Была на сайте статья об импортном револьвере 41-го калибра http://vooruzhen.ru/news/139/7287/?sphrase_id=19246 с длиной ствола 152 мм, и был поднят вопрос о его использовании в быту. Была также пропечатана рекомендация использовать этот девайс для охоты на среднего кабана. Среднего не по расположению его в стаде, а только по физическим параметрам. Так вот, всплыл в памяти армейский случай охоты на этих самых кабанов различного размера.
Было это в 80-м году прошлого столетия чуть западнее Киевского УРа. Я был свежеиспеченным лейтенантом после окончания учебного заведения и ввиду недавнего сачкования в госпитале в славном городе Минске для поправки здоровья был откомандирован для технического обеспечения и фиксирования металла в безымянном бункере, оставшемся после Третьего рейха на просторах нашей необъятной. После войны входы и выходы были залиты бетоном, и вот пришло время наследие убирать. Саперы уже убрали заливку, произвели обследование на предмет взрывоопасных предметов и провели освещение от перевозных электрогенераторов. Переносными их назвать сложно, потому как работали они на базе бензиновых двигателей УД-2, если мне не изменяет память, и вес их был равен усилиям шести десантников на полкилометра пути.
Нас командировали налегке, но так как мы являлись воинским формированием и выполняли задачу, связанную с государственной безопасностью, в близрасположенной части мы обязаны были получить вооружение и боезапас для несения караульной службы согласно уложениям Устава, то есть круглосуточно и трехсменно, с назначением разводящих, начальников караулов и непосредственно часовых, с записями в журнале и прочей бухгалтерией. Ни спиралей Бруно, ни простой колючки выдано не было, чем несказанно обрадовали личный состав. В гарнизоне у нас было восемь рядовых разгильдяев, которыми командовал старлей, оскорбленный тем, что находился под руководством простого лейтенанта с неограниченными обязанностями и возможностями, к тому же носившего петлицы связиста. Недоумение старлея вызывало только почтительное отношение встречных офицеров, с которыми приходилось иметь дело, к заурядному молодому лейтенанту, насчитывавшему к тому времени всего-то двадцать пять лет. В составе воинского формирования было также четыре полугражданских лица, военнообязанных на разных стадиях, но специалистов своего дела, которых уважали и выполняли их требования и которые носили гордое обозначение 'отцы'. Прикомандированным являлся также водитель военного тентированного ГАЗ-66, выделенного мне местными территориалами, которые о нас были извещены заранее и дали мне полную раскладку о том, в каком направлении двигаться по всем возникающим вопросам.
На складе воинской части нам выдали два СКС и по десять патронов на каждый со строгим условием и подписями на всевозможных бланках. Возникало сомнение по месту создания оружейки в имеющихся трех вагончиках, из которых два были спальными, а один представлял собой шикарную столовую на колесах с отделением для питания и кухонным - для приготовления пищи, снабженным печкой для твердого топлива и электропечью на случай несанкционированного отбора электроэнергии с близстоящих линий электропередачи. Был даже электросчетчик и барабан тонкого двужильного кабеля в резиновой оболочке (не помню уже, какой длины).
В первый же вечер по прибытии личный состав исчез в направлении зарева электроогней за горизонтом, чем вызвал тревогу в глазах старлея, но к утреннему подъему все уже мирно спали в своих колыбельках и портреты военнослужащих соответствовали фото в воинских документах.
На третий день появился дядька с портфелем и складным аршином на багажнике весело трещавшего мотоцикла 'Минск'. Встречен он был со всей строгостью воинского духа, не позволявшего разгуливать в расположении части гражданскому постороннему лицу, но вскоре строгость сменилась радушием, тем более что портфель издавал тренькающий звук и имел запах, не соответствующий колхозным полям позднесентябрьского бархатного сезона. Дядька первым делом пожелал пообщаться с отцами, основательно полагая, что старшие по возрасту автоматически являются старшими в расположении. Старлей с часовым общению не мешали, тем более что день плавно переходил в чудный вечер, когда все тайное становится явным.
В конце концов так и случилось. После ужина личный состав занялся своими делами, потому как привычные политзанятия вкупе со строевой и боевой подготовкой отошли в бытие и видимость военных будней соблюдалась только внешне. Мы же собрались в вагончике-столовой и приготовились терпеливо выслушать чаяния местного гаспадарского агронома, коим оказался дядька с портфелем и мотоциклом. Обнимая видавший виды портфель обеими руками и делая вид, что решительно готов щелкнуть пряжкой на его хлястике, агроном поведал слезную историю о том, что его и так неурожайные поля в этот неурожайный год грозят подвести репутацию честного и квалифицированного специалиста под статью о профнепригодности ввиду засилья вредителей сельского хозяйства - кабанов. Эти звери безо всякого зазрения перепахивают поля со свеклой и царицей полей - кукурузой, и никакого сладу с ними нет, свекольные и кукурузные комбайны ломаются уже при виде ям и оврагов, учиненных этими прожорливыми тварями, о чем докладывалось начальству и районному охотсоюзу. Но, ввиду строгого соблюдения законов всеми ведомствами, слезы агронома остались неутертыми. Вопрос был поставлен ребром: а не могла бы доблестная Советская армия освободить от оккупации земли пусть не района, а близлежащего коллективного хозяйства имени какого-то съезда. После небольшой паузы один из отцов глубокомысленно произнес дежурную фразу о невредности размышлений по вновь открывшимся обстоятельствам и выработке диспозиции, после чего агроном наконец решительным движением раскрыл свой саквояж, и мы поняли, что сельскохозяйственный товарищ, несмотря на прижимистость местного населения, очень дорожит своей репутацией и намерен доказать верность взятым на общем собрании обязательствам.
