские баксы,
рубли), так как понятия «пункт обмена валюты» в Корее нет.
По настоятельной рекомендации встречавших товарищей я
приобрел несколько зеленоватых бутылочек и запивку, вернул-
ся в общагу и выпил содержимое. Жидкость была некрепкой,
но пилась довольно-таки тяжело. Соджу (это было оно!) мне
не понравилось (только через несколько лет алкоголического
стажа я выяснил, что у меня на него аллергия и что я от него по-
крываюсь странными пятнами красного цвета). Но уставший
от впечатлений мозг благодарно принял причитающийся ему
спирт, и я усердно приступил к первому этапу акклиматизации,
то есть заснул.
Ближе к ночи обнаружилось, что я пришелся по вкусу ко-
рейским комарам. Из-за жары я спал без одеяла, и, как след-
ствие, филейные части были покрыты зудящими волдырями.
Мерзкие создания нагло дремали на потолке прямо надо мной,
блаженно покачиваясь.
Я решил прогуляться по окрестностям и заодно перекусить.
Как преображается Сеул ночью! Все рецепторы восприятия
работают с удвоенной силой. Вот когда начинается настоящая
жизнь! Играет музыка, по большей части корейская, пищат
игральные автоматы, кто-то куда-то зазывает. Периодически
окатывают волны незнакомых запахов, как приятных, так и...
остальных. Все искрится, переливается, мигает. Впечатление,
что легко заблудиться. Чувствуешь, как растворяешься в толпе
этого города, будто в бетономешалке известного фантаста. Да,
толпа в Сеуле - это ТОЛПА. В первый раз, когда я в нее попал, в
течение секунд пятнадцати удавалось избежать столкновения,
для чего приходилось демонстрировать чудеса эквилибристи-
ки. Наконец меня ощутимо пихнули. Во мне вскипело правед-
ное негодование, я остановился и обернулся, чтобы устроить
скандал. Но не только не сумел определить, кто это был, а по-
лучил еще более ощутимый толчок с другой стороны. Я по-
вернулся, и тут корейцы чуть меня не затоптали. Восточные
варвары! Так я опытным путем нашел единственно правильное
решение: проложил мысленно прямую от точки местонахожде-
ния до своей цели и, не отклоняясь, пошел вперед, точно так же
распихивая всех, кто попадался на этом маршруте. Корейцев
можно понять: что будет, если каждый за любой толчок станет
извиняться или хотя бы оборачиваться?
О культуре питания в Азии сказано уже много, но более все-
го меня поразил корейский способ. Кореец способен пообедать
секунд за 30, ну максимум за 31. Еда буквально всасывается. За-
мечательный способ при нехватке времени. Открывается рот,
нижняя челюсть опускается до уровня емкости с пищей, и с по-
мощью столовых приборов загребается возможно большее ко-
личество еды. Все пережевывается и проглатывается. При на-
личии соответствующих навыков все съедается в 3-4 подхода.
От всей этой корейской еды может расплавиться желудок.
Здесь это вполне обычное явление. Многие корейцы регулярно
ходят в аптеки пить лекарства прямо на месте. А аптеки здесь
действительно хорошие. Все лекарства и снадобья исключи-
тельно местного производства. Особенно много пузырьков
с настойкой из женьшеня. Корень этот выращивают здесь на
огромных плантациях, и поэтому он стоит намного дешевле,
чем дикорастущий. Стоимость пузырьков с настойкой коле-
блется от 300 до 500 местных копеек. Продают их даже в продо-
вольственных магазинах. Лично я раз в неделю посещал одну
большую аптеку. Там всем посетителям бесплатно предлагают
специальный горячий витаминный чай. И только потом спра-
шивают: чего изволите-с? Мне довелось покупать там лекарства
от простуды. Называлось оно «Камги як». Действует отлично!
Совсем забыл сказать, что в Корее, как ни странно, встре-
чаются бродячие собаки и дикие кошки! Видать не всех ещесъели! Кошки почему-то попадались исключительно бело-
рыжего окраса, то есть двухцветные. Несмотря на свой дикий
характер, они все без исключения реагируют на «кыс-кыс»! А
уж как корейцы их подзывают, я не знаю. Остается загадкой,
чем питаются здесь бродячие собаки? Ведь все пищевые от-
ходы сильно приправлены перцем, и никакой зверь их есть не
сможет! Кошкам проще - они мышей ловят, благо есть где. Из
другой живности можно заметить совершенно обычных со-
рок, которые ничем не отличаются от наших, и орущих жуков,
хотя это цикады. Орут они знатно - сначала я думал, что где-то
что-то прорвало. Живут цикады 7 лет под землей, выходят на
две недели побрачеваться и дохнут. За эти 14 дней успевают
скинуть шкурки, которые можно найти на деревьях сидящими
с лопнувшей головой.
Окрас у цикад маскировочный, при виде опасности затаи-
ваются. Раньше они не орали так громко и круглые сутки. Сей-
час же пытаются переорать городской шум (во как охота!), а
ночью вопят потому, что светло: они думают, будто еще день
(толковые твари). А как же скверно ведут себя, когда подыха-
ют! У них отказывают крылья, причем неодновременно. И вот
такие жирные (3-4 см) страшные твари, трепыхаясь и вереща,
пытаются улететь, а в итоге их волочит по земле - когда по кру-
гу, а когда по непредсказуемой траектории. В парках их тельца
лежат слоями. Кроме того, в Корее есть замечательные тарака-
ны, которые топают в силу своих габаритов. Кажется, здесь они
вместо кошек, коих в Корее почти нет (наверное, их съедают
собаки, которых съедают корейцы). в том смысле, что у нас
кошки по помойкам лазят, а у них - тараканы. Хорошо, хоть в
марте не орут и не дерутся!
Вообще корейцы мне сразу понравились. Шпаны среди них
незаметно. Все в меру вежливы и культурны, с высоким уров-
нем национального достоинства.
Жил я далеко за городом среди садов и рисовых полей. Из
развлечений были только неплохая рыбалка в местных озерах и
походы в ближайшие горы, названия коих я так и не узнал. За-
мечу, кстати, что пресноводная рыба в питании корейцев осо-
бой роли не играет. Хотя посидеть с удочкой на берегу горного
озера или водохранилища - любимое времяпрепровождение
многих корейских мужчин, особенно пожилых.
Основная масса рыбы в Корее вылавливается в открытом
океане. По ежегодному улову рыбы страна, несмотря на свои
скромные размеры и население, находится в мире где-то в кон-
це первой десятки. Рынки в Корее мне очень понравились. Они
часто располагаются вдоль улиц города в каком-нибудь районе
и работают ежедневно. Продается там все - от посуды до море-
продуктов. Морская живность всегда свежайшая. Осьминоги,
каракатицы и разные раковины почти живые. А в приморских
городах у каждого шиктана стоит много аквариумов с живой
рыбой, осьминогами, морскими ежами, трепангами и т. п.
