В середине 1993 года мне нужно было отправиться на нефтяные промыслы Прюдо-бей, а оттуда пройти пешком вверх по Колвиллу до предгорий хребта Брукса.
Сразу же я столкнулся с характерной особенностью США - очень высоким качееством рюкзаков и очень высокой ценой на них же. Последнее обстоятельство меня тормозило - денег было немного. Но относился я к цене с пониманием - давно зная, как трудно сконструировать и сшить по-настоящему хороший рюкзак.
По-настоящему хорошие рюкзаки здесь стоили за двести-пятьдесят, а то и триста долларов.
И вот, уже отчаявшись, (точнее - приготовившись платить много денег), я в самом что
ни на есть ширпотребовском Carr's увидел рюкзаки, стыдливо сброшенные в 'могучую кучку' в углу универмага.
На рюкзаках не было никаких ярких лейблов, нигде не светился горделивый бренд, На подшитом куске капрона значилось 'Made in China/Taiwan'.
На первый взгляд рюкзак произвел на меня довольно благоприятное впечатление - грамотная подвеска, внутренний каркас, вентилируемая спинка, кордура, наличие перегородок, дождевик, и даже съемный карман, выполненный в виде daypack а. Объем для меня был близок к оптимальному - около семидесяти литров.
Из очевидных недостатков можно было заметить два - клапан закрывался на одну (но очень широкую лямку, пришитую посередине, и молнии были с мелким зубом, пластиковые, и без названия производителя.
Сразу же скажу, что одна широкая лямка искупалась размерами верхнего клапана - он был очень велик и прикрывал не только горловину, но и полрюкзака. Молния же на daypack е полетела быстро - но не сразу, года через три активной эксплуатации.
Этот рюкзак стал моим основным рюкзаком почти на десять лет.
В тот момент, когда мне предстоял ответственный переход, при котором можно было обойтись небольшим грузом, я однозначно предпочитал его. Так же я предпочитал его в одиночных походах - все мое он позволял носить с легкостью.
Настоящим испытание для него стал переход в 180 км от залива Бабушкина до Магадана в 1996 году.
Дело в том, что сам 'рюкзак без имени' я отдал, из-за его удобства товарищу, а сам взял себе купленный зимой в Петербурге казенный Чегет-элит, примерно того же объема.
Дорога проходила по хребтам вдоль побережья Охотского моря, через заросли кедрового стланика, по каменным россыпям.
Чегет-элит за время этого перехода развалился на части - позволила ему дойти лишь предусмотрительно взятая катушка капроновых ниток. Про косо вшитый каркас, ВСЕ поломанные молнии я уж и не говорю.
После этого 'Рюкзак без имени' снова побывал на Аляске, на Чукотке, в Средней Азии, прошел со мной по Охотскому побережью и в верховьях Колымы, все-таки, не одну тысячу километров.
Я его предпочитал всем остальным рюкзакам для путешествий в стране кедрового стланика - его зализанный силуэт не давал никакой пищи жадным веткам этого цеплючего растения.
За все время его работы кордура на нем ни разу не порвалась. И даже, когда я пошел вниз по крутому склону и неожиданно увидел под ногами обрыв метров пятнадцать, то использовал его в качестве тормоза и он, внешне, по крайней мере, не потерпел никакого ущерба. При этом, спас мне, как минимум, кости.
Я довольно точно могу сказать, чего я с ним никогда не делал - я не носил в нем мяса и медвежьих шкур. Как говорится, сугубо для лагерных и личных вещей.
Для переноски тяжелого и объемного груза я все-таки старался использовать рюкзак GI - какого-то безумного объема, и весящий всухую около 4 кг. Не Алиса, а что-то предыдущее, я его сейчас по каталогам даже не нахожу. Когда предполагался выстрел по зверю, я обычно давал его пустым клиенту, а вещи клиента и свои тащил в 'рюкзаке без имени'. Потом, мы, естественно, менялись.
Конечно, мой рюкзак нес потери. Сперва потерялась пенополиуретановая вставка в спинку. Затем алюминиевый каркас. При этом, что характерно - форму рюкзак не терял, держась сугубо на спинке и карманах. Затем, во время какой-то ночевки, я прожег в спинке несколько дырок.
И, наконец, начали ломаться пряжки и протираться материал пояса и лямок.
Сегодня он, грустный и пустой, лежит в углу моей комнаты. Рядом, сверкая пряжками, страпами и лейблами гордо стоит новенький Ferrino Transalp TRK 75.
И все равно, мне кажется, что когда мне придется снова идти в далекий и сложный маршрут, я подниму из угла темно-зеленый рюкзак, не упоминающий о свореем происхождении, и снова вверю ему своое имущество, свой временный дом и самого себя. Черт, я до сих пор не знаю, как его зовут.
Kiow, так сколько все-таки этот безымянный рюкзак стоил ?
А были еще какие-нибудь в Вашей жизни рюкзаки и сколько служили ?
70 долларов.
Да уж, какая грустная история.
А ведь и частенько такое получается, что покупаешь какое нибудь барахло, а живёт оно куда дольше чем самое навороченное, с прибамбасами по последним технологиям.
А вот чемоданчик G.I., про который вы писали, это часом не этот? http://www.rothco.com/general/index.cfm?fuseaction=itemdetail&item=31 75&prodid=112&subcat=189&from=search
Если он, то какие о нём сложились впечатления?
Да, именно этот. Хорошо, напишу отдельно.
Пару лет назад пропал мой рюкзак еще 1976 года - обычный СССР производства, но доработанный за годы и что самое главное он был сшит капроном, что для того времени и брезентового рюкзака было "сьюпэ".
С 83 пользуюсь почти таким же, но уже с капроновами лентами. Так как я далее 40-60 км не хожу (на Маритичен от Валунного), да сейчас уж лет 7-9 не хожу даже на 30 км - мне хватает.
Но, старый друг ...дальше вы знаете.
Для KIOWA - у Вас хороший слог, душевно читается.
А по вопросу ОМУЛЕВКИ - писал в теме Озеро...- фирма зовется ОРОЧ, администрация района в регистрации отказала, но по достоверным сведениям (отшельник был в поселке, живет на Дарпире, там 20 км примерно до этого места на Омулевке, где база. Дело в том, что там водопад довольно высокий, а под ним "вся" рыба) какие-то люди там бывают и круторогих постреливают - солончак там менее, чем в 5 км на другом берегу - с 70 метров и дурак попадет...
Да, я понял - это клон Рудакова, "Кулу" 😀