Часа через три агроном довольно-таки уверенно оседлал своего конька и укатил восвояси. Обсуждение проблемы мы оставили на утро, которое вечера мудренее.
Первый вопрос на повестке дня встал не 'как', а 'чем' отвадить кабанью свору, тем более что, несмотря на две единицы мощного оружия в наших руках, учтенный боеприпас использован быть не мог по причине своего строгого учета. Дело, казалось бы, зашло в тупик, так как взять в плотное кольцо сотню гектаров посевов мы не могли, капканов не было, однако шашлык бы, согласно реплике одного из отцов, в меню не помешал. И тут наблюдательность, свойственную нашему роду войск, проявил старлей. Упершись мощными кулаками в столешницу, он приподнялся и, нависая над нами, задумчиво пробормотал, что после получения карабинов и боеприпаса он не наблюдает 'зонтика' у одного из своих подопечных, а затем удалился быстрым шагом.
'Зонтиком' у нас именовался значок, свидетельствующий о прыжках с парашютом, и он являлся гордостью его обладателя, тем более если к нему прилагался довесок с обозначением количества десантирований. Потерять его было очень-таки досадно.
Спустя каких-то полчаса появился сияющий, как бляха дембеля, старлей и с гордой физиономией поставил рядком два патрона 7,62 х 39. Как выяснилось, сопровождавший старлея при получении оружия и боеприпасов боец выменял у солдата-срочника, готовившегося к дембелю, свой значок на эти два злосчастных патрона. Совестил бойца старлей недолго, по словам дознавателя, тот даже покраснел и чуть не расплакался.
Был у нас боец, как и основной контингент из сирот, доведенный куратором и благополучно сданный в армейскую семью с небольшим количеством приводов в милицию и приемлемым аттестатом о среднем образовании. В армии он был отличником боевой, но не политической подготовки, поэтому званиями не блистал, однако всегда был в первых рядах по выполнению приказов командования в проводимых учениях и в боевой подготовке, к тому же имел выправку и черты лица, достойные титульного листа журнала 'Советский воин'.
Радостный старлей с широкой улыбкой поведал, как он краем уха на складе слышал слова своего бойца, убедительно сказанные тамошнему дембелю, что отныне 'все девки будут твои не только своего, но и соседнего района', что военком 'пластом ляжет и свою честь ему отдаст' и вообще 'героям полагается скидка'. Сопоставив услышанное там и проблему здесь, старлей и пришел к выводу: А так как начал беседу по курсу психологии допроса, то легко добился желаемого результата, но быстро сник, когда все присутствующие, узнав имя добытчика и количество добытого, усомнились в количестве сданного. Но начало было положено!
Старлей безапелляционно назначил свою кандидатуру на добычу материала для шашлыка, но для вида окружающие немного поспорили. У агронома выяснили место наибольшей потравы и по светлому времени выбрали место засидки. Им оказалось дерево с раздвоенным стволом метрах в трех над землей. Удобно было и тем, что кукурузное поле граничило со свекольным. Рядом стояли пара дубков и несколько березок, скрывавших место засидки от постороннего глаза. Вечером старлей угнездился на развилке и стал ждать. Водителю дали приказ быть наготове. Мы тоже время от времени выходили из вагончиков в ожидании победного выстрела и предвкушении сочного шашлыка. Потихоньку сон нас сморил.
Старлей пришел на рассвете: Его сбивчивый рассказ был далек от плавного повествования Николая Васильевича, хотя место событий было расположено географически недалеко от Вакулиной кузницы в Диканьковском уезде. Но несомненно, знаменитый исповедник 'Мертвых душ' был прав, что в этой темноте малороссийской ночи не видно ладони вытянутой руки, хруст смачно поедаемых желудей сродни хрусту грудной клетки при наезде на нее колеса БМП, размер чудищ таков, что под их напором валятся березки, а топот острых копыт мог заглушить аллюр конницы командарма Буденного. Задание было провалено, мрак позора навис дамокловым мечом.
И тут неотличник политической подготовки предложил свою кандидатуру. Старлей был готов делить неуспех даже с карманником чертом, потому с радостью согласился поделить ответственность с подчиненным. Выстрелов мы не слышали, но посреди ночи заработал двигатель 'газона', и вездеход умчался, увозя с собой половину гарнизона. Наутро мы стояли в соседней рощице у кучи срубленных веток. Под ней оказалось четыре кабана. На вопрос, как можно умудриться двумя патронами завалить четырех, боец сказал, что ждал, пока ряды сдвоятся. И покраснел:
Источник: Вооружен.ру | Автор: Алексей Гарбузь | Страна: Белоруссия