Забыл объяснить, что такое «шиктан». Это корейское кафе.
Платить надо только за вход, а сидеть там можно хоть целый
день. Сидеть трудно, ибо сидеть приходится только по-турецки.
Долго ли так высидишь? Можно, правда, занять место у стены,
и вам даже принесут подушки, но так везет не всем. Столы низ-
кие. В центре каждого стола имеется котел-жаровня. Туда при-
носят тлеющие угли, и вы лично жарите на них то, что набрали.
Набирать можно тут же на прилавке. Это может быть свинина,
осьминоги, кальмары и прочее. Можно жарить все вместе, вас
там не ограничивают. Но если наберете слишком много и не
доедите, вас могут и оштрафовать! Так что знайте меру.
Все думал, чем закончить рассказ. И в заключение решил
вернуться к описанию кислой капусты кимчи, так как без этого
мое повествование о Корее будет неполным. Итак, кимча! Без
этой так называемой кислой капусты не обходится ни одна ко-
рейская трапеза. В Корее осенью по телевизору можно увидеть,
как собирают и квасят первую капусту. Это событие препод-
носится как национальный праздник. Улыбающиеся кореянки
руками в толстых резиновых перчатках втирают под листья ко-
чанов красную пасту из жгучего перца. Кочаны будут рубить
потом, перед подачей на стол. Сколько же времени занимает
сам процесс квашения, я так и не узнал. Нам эту перченую ка-
пусту подавали уже в нарезанном виде крупными кусками. В
середине кусок толстый и кислый. Края же у него тонкие, из-
рядно подгнившие и вонючие! Судя по всему, именно эта во-
нючая гниль больше всего и нравилась корейцам. Бывало даже
и так, что жбан этой самой капусты стоял на кухне много дней
и, вероятно, даже не убирался в холодильник.
Многие корейцы знают, что иностранцы не всегда могут
привыкнуть к национальной кухне, поэтому вид человека, с
аппетитом поглощающего корейские блюда, вызывает у них
настоящий восторг, который непременно усиливается, если
иностранец при этом пользуется еще и палочками. Главная
причина подобной несовместимости заключается, разумеется,
во вкусовой гамме. С русской точки зрения, корейская кухня
отличается исключительной остротой, оставляя далеко позади
кухню грузинскую (пожалуй, только мексиканцы могут сопер-
ничать с корейцами в любви к острому). При приготовлении
большинства блюд корейской кухни красный перец использу-
ется в фантастических, по нашим меркам, количествах. Исто-
рически это вполне объяснимо, ведь большинство корейских
блюд создавались как приправы к вареному рису - еде пита-
тельной, но весьма пресной.
Даже в рекламе слова «острый» и «вкусный» порой высту-
пают как синонимы. Для непривычного человека многие блю-
да корейской кухни кажутся состоящими из одного красного
перца. Корейские специалисты по питанию часто утверждают,
что корейская пища идеальна по своей сбалансированности.
Насколько эти утверждения справедливы, сказать трудно, но,
тем не менее, низкое содержание жиров и сахара в корейской
пище - очевидный факт. Что же до крайней остроты корейских
блюд, которая часто делает их неприемлемыми для жителей
иных стран, то большинство корейцев, похоже, привыкает к
острому с ранних лет. По крайней мере, кимчи детям начина-
ют давать примерно с трехлетнего возраста. Правда, пока им не
исполнится 5-6 лет, матери обычно прополаскивают кусочки
кимчи в воде, что несколько смягчает остроту блюда, хотя и по-
сле этой процедуры оно все равно остается очень острым.
Для меня лично одной из загадок корейской культуры явля-
ется то, что корейцы практически не пьют чая. Это становится
особенно странным, если учесть, что все соседние народы - ки-
тайцы, японцы и русские - давние и фанатичные поклонники
столь замечательного напитка. Неслучайно в массовом созна-
нии китайская культура неразрывно связана с чаем как тако-
вым, русская - с самоваром, а японская - с чайной церемонией.
Все эти великие соседи оказывали на Корею в прошлом и ока-
зывают сейчас немалое культурное влияние, однако его недо-
статочно, чтобы приучить корейцев к чаепитию.
Разумеется, было бы преувеличением сказать, что корейцы
вовсе не пьют чая. Это не совсем так, ибо чай хорошо известен
в Корее с давних времен, и его любители там были всегда. Пер-
вые упоминания о чае в корейских текстах относятся к концу
периода Трех государств, то есть к VII веку нашей эры, когда
чай был одним из предметов престижного потребления, вво-
зившихся в Корею из Китая. Тогда даже возник местный ва-
риант чайной церемонии, тесно связанный с буддистской тра-
дицией (практикуется эта церемония и поныне, хотя она куда
менее известна, чем ее японский аналог).
Однако с началом XV века потребление чая стало снижать-
ся. Этот напиток парадоксальным образом пал жертвой...
гонений на буддизм, развернувшихся после прихода к власти
династии Ли. Чай в сознании людей в те времена ассоцииро-
вался с буддистским церемониалом, и в результате после па-
дения буддизма его позиции также оказались подорванными.
Иначе говоря, чай оказался «политически скомпрометирован»,
как кукуруза после снятия Хрущева. Способствовало упадку
культуры потребления чая и то обстоятельство, что это был
по преимуществу импортный напиток, а торговля с Китаем не
всегда поощрялась властями. Не оправился чай, особенно чер-
ный, от этого удара и поныне. Хотя сейчас и черный, и зеленый
чай можно купить в некоторых сеульских магазинах или же
увидеть в корейских семьях, в целом популярность этого на-
питка невелика. Даже в корейских чайных - табанах, несмотря
на их название, чая как такового почти не бывает: там пьют в
основном кофе.

КИТАЙ

В детстве, читая сборник китайских сказок, я представлял
Китай как волшебную, ни на что непохожую страну. Так в голо-
ве и остался образ пагод с загнутыми вверх крышами, зигзаго-
образные бамбуковые мостики через бассейны с разноцветны-
ми рыбками, чайные церемонии, китайцы в шелковых одеждах,
часами созерцающие какой-нибудь особо изящный иероглиф.
Знакомые дипработники утверждали, что все не так, что ни-
чего подобного в Китае практически не осталось, что Китай
модернизируется стремительными темпами. и если хочется
увидеть какую-то экзотику, то надо ехать не откладывая. Осо-
бенно в свете приближающейся Олимпиады. Так что я решил
поспешить.
Китай начался еще в аэропорту. С китайцев. В самолете
Air China, кроме меня, была только одна европейская пара,
остальные - китайцы. Таксист в пекинском аэропорту по-
английски, конечно же, не говорил и не читал, но имел кра-
сивый мобильный телефон и знал, что когда к нему в машину
садятся необразованные дикари, не знающие китайского, то
говорить с ними бесполезно, надо сразу звонить в отель.
