перемещено из Гражданское оружие
«hr»
(с) http://mi-24d.livejournal.com/189903.html
Стас аккуратно припарковался и выключил зажигание. Мотор смолк, а фары продолжали выхватывать у ночной мглы кусок пространства. В их ксеноновом свете плавно кружились снежинки, медленно и красиво оседая на дорогу. Снежный вальс...Он выключил фары, отстегнул "морду" магнитолы, закрыл окно и вышел из машины, поплотнее запахнув пальто. Тихая декабрьская ночь обволокла его своей мглой, и тут же насыпала сверху снежинок, стремясь украсить темный кашемир. Стас поднял воротник, закурил, и вдруг решил прогуляться по району, вместо того, чтобы идти сразу домой.
Он достал телефон, набрал номер, выслушал три длинных гудка. Потом гудки сменились на заспанный Машкин голос:
- Алло?
- Маш, я в принципе приехал, машина под окнами, сейчас решил немного по району пройтись, ты не волнуйся, ладно?
- Стась, время час ночи, ты чего?
- Ничего, просто прогуляюсь немного и приду.
- Псих ты мой родной, ночью спать надо!
- Лапушкин, завтра выходной, высплюсь еще. Целую тебя, не волнуйся.
- Ладно. Гуляка... - голос жены наполнился еще большей заспанностью и домашним уютом, - Все равно я тебя жду. Давай.Он убрал мобилку в карман и пошел к выходу из двора. Проходя мимо детской площадки он остановился, оглядел деревянный домик, и вдруг вспомнил, как в шестнадцать лет пил с друзьями пиво в этом самом домике. И как пару лет спустя с первой любовью прятался в этом самом домике от дождя, до вечера. Она стояла у самого входа, прижимаясь к нему мокрой рубашкой... А с балкона каждые десять минут выглядывала мать, пытаясь понять, куда могли задеваться эти двое, вышедшие на полчаса за хлебом. А им тогда просто не хотелось возвращаться в квартиру, под острые взгляды его матери и любопытные - младшего брата.
Выход из двора - кирпичная арка, над ней в доме располагается музей-квартира какого-то бравого революционера из их города. Стас усмехнулся - уже сколько лет революционеров героями не считают, но музей еще есть. А двадцать лет назад, после землетрясений в Спитаке и Ленинакане, когда город наводнился беженцами, долго Стас и его друзья не могли понять, почему огромная шестикомнатная квартира не отдана им, потерявшим свои дома? М-да, у детей-то мировосприятие попроще, сказал он сам себе.
Улица встретила его снежинками в лицо. Мягкими, почти невесомыми, даже где-то теплыми. Стас некоторое время так и стоял, подставляя лицо теплому снегу. Было в этом что-то мистическое, наверное - стоять на ночной улице для того, чтобы наслаждаться ее тишиной и впитывать собой снег.
На густых черных волосах появилась снежная шапка. Он стряхнул ее рукой, и медленно, не торопясь, пошел по набережной вдоль никак не замерзающей реки.
Около одного из мостиков набережной он опять остановился и закурил. Отсюда он уходил в армию, в том смысле, что тут он с друзьями пил на собственных проводах. А потом они, шальные и пьяные, встретили какую-то бабульку, у которой какие-то паразиты вырвали кошелек с пенсией. Тогда, помнится, половина компании разбежалась ловить уродов, а другая половина вытряхнула из карманов все, что нашлось, да так, что бабулька обалдела. Пенсия явно была меньше: Елки-палки, какое славное время было!
Дальше Стас шел все так же, со светлой и доброй улыбкой. Они сам не мог себе объяснить, откуда именно сегодня пришло такое странное ощущение радости. Вроде бы был обычный день, не больше и не меньше. Работа, вечерняя тренировка, дорога домой. Ничего экстраординарного. А вот поди ж ты, накатило.
