История эта началась давно, ещё пол года назад. Весной, мы с батей, взяв с собой подсадную решили её выгулять, ну и провести тест Дуси (это я так окрестил утку позже, после того как она подсадила к себе первого селезня) в условиях максимально приближенных к боевым.
Пройдя узкую полосу высокого елового леса, по тропинке ведущей от дачного посёлка к огромному полю, мы вышли к клину: узкому месту этого поля, которое врезалось в лес и пускало в него ручеёк, разрезавший это поле на два больших треугольника. Внезапно появившись у кромки леса, мы увидели огромного рыжего лисовина, который, бросив взгляд в нашу сторону, устремился от нас к стене густых елей, отделявшей массив леса от открытого пространства. Лис рыжей змеёй в считанные секунды преодолел метров сорок. Оказавшись на кромке леса, он остановился под густым лапником и замер на несколько секунд. Мы смотрели на него как завороженные, между тем, показав свой шикарный профиль, он в мгновение скрылся из вида, на последок продемонстрировав нам свой огромный рыжий хвост.
Настроение восторженности не покидало меня весь вечер! Да! Это было здорово! И это был ни кой-то след на снегу, который я видел много раз, ни глупый любопытный лисёнок, с голодухи забредший в деревню. Это был настоящий зверь - желанная добыча любого охотника, то что я никогда не добывал, и даже ни разу не видел в естественной среде обитания. Именно с этого момента началась моя охота на лисицу.
Спустя некоторое время, уже осенью в середине октября по первому снегу я совершенно не запланировано попал опять на это же место с моим приятелем. После того как на картах заброшенных очистных сооружений я взял утку и отругав себя за то, что я заехал фиг знает куда на летней резине мы с Гной (так зовут моего товарища) решили зайти на тот самый ручеёк, вернее на запруду, глянуть утку, и заодно посмотреть бобров. Готовился я к охоте на них давно, но у меня решительно ничего не получалось. В результате был выработан план, и по этому плану непременно мне нужно было по первому ледку наведываться к этим бобрам на предмет обнаружения лунок, выбора места для засидки и оценки численности зверя. Далее вооружившись ружьем 20-го калибра с хорошей светосильной оптикой, я планировал взять зверя: Прейдя на место, я с неудовлетворением обнаружил что бобров стало меньше, свежих погрызов почти нет, впрочем как и льда. Оптики у меня впрочем тоже не было, да и зачем она теперь: В общем посоветовавшись с Геной я выбрал место для засидки, для успокоения посвистев рябчиков мы двинулись назад.
Проделав путь от запруды к полю, мы сходу двинулись домой. До узкого места где начиналась тропинка идти нужно было около километра, а поскольку трава еще толком не легла, и держала на себе свежий снег, который начал тяжелеть, идти было сложно. Мы то и дело останавливались, оглядывали окрестности. Я для себя намечал точки отдыха: вот сейчас через двести метров опора ЛЭП, там мостик, потом берёзки, потом ещё мостик: Пройдя половину пути, я вдруг заметил движения слева, впереди меня. Заяц! Нет, не заяц:. Лиса!!! Небольшая лиса, как мне показалось, на белом снегу черная с рыжим подпалом летела нам на перерез к тем самым 'берёзкам', про которыё я только что думал. Она отчаянно прыгала выше травы и оттого в первую секунду была принята мной за зайца. До лисы было более ста метров, и мы с Геной (даже если бы сезон) ни за что не смогли бы взять её из наших гладкоствольных ружей.
Для меня это было событие ничуть не меньшее чем встреча с тем лисовином, о которой я говорил в начале рассказа! На тот момент я твердо решил, что на эту дичь стоит обратить пристальное внимание, и попытаться поохотиться с привадой. Зная, что эта охота сложная, требует навыка, да и привада нужна, я почувствовал, что еще не скоро смогу добыть зверя таким образом.