Отель оказался вполне приличным и идеально расположен-
ным - в пяти минутах от Запретного города. Наскоро распа-
ковав чемодан, спешу в город и... сразу попадаю под сильный
дождь - один из четырех-пяти дождей, которые возможно за-
стать в Пекине за целый год. Интересно, но в этот самый нуж-
ный момент не попадается ни одного свободного такси, хотя
их в Китае, пожалуй, больше, чем частных машин, по крайней
мере, на первый взгляд. Потоком проносятся ряды автомоби-
лей, в которых сидят счастливцы, поймавшие мотор чуть рань-
ше. Мимо проходит женщина с зонтиком, рядом с ней мужчина
с велосипедом. Оба мокрые, и зонтик ей уже вроде ни к чему.
Она предлагает зонтик мне! Просто так. Дескать, что же, вы
еще несильно намокнуть успели, постойте под зонтом, пока не
поймаете. Отказываюсь. Промокать, так уж промокать.
Вообще отношения китайцев как друг к другу, так и к ино-
странцам, мне нравятся. Да и отношение к жизни. Оптими-
стичное. Мне это напоминает годы развитого или развивающе-
гося социализма в СССР, по крайней мере, как я их помню по
фильмам, да и личным детским и юношеским воспоминаниям.
Наши дети будут жить лучше нас! Комсомольские стройки, по-
вышенные обязательства. Учиться, учиться и еще раз учиться!
В общем, та же уверенность в будущем, стремление к чему-то
светлому - в их варианте не к коммунизму, а к капитализму,
вернее, к «социализму с китайской спецификой». Но это не суть
важно. Важно то, что когда у людей есть уверенность в глав-
ном - что все в целом будет хорошо, они не рядятся по мелочам.
Наверное, даже наверняка, тут играет свою роль и контроль
за средствами массовой информации. В прессе три четверти -
позитивная информация, одна четверть - сообщения нега-
тивного характера, но в основном форсмажорного свойства:
наводнения, несчастные случаи и т. д. То есть основной посыл
такой: все, что от нас зависит, будет сделано хорошо, несмотря
на сопротивление окружающей среды. Честно говоря, я не про-
тив такого ограничения свободы слова. Манипуляция обще-
ственным мнением есть в любой стране, так пусть уж лучше
она на позитивное созидание будет направлена. Хотя в целом
отношение к массмедиа тут сдержанное. Все знают, что они
контролируются, поэтому реальную информацию получают
по своим каналам и выводы делают согласно здравому смыслу,
а не благодаря «голубому глазу». В этом китайцы близки рос-
сиянам, вернее, бывшим советским и выгодно отличаются от
американцев, где критерием правдивой версии является офи-
циально объявленная по телевизору. Кстати, с помощью услуг
представителей второй древнейшей можно добиться немалого
и тут. Например, снять хорошую квартиру...
Помимо в целом неплохого отношения к иностранцам, су-
ществует два разнонаправленных стереотипа. Первый, что
иностранцы все богатые; второй, что ничего хорошего от них
не жди. Оба сформированы новой и новейшей историей Ки-
тая. углубляться не буду, иностранцы сами виноваты. Как-то
я за компанию искал в Шанхае новую квартиру для молодой
супружеской пары сотрудников генконсульства. Вышли на
неплохой вариант. Но хозяйка долго сомневалась, сдавать лииностранцам и по какой цене. После первичного знакомства
разошлись холодно. Договорились встретиться через неделю.
Как раз на этой неделе ребята работали с группой российских
парламентариев, прибывших поглазеть на успехи коммунисти-
ческого строительства в отдельно взятой стране. Их показыва-
ют мельком в новостном блоке. На следующей встрече китая-
ночка заливалась императорским соловьем: «Ну, если вас и по
телевизору показывают, значит, вы ребята надежные!» Такое
вот доверие к средствам массовой информации.
Возвращаясь к позитивно-негативному балансу, нужно
отметить, что это проявляется и в повседневных отношени-
ях между людьми. Культура такая. Здесь о людях говорят или
только хорошо, или молчат. Напрямую вряд ли кто тебе ска-
жет, что собеседнику что-то не нравится в тебе или в ком-то
еще. Например, когда нужно обсудить чью-то неподходящую
кандидатуру на работу, никто никогда не скажет: «мне не нра-
вится, как он это делает» или «да он дурак полнейший!» Если
нет объективных факторов, против которых не попрешь (вро-
де незнания языка и т. п.), то будут рассмотрены либо другие
кандидатуры на эту должность с указанием их несомненных
объективных преимуществ, либо кандидату предложат работу,
с которой «лучше него никто не справится». Обвинить кого-то
в некомпетентности означает нанести сильнейший удар по его
самолюбию и одновременно выставить себя абсолютно бес-
тактным человеком. Причем это не означает, что все держат
злобу в себе и только о том и думают, как бы не сорваться. Во-
все нет. Удивительно, но такое впечатление, что мысли у ки-
тайцев движутся только в позитивном направлении. То ли это
особенность момента, то ли национальная особенность. Да это
и неважно, пусть подольше такими остаются.
* * *
В Китае очень вкусно! И если вы до этого не были фанатами
китайской кухни, то уж наверняка после поездки в Китай тако-
выми станете. Ужины с пекинской уткой (с хрустящей короч-
кой, правда, за неимоверно большие деньги), обеды какими-то
розовыми фруктами в черную точечку, перекусы уличными
шашлычками из каракатиц, лотосов в кляре и коконов шелко-
пряда, снова ужины острым тофу, сладкими огурцами и кусоч-
ками курицы с арахисом... банкеты с кефиром в качестве ори-
гинального национального напитка, грибами с чайного дерева,
рисовыми трубочками, а куриные крылышки приготовлены
так, что очень напоминают лягушачьи лапки. Завтраки из ле-
пешки с кунжутом и лапши на улицах хутонов с местными жи-
телями... Все о-о-очень вкусно! И нестрашно, что палочками! К
ним быстро приспосабливаешься. Хотя в тех же хутонах мно-
го модных кафе, где подают вилки, спагетти и пиццу, вкусный
капучино с пенкой, и порой даже кажется, что ты где-нибудь
в футуристическом Берлине или гламурном Милане. И только
крики за окном китайских продавцов сыра тофу да скрип их
тележек снова возвращают тебя в Пекин. Почти все названия
блюд китайской кулинарии очень поэтичны, метафоричны и
иносказательны.
Взять хотя бы название одного деликатеса, которое до-
словно переводится как «яйца цветов сосны». С ним связана
очень интересная легенда, по прочтении которой напрашива-
ется перевод, более точно передающий специфику этого блюда.
«Давным-давно на берегу озера Дунтин жил бедняк, который
зарабатывал себе на жизнь тем, что разводил уток. И звали его
брат Шуй. Как-то в поисках лучшего корма для своих птиц он
отправился в горы. По дороге Шуй случайно потерял несколь-
ко птиц, даже не заметив этого. А вечером того же дня к нему
пришла молодая девушка, держа в руках двух уток. Звали ее се-
стрица Сун, потому что она родилась в день, когда ее отец по-
садил во дворе их дома сосну.