А вот здесь они с другом покупали первую машину. Дедуля какой-то отдавал свою старую "копейку", чуть ли не итальянской сборки. А им было только-только по восемнадцать, только-только после приличных заработков на стройке, до армии оставалось еще какое-то время, и очень хотелось покататься на собственной машине: Классный был агрегат, сто тридцать аж ходил. Желтая, канареечная копейка. С белым тканевым салоном и приемником "Полесье". Что же с ней стало? А, друг Валерка ее умудрился убить за те два года, пока Стас служил. И продал кому-то, да. Разгильдяй.
Он дошел до ночного магазина, зашел внутрь и купил себе два коктейля. Гадость, химия, но пиво в такой холод не лезло, а ничего крепче не хотелось.
"Отвертка" отозвалась в организме приятной расслабленностью, растекшись по нутру добрым и мягким теплом. Снежинка, красивая и бессмысленная, упала на губы, дополняя ощущение тепла. Стасу захотелось смеяться, рассказать всему миру, каким теплым бывает снег.
Он вспомнил, что обещал Машке не слишком загуливать, и пошел к дому, все так же неторопливо, чтобы аккуратно успеть выпить вторую банку. Жена не одобряла химкоктейли, говорила, что это яд.
Перед аркой его двора уже творилось, что-то невнятное. Тени людей сплетались в причудливое, уродливое привидение, взмахивающее своими конечностями в свете фонарей. Стас ускорил шаг.
Крик женщины, зов на помощь, гортанный и злой голос, отвечающий ей... Стас взбесился в секунду. Первой мыслью оказалось "ну вот, такой вечер испортили". Банка с коктейлем улетела в сторону дороги, в руке оказалась "Оса".Стас рванулся вперед, взвинтив нервы на предел в долю секунды.
- Эй, ты, а ну отпусти девчонку!
- А ты ище чо за хер? Иде отсуда, баран!Этого хватило. "Значит, по-хорошему не получится", понял Стас. В один прыжок он оказался рядом с нападавшим, ударил с левой в корпус. Девчонку тот отшвырнул к стенке арки, повернулся лицом к Стасу, достал из кармана что-то, блеснувшее в отсвете фонаря. То ли нож, то ли бритва, то ли просто заточка - Стас разбираться не стал. Просто совместил точку ЛЦУ с лицом неудавшегося насильника и два раза нажал на спуск. Грохот двух выстрелов слился с хрипением урода и криком девчонки...
... первая пуля попала четко в глаз. Вторая в подбородок, но это было уже не существенно, первая была основной. Он лежал на земле, из глазницы текла кровь, и отсветы маячков милицейской машины где-то за спиной освещали тень убегающей девушки...
На суде Стас молча слушал прокурора, рассказывающего присяжным о засилии ксенофобии и необходимости бороться с фашизмом, адвоката, рассказывающего о жертвах насилия, свидетелей - трех молодых людей, говоривших гортанными и злыми голосами...
- Встать! Присяжные удаляются на совещание.
При всем уважении - не правильнее ли в "самооборону" или "политику"?
А рассказ, увы, жизненный. 😞
сброшу-ка фо флейм
перемещено из Гражданское оружие
А деффчёнка свидетелем не была, конечно...
Это так и бывает обычно?
ну дык и самому сваливать уметь надо...
Fahrenheit
А деффчёнка свидетелем не была, конечно...
Это так и бывает обычно?
К сожалению именно так и бывает чаще всего....
Хотел как лучше,а получилось как всегда.
Нормально так - две отвертки это почитай 200 грамм водки. Начал пить - положи ствол на полку. А не гуляй с ним. Административка к тому же.
Жизненно...
Присяжные - могут ведь в таком случае и оправдать. От слов "ксенофобия" и "фашизм" сейчас нормальных людей просто тошнит. А одного вида "молодых людей, говоривших гортанными и злыми голосами" достаточно, чтобы понять - эти не с романтическими целями по ночам гуляют.
--
А деффчёнка свидетелем не была, конечно...
--
А деффчёнка взяла у "гортанных" энную суму зелени и радостно голосила на суде, что "мы с Саидом просто целовались, а этот фашист напал".
Бля, и так хуёво на душе, а тут ещё такое!
И ведь жизненно, блять! И от этого ещё хуёвей!
мда жызненно ...