Прошло ещё несколько недель. Я за это время успел купить прицел 3-9x50 и потихоньку прилаживал его на свой МЦ20-01, в надежде все же стрельнуть бобра. В субботу вечером я с глубочайшим удовлетворением установил предел видимости в пасмурную погоду прицела в лесу. В 17:38 угадывалось перекрестие, а марка German#4 была видна на фоне тёмных пней. При этом мушку и целика не было видно уже минут пятнадцать, не говоря о том, что в густом лесу целик видно плохо на любом тёмном предмете, а ведь бобр, он черный. На следующий день была намечена пристрелка. Истратив 15 патронов, мне удалось стабильно попадать на 35-ти метрах с упора в круг диаметром 45мм. Это меня тоже порадовало, и я стал ждать понедельника. Моё ожидание прервал телефонный звонок, мой жены. После печальных событий, о которых я не буду здесь рассказывать, она вынуждена была отлучиться, чтобы указать место для разгрузки навоза, приехал трактор, сгрузил навоз, тракторист попрощался, не забыв взять 700р за пахучее удобрение и уехал. В общем, из сбивчивого рассказа Нади, сквозь слёзы и всхлипывания, я понял, что сбросил со своего прицепа добрый тракторист, не только навоз, но и 'маленькую, совсем мертвую, дохленькую коровку'.
ЙЙЙО МАЙО! Телёнок! Мне подкатили дохлого телёнка! Не теряя, ни минуты, я двинулся на дачу, представляя как вилами гружу теля на тачку, тяжело: Хрен, все равно доволоку куда следует! В общем - повезло дык повезло! Прейдя на место, я обнаружил в мешке, погибшего новорожденного телёнка, килограмм на десять. У несчастного была свежая пуповина, и было видно, что погиб он вскоре, после того как родился. Успокоив жену, я ей все объяснил, взял телёнка, а моя половина любезно согласилась мне помочь - донести лопату до места. В общем, мы начали делать одно дело!
Дойдя до поля и перейдя ручей, я выбрал с северной стороны место засидки в густом ельнике, Надя пошла отмерять от него пятьдесят шагов на север, а я пошел в сторону того места, где видел лисовина. Пройдя метров двести, я развернул мешок, привязал телёнка за задние ноги и поволок его вдоль леса к предполагаемому месту для привады. Взяв чуть левее, чтобы Нади не было видно этого несчастного (в прочем она сама отвернулась), я прикопал тушу, оставив на поверхности часть задних ног. Далее было осмотрено место засидки и в целях маскировки воткнута с западной стороны ещё одна елка. Все, дело сделано! Теперь ждать неделю и по возможности подсыпать гнилой рыбы. С чувством выполненного долга мы пошли домой. Дальше наступил понедельник.
Сделав все необходимые дела, к трём часам я собрался идти на ручей проведать бобров. До выхода оставалось около тридцати минут, как ко мне заехал друг, я не преминул ему похвастаться оптикой, показал мишени, объяснил как хочу применить.
'Дороговато'- поцокал он языком. Погрузив ружье и рюкзак с тёплыми вещами ему в машину, мы двинулись в дорогу. Доехав до границе леса по грунтовке, вышли из машины, чтобы быстро обсудить кое какие дела, да пожать друг другу руки. Друг торопился.
-Удачи тебе сказал он на прощанье
-Да какая удача!? Воздухом подышать иду.
И я вошел в лес:
Дальше, неся на спине груз из тёплых вещей, я все-таки сделал крюк и зашел к приваде. Пусто. Ну, пусто так пусто, развернувшись на север, я пошел не раз хоженой дорожкой. Вот берёзки, а вот заброшенная ЛЭП без проводов. Нырнув в лес, сделал крюк, чтобы зайти к ручью, на котором водились бобры, с юго-запада. Через пятнадцать минут я был на месте. Ветер дул с севера, северо-востока, что бывает редко, и я этому радовался. Всё выходило пока нормально. Но при ближайшем рассмотрении я обнаружил, что лунок нет, а свежие погрызы определить с расстояния в 15 метров сложно. К воде я не подходил. Бобер в это время года очень осторожен, я видел его всего несколько раз. Даже не его самого, а сигнал опасности, который он подавал свои сородичам. Всплеск воды от сильного удара хвостом - вот моя единственная добыча на данный момент.