Оказалось, что утки нечаянно забрели к ним во двор, и де-
вушка пришла, чтобы вернуть их. Еще не было такого случая,
чтобы Шую возвращали пропавших уток. Он был настолько
тронут, что предложил девушке в знак благодарности свежих
утиных яиц, но она отказалась.
На следующий день, возвращаясь по тому же пути домой, он
увидел, как две его утки опять забрели во двор сестрицы Сун. На
этот раз Шуй решил их специально оставить там на ночь, чтобывушку. А утром он незаметно забрал их обратно в свою стаю. Но
шло время, а девушка так ничего и не говорила по поводу яиц.
Шуй решил, что, должно быть, их нашла ее мать. Но однажды
девушка решила просушить солому, что лежала под сосной, ра-
стущей в их дворе. Это была как раз та солома, на которой ноче-
вали утки Шуя. Под соломой девушка обнаружила небольшую
ямку, на дне которой лежали утиные яйца. Последнее время, не
переставая, шел дождь, известь размокла, и яйца оказались в
воде. Девушка тут же позвала Шуя и всю свою семью, и вместе
они полакомились такой неожиданной находкой».
Пролежав в известковой воде несколько недель, яичный
белок превратился в черную желеобразную массу, а желток за-
твердел и приобрел зеленоватый оттенок. Все эти метаморфо-
зы придали яйцам необычный, как теперь говорят, пикантный
вкус и не менее пикантный запах. С тех пор повелась традиция
готовить такое блюдо.
Узнав историю происхождения этого кушанья, понимаешь,
что такой перевод как «яйца цветов сосны» в данном случае бу-
дет неуместен, поскольку он абсолютно не передает специфику
блюда. Зато становятся уместными переводы - «ароматные»
яйца или даже «тухлые».
Название другого известного сычуаньского кушанья объ-
ясняется легендой, относящейся ко времени, когда началось
сооружение Великой Китайской стены. «Однажды один бед-
няк, уходя на работу, попросил жену приготовить к его возвра-
щению какое-нибудь мясное блюдо. Она приготовила в котле
кусочки жареной свинины. Но вечером муж не пришел домой.
Он вернулся лишь на другой день после изнурительной рабо-
ты. Пока он отдыхал, жена, проявив завидную сноровку и сме-
калку, вновь бросила в котел с маслом холодное мясо, добави-
ла туда лук-порей, черный душистый перец и коренья. Блюдо
получилось достаточно острым, но вкусным. Отсюда и пошло
название хуйгожоу». дословный перевод - «мясо, вернувшееся
обратно в котел».
Замысловатость наименований - это своего рода шалость
китайских поваров, которые умышленно дают такие названия,
чтобы запутать и увести от истины. Ведь именно в этом и за-
ключается искусство китайского повара, умеющего пригото-
вить свинину, неотличимую от рыбы, а рыбу, напоминающую
по вкусу баранину, и баранину, похожую на куриную котлету.
Есть немало блюд, происхождение которых непосвященный
просто не угадает. И чем дальше он будет от истины, тем боль-
шее удовольствие получит.
Для хорошего повара, гласит китайская пословица, годится
все, кроме луны и ее отражения в воде. Есть современный вари-
ант этой метафоры: в Китае едят все, что бегает, кроме автома-
шины; все, что ползает, кроме трактора; все, что летает, кроме
самолета; все, что плавает, кроме подводной лодки.
Возможно, что-то из сказанного выше покажется вам спор-
ным или вообще в корне отличающимся от ваших представле-
ний - это нормально. Здесь я выражаю исключительно личное
мнение, личное отношение и личные ощущения, которые бази-
руются на глубоком уважении к традициям и культуре Китая.
Являясь искренним почитателем и ценителем китайской кух-
ни, я где-то не замечаю некоторого негатива или просто нахо-
жу ему приемлемое объяснение, но в любом случае, по-моему
глубокому убеждению, все негативные выпады в сторону ки-
тайской кухни - это от простого незнания или невежества, если
хотите, и от отсутствия культуры питания.
Феномен китайской кухни заключается в том, что она, яв-
ляясь одной из самых древних, разнообразных и интересных
кухонь мира, насчитывающая более десяти тысяч различных
блюд, сложилась в стране, которая испокон веков страдала от
голода, а сейчас научилась снабжать продуктами питания чет-
верть населения земного шара. Так что же получается? Отцом
всего этого разнообразия блюд был дефицит? По крайней мере,
бедная часть населения страны всегда старалась сделать са-
мое лучшее из того малого, что есть. Именно потребность как
следует распорядиться тем немногим, создала беспримерное
многообразие и богатство идей китайской пищевой культуры.
Исходя из этого можно объяснить многие особенности китай-
ской кухни. Например, становится понятной любовь и повсе-
местное использование китайцами соевого творога тофу. Делов том, что многие крестьяне не могли позволить себе мясные
продукты, зато научились готовить соевый творог так, что по
вкусу он ничем не отличался от настоящего мяса. Даже тради-
ция есть палочками, возможно, также изначально появилась по
причине экономии, равно как и питье водки маленькими, как
наперсток, рюмочками.
Кстати о главном. В Поднебесной можно купить любые
спиртные напитки - вина, виски, коньяки, но абсолютное боль-
шинство китайцев пьют только водку и пиво. Богатых традиций
виноделия в стране нет, поэтому та жидкость, которую они на-
зывают «вином», напоминает слабоалкогольный компот. Един-
ственный достойный сорт вина - «Династия», или на местном
наречии «Цинчао», который, несмотря на дороговизну, ничем
не уступает европейским винам.
По глубокому убеждению всех российских мужчин, однаж-
ды попробовавших китайское шампанское, в следующий раз
пить этот напиток следует только в том случае, если девушка
будет чрезвычайно милой и хорошо попросит (выпить с ней
шампанского). Действительно, китайское шампанское настоль-
ко отдает пенициллином, что не идет ни в какое сравнение с
«советским». Наши отцы и деды, бывавшие в Китае, называ-
ют китайскую водку «ханжой». Она напоминает российскую
самогонку по вкусу, запаху и количеству градусов. Причем не
просто напоминает, а и является ею. Грубо говоря, технология
получения китайской водки - перегонка, а технология изготов-
ления русской водки - разбавление спирта водой. Поскольку
Менделеев жил в России, лучшая водка в мире - русская. Это
мы так считаем.
Китайцы считают лучшей в мире водку «Маотай». Когда-то
этим алкогольным напитком могли злоупотреблять только
партийные боссы. Сейчас она доступна обеспеченным слоям
населения, правда, данные слои жалуются на огромное количе-
ство подделок. Пьют китайцы, как я уже упоминал, из малень-
ких рюмочек, что позволяет им сказать огромное количество
тостов, при этом за вечер впятером могут уговорить только
одну-две бутылки. Чокаются граждане соседней с нами стра-
ны так же, как и мы. Единственное отличие - в момент, когда
рюмки касаются друг друга, более уважаемый участник банкета
держит рюмку немного выше, чем его подчиненный или млад-
ший по возрасту.
На северо-востоке Китая распространен обычай, который
для непосвященного может показаться несколько странным.
Связан он с игрой слов: «юй» по-китайски - «рыба», так же,
только другим тоном, произносится слово «богатство». Счита-
ется, что если не соблюдать ритуал кушанья рыбы, не станешь
богатым. Сначала тот, на кого «смотрит» рыба, выпивает рюм-
ку водки, а тот, на кого направлен хвост, выпивает полрюмки.
Затем первый палочками вытаскивает рыбий глаз и кладет в
тарелку того товарища, которого больше всего уважают. Тот, в
свою очередь, тоже выпивает рюмку. потом палочками отла-
мывает жабры и закрывает то место, где раньше был орган зре-
ния рыбы, да и еще зачем-то загибает хвост. Тот, на кого «смо-
трела» рыба, пробует кусочек, и уже после него каждый может
отведать блюдо.
Также есть в Китае такой прием - своего рода отработанная
технология «накачки» гостей. Применяется он не так чтобы
часто, но всегда по одной схеме: когда уже все выпили по три-
четыре рюмки за мир, здоровье и так далее, поднимается самый
большой по должности китаец и от своего имени предлагает
тост. Гости выпивают, выпивает и вышеуказанный начальник.
В этот момент другие присутствующие на грудь ничего не бе-
рут. Далее, минут через пять, встает другой китаец рангом по-
ниже и тоже толкает тост. Выпивает только он и гости. И так
далее. Когда уже всем хорошо и пить никто не хочет, звучат сла-
бые призывы гостей прекратить оргию, но тут подают жареную
рыбу. Обычно это оказывается сазан или карп. после чего сле-
дует вышеописанный ритуал кушанья «рыбы-богатства».
Просьбы прекратить прием напитков звучат все настойчи-
вее, но тут гостеприимные хозяева приводят повара, который
готовил блюда. Блюда очень вкусные, и никому не хочется оби-
жать повара. Затем по очереди (порядок может меняться) при-
ходят: директор гостиницы, заместитель мэра города, товарищ
в погонах, товарищ, который помогал достать билеты, и, нако-
нец, просто товарищ. Самое интересное, что в КНР, при всей доступности и де-
шевизне спиртных напитков, нет алкоголиков. Есть пьяницы,
есть много пьющие, но алкоголиков нет. Вернее, есть, но их так
мало, что сей факт только подтверждает правило. Им, единич-
ным китайцам-алкоголикам, встречающимся крайне редко,
особенно тяжело! Алкоголизм в Поднебесной не воспринима-
ется как болезнь, и никто даже не думает их лечить.
«Хто нэ пъе?» Слова из этой украинской песни можно отне-
сти, пожалуй, к представителям всех народов, населяющих зем-
ной шар. Мог ли стать исключением миллиардный китайский
народ, за многие века так настрадавшийся от завоевателей и
собственных феодалов, что просто вынужден был топить свое
горе в «тяжелом вине». Так что традиции самогоноварения в
стране богатые, а пьется это зелье, видимо, декалитрами -
страна-то большая! Не пьют, как и у нас, только трезвенники
и язвенники. Но китайцы - они во всем китайцы, вот и пьют
они другое и по-другому. Попытаюсь же в общих чертах, без
привлечения статистики (официальная-то наверняка врет),
познакомить с этим интересным аспектом национальной
культуры.
«Что вы тут пьете?» Для любой страны можно достаточно
уверенно назвать преобладающий, самый любимый напиток из
числа горячительных. Пристрастия объясняются исторически,
а в конце концов все упирается в сельское хозяйство: растет
виноград - значит, пьют вино. А в Китае растет рис, следова-
тельно, пьют рисовую водку. В книгах и фильмах о Китае часто
видим и слышим слово «вино», однако это скорее художествен-
ная традиция (у нас в России водку тоже когда-то вином на-
зывали). В известном фильме «Красный гаолян» упомянутое
«вино» - красное. Объяснить это можно то ли тем, что сделано
оно было из гаоляна, а не из риса, то ли тем, что в него мальчик
пописал. Факт тот, что это «вино» в фильме горело и взрыва-
лось, неся смерть японским захватчикам. Имеющаяся нынче в
продаже китайская водка не горит в прямом смысле этого сло-
ва, но внутри обжигает здорово. Действительно, традиционно
принятая крепость водки у них не сорок градусов, а заметно
выше - где-то шестьдесят. Встречается и напиточек в восемьде-
сят градусов, но реже. Однако сейчас все больше водки сорока-
градусной. Вероятно, все дело в экономической выгоде: откры-
тое Менделеевым долевое соотношение спирта и воды (40%) не
дает сжатия конечного продукта, как при других пропорциях.
Больше водки - больше навару, поэтому в России стандарт на
водку изменился в сторону увеличения крепости, в Китае же -
наоборот.
Кроме градуса, китайская водка отличается еще и знамени-
тым специфическим запахом. Милый китайскому носу, этот
сильный аромат для нас иногда бывает просто непереносимым.
Понюхайте из горлышка и представьте, как будет нести из чана
с разливной водкой. Понятно, что такая водка идет только с
китайской закуской, и чем острей последняя, тем лучше. Опыт
совмещения традиций в этой части нередко дает огорчитель-
ные результаты, но если русская водка как-то совместима с ки-
тайской пищей, то водка китайская не очень-то универсальна.
Сами же китайцы не только пьют не морщась, они даже и заку-
сить не торопятся. Пьют не глотком, а потягивают. Наверное, у
них чувствительность рта и языка притуплена из-за потребле-
ния острых (иногда еще и очень соленых) блюд. Выбор спирт-
ного в Китае вообще огромен. Водка, естественно, преоблада-
ет. Разница в качестве и цене огромная, но это не значит, что
дорогущая водка, как, например, «Муданьцзянский маотай»,
лишена вышеупомянутого запаха. Он присутствует всегда, раз-
ный по силе и оттенкам. Сейчас вполне сносную водку можно
приобрести по цене раза в три ниже, чем у нас, но попадаются
иногда такие смешные цены, что кое-кому покажется, будто в
КНР уже давно построен коммунизм.
Ну а как же другие, более благородные напитки? Имеются.
Вино, например. В огромном количестве и широком ассорти-
менте. Непонятно одно - кто же его выпивает? Ведь префе-
ренции китайских мужчин вполне однозначны, а женщины в
Китае и вовсе к спиртному не допускаются. Тем не менее факт
остается фактом: вина хоть залейся (точнее, «запейся» ). Основ-
ную его часть составляет приятный на вкус сладкий сироп с до-
бавлением спирта. Дешевого красного, как у нас, у соседей, нет.