Ничуть не расстроившись, я разложил стул со спинкой на присмотренном возвышении метрах в пятнадцати от воды. С этого возвышения были хорошо видны погрызенные берёзы слева метрах в двадцати от меня, подле же меня лежала поваленная бобрами берёза с отгрызенными ветками. С права всё было покрыто белым льдом. Я переоделся, воткнул пару еловых веток в землю в самых 'жидких' местах, сел на стул и покрутил головой. Потом обломал ветки елок которые были сзади меня и мешались, поставил ружье перед собой, оперев его на росшую небольшую елочку, закрыл оптику белой салфеткой, удостоверился что стул стоит устойчиво, снял ружье с предохранителя, закрыл лицо по нос платком темно-серого цвета, натянул камуфлированный капюшон и начал ждать. До темноты оставалось больше полутора часов.
Я сидел, тянул свежий морозный воздух и в десятый раз прокручивал возможный сценарий. В результате понял, что дерево напротив находиться от меня очень близко, но лучшего варианта с ходу было не придумать. По моему разумения менять что-то на берегу было очень не правильно. Для бобра это был дом, и как мы знаем в своем доме каждую мелочь, так и он непременно заметит лишнее дерево на берегу.
Через некоторое время я почувствовал, что сидеть вот так неподвижно оказывается очень проблематично. Спина затекла, ног я практически не чувствовал, время сначала потекло медленнее, а потом и вовсе, как мне показалось, встало. Я сначала потихоньку разминал спину, отклоняясь то в перёд, то назад, потом начал периодически закрывать глаза, борясь с усталостью. Клялся, что в следующий раз возьму с собой фанеру, чтобы не сидеть на тряпочном стуле и вообще про себя вел оживлённый диалог с собой же на тему: 'а на кой ляд мне всё это надо'. В один определенный момент я решил даже было уйти, но, представив как рассказываю дома о том, что там все равно ничего нет, слышу в ответ: 'Ну и правильно, ничего страшного, дичь не главное' мне вдруг стало стыдно. Стыдно за собственную слабохарактерность: Я в очередной раз закрыл глаза. Надвигались сумерки. Пути назад для меня не было.
Внезапно я открыл глаза и, не шевелясь, начал осматривать уже до мелочей изученный сектор. И вдруг я почувствовал себя в комнате. Да. Будто я нахожусь в комнате, с высоким сводом, где многое поместилось: и ручеёк и берёзки и краешек ельничка, только бобровые хатки, что были в ста метрах от меня, почему-то оказались за приделами стен этого огромного зала. И был я в этой комнате не один. Слева, с запада я заметил движение: прыгая через поваленные деревья, принюхиваясь и обследуя места у пней, ко мне приближалась лиса.
Дойдя до дерева передо мной, словно угорь она перетекла через берёзу, заглянула под неё и замерла. До лисы было метров семь, ветер дул от неё. Я поторопился и тихонько и беззвучно снял салфетку с оптики. Она выглянула из под дерева, черные уши её повернулись в мою сторону, я замер. Она смотрела на меня сначала не шевелясь. Потом, разворачиваясь и намереваясь идти вдоль ручья, не сводила с меня глаз. Ах, бобры вы мои бобры, ах пуля-пуля думал я! Не сменить тебя на единицу, и даже картечный патрон, который лежал первым в магазине был абсолютно бесполезен. Внутри меня бил большой бубен, удары сердца звучали, казалось на весь лес. Между тем лиса ещё раз оглянулась, в зубах она держала какого-то зверька размером с крысу. Он (как мне показалось) издавал какие-то мяукающие звуки. Я замер в совершенно не удобной позе, но ружье было у меня уже в руках, от напряжения всё тело дрожало, елочка впереди меня тряслась как сумасшедшая и лиса начала пятится, а потом заходить на меня по ветру на расстоянии метров двадцать. И вод она уже почти за правым плечом. Надо брать! Низ лопатки, под пузо или под грудь подумал я и решительно встал. Лиса метнулась ещё метров на пять к елке и, как мне показалось, замерла там прикрытая свисающими еловыми ветвями. Дальше всё происходило в один момент. Дрожь исчезла, сердце, казалось, остановилось, я был заряженной машиной, работа которой как после нажатия на кнопку уже не зависела ни от её наладчика, ни от оператора. Она, эта машина, начала работу и больше не требовала никаких дополнительных вмешательств. В прицеле появилось белое пятно с рыжей каймой, перекрестие легло на границу белого и рыжего правее на восемь часов, совершенно без паузы одновременно с мыслью 'все' раздался выстрел. Лиса совершила огромный прыжок на сорок пять градусов от меня и рванула к ручью, послышался щелчок извлеченной пластиковой гильзы. Между тем она пролетела с десяток метров, как солдат, резко сменила траекторию и торпедой, поднимая снежную пыль в вперемешку с палыми листьями бешено вращая хвостом, врылась в пожухшую листву и замерла метрах в двадцати от меня.. Второй выстрел накрыл её картечью 5.6, звякнула латунная гильза. 'Зачем же я латунку извлек, дурень? Я ж её не найду!' - подумал я и обнаружил, что в правой руке зажат ещё один патрон с единицей. Я на всякий случай зарядил ружье, хотя было совершенно понятно, что первого выстрела достаточно, двинулся к лисе.