Но есть дорогое и приличное виноградное вино - и белое, и красное, и розовое. Вот только вино сплошь сладкое либо полу-
сладкое. Стереотип у них такой - если вино, то для дам, а дамы
любят сладкое. Есть там еще и разное сладкое добро вроде ли-
керов (как памятный жителям приграничных районов «Черри
бренди» ). Но это уже больше для наших, российских, дам. А для
иностранцев в больших городах и прочих развитых населен-
ных пунктах предлагается много оригинальных или изготов-
ленных по классическим рецептам качественных и довольно
дорогих напитков всех категорий. В этой части все почти как
у нас, только вот в Китае научились угождать иностранным го-
стям уже давно.
Теперь о самом таинстве употребления, о разных сопут-
ствующих обстоятельствах. Как ни странно, пьющие меньше
нас китайцы не так озабочены поиском повода для совершения
приятной церемонии. Может, оттого, что у них мало праздни-
ков (скорее у нас праздников много именно поэтому). В муж-
ском кругу бутылка не вызывает косых взоров окружающих.
Подходящих мест много - масса мелких ресторанчиков. Дома
тоже не возбраняется, и даже на работе в принципе можно.
Конечно, рабочие на стройке напиваться не будут, а вот их на-
чальники могут принять на грудь совершенно спокойно, без
угрызений совести. Про коммерсантов не стоит и говорить.
Каковы же результаты такой «распущенности»? Вообще-то ра-
бота идет, народ трудится и вроде не спивается. Здесь дело в
совершенно ином подходе к выпивке. В настоящем, народном
Китае люди очень сдержанны в любых своих желаниях. Просто
не напиваются, и все. Ханьцы (это и есть те, кого у нас называют
китайцами, абсолютное большинство китайцев принадлежат к
национальности хань) вообще люди тихие, спокойные, бояз-
ливые. Соседняя Маньчжурия - пример не вполне типичный,
туда ведь со всех концов страны тянутся разные мерзавцы, да и
сама тамошняя обстановка развращает. Еще наглее те китайцы,
которые давно околачиваются у нас в России - дома-то так не
оторвешься, конечно. И все же соседи наши пьют все больше и
больше, да при этом еще и морально разлагаются. Ну а что ка-
сается самого застолья, то протекает оно интересно, с тостами
и непривычными для нас играми (выбрасывание пальцев или
какие-нибудь загадки, в результате проигравший должен вы-
пить). Это же касается и более или менее официальных банке-
тов. Здесь тоже все не так примитивно и стандартно, как у нас.
Если б было море пива... Ура, товарищи! Море пива есть!
Так было впору кричать русскому лет десять назад, оказавшись
в Китае. Теперь у нас тоже пива море. В таком случае в Китае
его - океан. Как и в других странах Юго-Восточной Азии, пиво
не было традиционным народным напитком, но прижилось и
стало уже неотъемлемой частью стола. Что же, климат жаркий,
пить хочется. Традиции пивоварения в стране сложились бога-
тые. Многие марки пива производятся по немецким, датским,
американским и прочим рецептам. Распространенный стан-
дарт отличается от нашего. В основном пиво светлое, доста-
точно крепкое, рисовое, без ячменного вкуса и запаха. Бутылки
большие, так что их пивом вполне можно упиться - и водки не
надо. Что делали и продолжают делать наши соотечественники
в Китае.
Вывод напрашивается такой: в части употребления алкого-
ля китайцы следуют глубоким и очень своеобразным традици-
ям. Несмотря на изобилие доступного спиртного, нельзя ска-
зать, что алкоголь так уж подрывает физическое и психическое
здоровье ханьской нации. Именно ханьской, так как о монго-
лах, живущих в Китае, складывается то же впечатление, что и о
монголах, живущих в Монголии. Но это тяжелый случай и осо-
бый разговор. Вывод же состоит в том, что изобилие доступ-
ного спиртного губит нас, но не калечит китайцев. А когда-то
говорили: станет, мол, у нас, как в цивилизованных странах,
свободная продажа алкоголя приличного качества, и вырабо-
тается эта самая культура пития. Не вышло. Значит, все-таки
менталитет.
Однако вернемся с небес на землю. Кто бывал, и особенно
жил, в прекраснейшем из городов российских, тот поймет и
оценит слова петербургского писателя Антона Чижова: «Про-
клятый какой-то, убийственный временами, этот наш, самый
умышленный на земле, город. Придавленная ноябрьским не-
бом злость и безысходность. Вывернутая наизнанку Пальмира.
Сверни чутка вбок с утыканного особняками тракта, и вот -проеденный червоточиной проходных дворов склизкий и сум-
рачный мир. Плетешься анфиладой колодцев, которые как
упертый в макушку ствол с негаданной пулей сверху, шлепаешь
от помойки к помойке и дышишь через раз тошнотворной во-
нью бачков, аммиачной резью лестниц, пылью былой старины
и невнятным душком равнодушного скотства».
Конечно, есть и другой Петербург. Парадный, открыточный.
Есть. Да не про нашу честь. За все свое немалое пребывание в
«вывернутой наизнанку Пальмире» я так и не удосужился по-
сетить Мариинку и Эрмитаж. Но знал все проходы через жут-
кие дворы возле Сенной, был известен во многих распивочных
и некоторых отделениях... Стыжусь ли? Горжусь ли этим? Ни то
ни другое. Просто факт.
Так и Шанхай. Есть и серповидная набережная Вайтань с
изумительным видом на район Пудон. Небоскреб «Цзын Мао»
и телебашня «Жемчужина Востока». Есть Сад радости «Юйю-
ань» и храм Нефритового Будды. Пешеходная улица Нанькин...
Обо всем этом с удовольствием рассказывают мне китайцы
после семинаров в Дипломатической академии. Особенно раз-
говорчивы они за дружеским столом в подвальчике с немудре-
ным названием «Консул».
«Стоп, стоп! - говорю им. - Не надо о достопримечатель-
ностях. Слово это длинное - двадцать две буквы. Пока вы его
скажете или напишете, я умру от скуки и старости. Расскажи-
те мне, как живут люди в вашем районе, на вашей улице. Что
вы едите, что пьете. О чем говорите с соседями. Чем живете, в
общем... Расскажите мне о настоящем Шанхае».
«Лицо матроса исказилось от умственного усилия», - писал
Джон Рид в книге «Десять дней... ». Всегда вспоминаю эту фразу,
наблюдая за студентами. Наконец самый умный и бойкий по-
правляет очки: «Шанхай является крупнейшим экономическим
и культурным центром Шанхая. Среди достопримечательно-
стей Шанхая можно выделить следующие - набережная Вай-
тань, телебашня <Жемчужина Востока»...> Коллеги-китайцы
неплохо натаскали ребят. Будущие оперативные работники и
переводчики. Ни шагу не способные отступить от накатанного,
вызубренного, утвержденного.
Что ж, придется самому, по памяти. Шанхай для меня - это
город-загадка. Начнем с того, что первый иероглиф «Шан» в на-
звании города имеет значение «над». «Хай», второй иероглиф,
означает «море». Город над морем. Скалистые берега, фьорды,
крики чаек, гудки кораблей, свежий бриз и что там еще?.. Не-
важно, что еще...
Ничего этого в Шанхае нет. Включая море. На подлете к
городу, из окна самолета можно увидеть краешек Восточного
моря, но потом - посадка, раскаленный бетон аэродрома, ско-
ростной поезд до города. А там все тот же горячий бетон до-
мов и автострад, пыль, гарь, дым от жаровен на улицах, вонь
от мусорных куч на тротуарах. Редкие, с кривыми обрубками
веток деревья. Из-за заборов жилых блоков видны пальмы. Вся
зелень в городе удивительно жесткая, листья как будто из пла-
стика. Высотные здания соседствуют с лачугами из какого-то
строительного мусора. Длиннющие дома наподобие питерских
«кораблей» с застекленными балконами. Не для тепла, конечно,
- дополнительная жилплощадь. Здания утыканы бамбуко-
выми шестами. С них свисают бесчисленные простыни и под-
штанники, а прямо у ваших ног сидит шестилетний ребенок и
справляет большую нужду. Шарахаться в сторону не следует
- можно попасть под велосипед или скутер, хозяин которого
спокойно едет по тротуару, разглядывая витрины или болтая с
сидящим позади приятелем...
Попадать в травмоопасные ситуации чревато. Если, не дай
Бог, собьют на дороге, вокруг гарантированно соберется тол-
па человек в 100-150. Может, конечно, и больше, но имеются в
виду первые несколько минут. И не только не окажут никакой
первой помощи, а еще будут спорить, заключать пари. На вре-
мя приезда «скорой», например. если ситуация серьезная, то и
на то, доживешь до приезда или нет. Делается это все не по зло-
бе природной, а от неуемной тяги всех азиатских народностей
к зрелищам и азартным развлечениям.
Иностранец здесь пользуется повышенным вниманием. Раз-
глядывают по-детски непосредственно - подолгу и без стесне-
ния. Могут помахать рукой и сказать единственное известное
слово «Хэлло!» Если получают ответ, обычно глупо хихикают. Сижу в «Макдоналдсе». Ем стандартный «Биг-мак». Кста-
ти, есть блюда обычные, а есть с местным колоритом. Опыт с
поеданием «хот-спайси-бюргера» уже получил - паралич ли-
цевых мышц и гортани. Теперь придерживаюсь «классики».
Расположился лицом к окну, разглядываю пешеходов и транс-
порт. Пешеходы, соответственно, меня. Уже пройдя мимо, обо-
рачиваются еще несколько раз. Это знакомо каждому лаоваю -
иностранцу. Пялятся на тебя всегда и везде. Поначалу нерв-
ничаешь, потом привыкаешь, но не до конца. Приняв на грудь
больше меры, принимаюсь за местных: «Чего уставился?» -
«Ни кань шема?» Но делаю только хуже. Местные возбужда-
ются, смеются и активно общаются друг с другом, тыча в меня
пальцем. Говорящий лаовай, а как же...
Напротив меня, по другую сторону стекла, останавливается
сухонький дед в семейных трусах и майке-алкоголичке. Наряду
с шелковыми или легкими хэбэшными пижамами это типичная
уличная одежда пожилых (и не очень) шанхайцев. Дедуля вни-
мательно смотрит, как я жую. Проходящий мимо мужик замеча-
ет, разглядывает сначала его, потом прослеживает взгляд и обна-
руживает меня. Теперь уже двое стоят в полуметре за стеклом.
Зрители привлекают внимание пожилой супружеской пары и
уличного торговца клубникой с бамбуковым коромыслом на
плече. Начинает собираться толпа. Какой-то папаша показывает
на меня своей дочке лет трех и заставляет ту махать ручкой. По-
ворачиваюсь к окну спиной, лицом к залу. Избушка-избушка...
вертись, не вертись... Из-за соседних столиков ловлю полные
любопытства взгляды. Притом что я всего лишь мирно ем. Пред-
ставляю, что было бы, если бы я станцевал что-нибудь. Матрос-
ский танец «Яблочко», например...
Кстати, о море. Его не только нет в самом городе, до него нет
смысла и добираться. Пляжей нет и в помине. Вода цвета осен-
ней лужи посреди колхозного поля. Плавать китайцы не любят,
не умеют и считают занятием опасным. Гнать на мотоцикле,
вклиниваясь между грузовиком и автобусом, - пожалуйста, а
вот плавать - опасно, можно утонуть.
Есть река Хуанпу - Желтая река (не путать с Хуанхэ - тоже
Желтой рекой). На Хуанпу и находится набережная, где соби-
раются толпы туристов как своих, так и иностранных. Река Ху-
анпу очень красива, но загрязнена самым постыдным образом.
Написав, что нет корабельных гудков, я приврал чуток.
Есть они. По Хуанпу беспрестанно снуют всевозможные суд-
на. Самодельные плавучие дизельные корыта, на которых жи-
вут и работают сборщики речного мусора. Огромные баржи с
песком, углем и лесом. Туристские теплоходы с харкающими в
воду пассажирами. Морские суда, прущие по грязным водам
с грацией старых больных китов. Подскакивающие на волнах
белые и не очень белые катера. Бесшумные и медлительные ве-
сельные лодки. И мусор, мусор, мусор... Всем этим любуются
туристы. Конечно, не только этим. На другом берегу - высот-
ные стеклянные здания района Пудон и знаменитая телебаш-
ня с характерными сферами. По подземному туннелю можно
проехать на специальном вагончике под рекой и насладиться
спецэффектами по дороге. Громкая цветомузыка и надувные
шарики. Самим китайцам очень нравится. Шанхай не только не
находится на берегу моря, он еще умудрился оказаться на берегу
весьма небольшой реки, несмотря на протекающую неподалеку
великую полноводную Янцзы. Ту самую, которую переплывал
не менее великий кормчий Мао. Ну, на то он и великий, чтоб
самолично реку переплыть. Китайцы же в большинстве своем в
отношении воды близки к обезьянам - стараются держаться от
нее подальше. В общем, город совершенно не морской, и даже
не особенно речной. Никаких матросов-моряков, никаких яко-
рей на решетках мостов и фасадах зданий.
Сравнение китайцев с обезьянами не оскорбительное. Обе-
зьяна в сознании китайцев - животное не только симпатичное,
но и умное, храброе. Чуть ли не самое-самое... После дракона,
разумеется. Есть ряд священных и почитаемых животных -
заяц, например, или лягушка. Священность их подкрепляется
легендами и сказаниями, которые вам с удовольствием расска-
жут. Правда, сильно путаясь в сюжете. Этих же «священных»
животных с удовольствием едят, причмокивая от наслаждения.