Приблизившись, я увидел, что зверь лежит почему-то головой ко мне и уже дошел. Я ткнул его для верности стволом, отошел к месту засидки, выждав минуту забрал зверя, принёс к своему рюкзаку. 'Ишь, удача! Удача девка вредная, и никто не может указывать ей, даже сам хозяин. Захочет - прейдет, а захочет - обойдет. ' - подумал я, снял шапку и несколько раз вдохнул полной грудью. После этого я внимательно осмотрел место, где лиса стояла перед выстрелом. Пуля ей порвала мышцу передней правой ноги и ниже лопатки на вылет пробила грудину, сделав сквозное отверстие в пять сантиметров в диаметре, выбила легкие. На мете где она стояла в момент попадания было много крови и кусочки мяса, убегая лиса также обильно кровоточила и не смотря на скорость оставил за собой кровавый след из мелких брызг появляющихся с определённой периодичностью. Я всё искал того зверька, что она держала в зубах, но так и не нашел, впрочем, как и гильзу, которая была снаряжена картечью. Быстро темнело.
Собравшись поскорее, чтобы выйти к полю без фонаря я двинулся в обратный путь. Лиса болталась у меня за спиной, подвязанная к рюкзаку платком под пузо, настроение было хорошее и хотелось шагать широко, не обращая внимания на траву, кочки, тяжесть ноши и всяко прочее.
Выбравшись на поле, я пошел домой. За елочками завиднелся краешек багрового заката, это солнце зашло за болото, с его лосиными переходами и кабаньими тропами, зайцами и рябчиками. Я смотрел и чувствовал его, как удары собственного сердца. Болото дышало через узкую полоску леса, и я ощущал это, и мурашки ползли по всему телу.
Ну вот я и у опоры: Потом будут берёзки, потом мостик, ничего не поменялось, только ночь накрыла меня, лес, болото и все-все вокруг с головой как одеялом. Стало темно. Началась жизнь.
Хорошее начало. Жду продолжения.
С полем!
С уважением
С полем! Забавно.
Скорее своеобразно! Поддерживаю. Гораздо лучше, чем с фарой по полям.
С полем!
fref1Eсть целая книга, посвященная охоте на лис из засидки на переходах.
Скорее своеобразно!
Де нет, я не спорю. Просто у каждого своя охота! Кому-то нравится Танзания с антилопами, а кому-то нравится придумывать всякие прилады на своё ружьё и необычные виды охоты - каждому своё. Просто когда-то давным-давно, у меня был друг по рыбалке. Так вот он всё время что-то придумывал и менял, ему нравился сам процесс рыбалки и ... что0то новое!
Я, к огромному сожалению, не могу (или просто лень) позволить себе просидеть ночь у привады и с выдумкой у меня плохо как-то. А вам всем, пытливые умы, удачи!
Спасибо! 😛
5+
С полем!
Здорово! Как сам в деревне побывал. Спасибо!