Отношение к животным, по нашим меркам, жестокое, по за-
падным - преступное и варварское, по местным - прагматиче-
ское. Лозунга «хлеба и зрелищ!» никто не отменял. Животные должны развлекать или вариться-жариться. Развлекают людей
животные, как и положено, в зоопарке и океанариуме. Реакция
мальчика на слона: «Мама, как много мяса у него!» И ведь не
голодают же...
Состояние животных в зоопарке плачевное. Панды, символ
страны, в Шанхайском зоопарке содержатся в каком-то бетон-
ном карцере с мутными стеклами. Грязные, в колтунах все...
Совсем непохожи на те плюшевые поделки, которыми китай-
цы завалили весь мир. Шоу обезьян: задрюченные мартышки
по удару о землю кнута дрессировщика хватают разноцвет-
ные флажки и замирают с ними в лапах по стойке «смирно».
Публика радуется и фотографирует. Глаза мартышек печальные-
печальные. Больше, чем развлекаться, мучая животных,
китайцы любят разве что поесть и взорвать десяток-другой пе-
тард. Изобретатели пороха как-никак.
Если я решу заняться в Китае бизнесом, наверное, это будет
шоу «Летающие обезьяны». Ноу-хау в том, чтобы соединить все
три основные потребности населения воедино. Идея проста. В
зад мартышкам вставляются мощные петарды, и зверьки кра-
сиво улетают в ночное небо, где взрываются, мгновенно под-
жариваясь, и мелким крошевом падают на тарелки восхищен-
ной публики. По совести, зверьков, конечно, жаль, но и денег за
шоу буду получать немерено.
Есть тоненькая прослойка домашних животных. Держатся
они в основном из хвастовства перед соседями или из суеверно-
прагматических целей. Если символ сдыхает, его выбрасы-
вают и покупают новый. Никаких сантиментов над испустив-
шей дух рыбкой или черепашкой. Это вам не Европа-Америка.
Когда я сказал, что часто домашние питомцы служат предметом
хвастовства, то не оговорился. В китайском языке конструкция
«у меня есть собака, кошка, птичка» звучит как «я кормлю, вы-
ращиваю собаку, кошку, птичку». Учитывая былую, а подчас и
нынешнюю бедность подавляющей части населения, содержать
лишний рот позволит себе не каждый. Кроме того, домашние
животные - признак продвинутой светскости, «западности».
Перед входом в парк часто можно увидеть торговца ма-
ленькими кроликами и цыплятами. Рядом продаются воздуш-
ные шарики, детские палки-каталки с бабочками и птичками,
пластиковые мечи и надувные телепузики. Живой товар не
выбивается из ряда - это всего лишь игрушки для прогулки.
Часто цыплята умирают в детских пальцах или под башмака-
ми взрослых. Не беда - если есть пара юаней и не лень дойти
до выхода, можно купить новых. В Шанхае совсем нет голубей.
Вернее, есть, но в частных голубятнях. На развод и продажу.
Продают сизарей на обычных рынках, среди овощей и живой
рыбы. Продавец сворачивает птице голову, та бьет крыльями,
рядом стоит толпа пионеров (школьники готовятся к пикни-
ку) и возбужденно галдит, выбирая следующего. Запеченный
голубь выглядит жутко - жалкая скрюченная тушка с обезо-
браженной головой. Как жертва пожара в криминальной хро-
нике. В супермаркетах продают живых черепах и огромных
лягушек (или жаб, кто их знает). Вкусная и полезная пища, не
более того.
Собак мало, очень мало. Крупных нет совсем, в основном
шпицы, болонки, мопсы и какая-то непонятная дворовая ше-
лупонь. Бездомных, бродячих почти не видать - очевидно, съе-
дены. Домашние - ухожены, расчесаны, иногда политы парфю-
мом. Носятся в основном на руках.
В жилых кварталах встречаются худые и осторожные кош-
ки. Долг каждого второго прохожего - кинуть чем-нибудь в
них. Не со зла, а развлечения ради. Каждый первый просто топ-
нет ногой, чтобы испугать. Во многих ресторанах в аквариумах
живут золотые рыбки. Живут до тех пор, пока в них не ткнется
пальчик клиента. Рыбок пожарят и принесут. Не столько по-
лезно для здоровья, сколько хорошо для финансовых дел. При-
носит удачу и богатство. До сих пор не могу понять, что там
можно есть. Во многих парках есть небольшие водоемы типа
бассейна-лягушатника, куда запускают этих самых золотых ры-
бок. За небольшую плату можно посидеть, порыбачить, а потом
принести улов домой. Страсть к поеданию всевозможных тва-
рей постоянно оборачивается проблемами. Вспышка «атипич-
ной пневмонии» была вызвана употреблением в пищу стрем-
ной то ли кошки, то ли собачки на юге Китая, в граничащих с
Вьетнамом провинциях. Отношение к работе у китайцев здравое. Напоминает род-
ное армейское. Избежать, сачкануть, закосить, включить дура-
ка, свалить на другого, сымитировать бурную деятельность...
С одной лишь целью - не делать ничего. Перенести, отложить.
Создать кучу трудностей и увязнуть в них. Бросить начатое и с
упоением взяться за новое, чтобы завалить и это. Присутствует
иллюзия делового аврала, но перерыв на обед - дело святое. Не-
даром говорят, лень - двигатель прогресса.
Человек изобрел ведь колесо лишь потому, что ему стало
лень таскать тяжести на себе. Появилась тачка. А потом чело-
веку стало лень даже ходить. Появилась другая «тачка». Кита-
ец никогда никуда не пойдет пешком, если есть возможность
поехать. Хоть на старом и раздолбанном велосипеде, который
скрипит, визжит и вот-вот развалится на части. Главное - не
идти. Если идти все же пришлось, то делается это настолько
медленно, этакой типично южной раскорякой вразвалочку, что
спешить куда-либо становится занятием бессмысленным - не
протолкнешься сквозь всю эту лениво шаркающую по асфаль-
ту массу. Никаких бегущих в час пик клерков и менеджеров.
Все неспешно, с остановками у каждого уличного продав-
ца, разглядыванием витрин и иностранцев, длительными
привалами-отдыхами в бесчисленных «цантинах» - маленьких
кафешках на несколько столиков.
Работают лишь те, над кем стоит надсмотрщик-«лаобань»,
покуривает и кричит «Работать!» То есть простые работяги,
чернорабочие. Эти действительно вкалывают как муравьи. Ну
так из-под палки когда, любой вкалывать будет. Повторю: миф
о трудолюбии китайцев не более правдоподобен, чем миф о
способности русских много выпить и быть в порядке.

ex-Serviceman

goust
"перекати поле, с Шаморы на Москву,
где черным маком в огне я рос"

"Да еще налей. Плач, плач... Хорошо сидим". 😛

У меня два отгула на следующей неделе... по бокалу хлебного вина, а?

goust

Сколько не объездил человек закоулков планеты, всегда его домой тянуло.