Когда я был совсем маленький, мы с дедушкой ходили летом на судака. Для этого нужно было встать рано утром, как никогда до этого я не вставал; наскоро позавтракать яичницей с огромным количеством лука, приготовленной дедушкой. Притом при других обстоятельствах я бы её ни за что не стал есть, однако теперь она казалась мне очень вкусной. Дальше мы выходили из дому и шли до лодочной станции, - весь город ещё спал: ни машин, ни людей.
На лодочной я помогал дедушке погружать многочисленный скарб, необходимый для рыбалки: удочки - донки, бак для малька, малёвочница, телогрейки, бак с бензином, верёвка, спиннинг, подсачик, - лодка заполнялась до отказа:
Вместе с нами собирались и другие рыбаки, намеревавшиеся попытать удачу в ловле судака, - этой капризной рыбы. На бонах между рыбаками слышались разговоры: «ты куда сегодня? Я в первом плёсе сегодня попробую.. А я в третий поеду.. »
После всех этих утренних приготовлений мы выезжали на озеро, но до судака ещё было далеко: нужно было сначала малька наловить, на которого и берёт судак. Для этого мы выезжали «за парк», и там, постепенно плывя по течению, закидывали малёвочницу, - я на вёслах, дедушка - ловит малька. Малька нужно было много. По разному бывало, - дедушка рассказывал - были случаи, когда ему хватало двух забросов, чтобы наловить маленьких рыбок, которых бы хватило на долгий день. Однако так получалось, что каждый раз нам приходилось плавать час или два, чтобы наловить необходимое количество рыбок.
В акватории парка в то время кормился многочисленный окунь, - то тут то там из воды выпрыгивали мелкие рыбки, подбиваемые им из глубины. Далее окунь начинал гонять их у самой поверхности и раздавалось характерное чавканье. И вот буквально в трёх метрах от нашей лодки, плывущей рядом с берегом, всплыл окунь и начал гоняться на поверхности за стайкой, нарезая круги. От стайки отделялись небольшие группки мальков и рассыпались от него в разные стороны, пока не осталась всего одна маленькая рыбка. Ещё мгновение, и ей конец: Но малёк выпрыгнул на пологий камень, слегка торчавший из воды недалеко от берега, и стал лежать там не шевелясь. Окунь кружит вокруг камня, а малёк лежит, - секунда, две, три, четыре, - не шелохнётся. Наконец окунь уходит в глубину, а рыбка спрыгивает с камня. Дедушка, наблюдавший за этой сценой: «вот ведь, рыбка - величиной с мизинец, а поняла как спастись».
Но нам, как и окуню, надо заниматься своим делом - ловить мальков. Вот уже другие лодки, занятые той же работой, стали одна за другой отходить в плёсы. Дедушка досадно смотрит на них, затем в бак с мальками, - «ну ладно хватит, если чего в плёсах поймаем ещё». Мы отправляемся на настоящую рыбалку:
Мы с дедушкой чаще всего ездили во второй плёс, - «Ветерку 8» нужно было целых 30 минут, чтобы доплыть до его середины. В это время я обычно залезал в «бардачёк» лодки и спал, укрывшись телогрейкой. Но в этот раз дедушка на границе между первым и вторым плёсом сбавил ход и затем заглушил двигатель: Расстояние от берега до берега в этом месте - метров 400. Я вылез из бардачка, - что уже? Дедушка, - да вот решил попробовать, - здесь должна быть каменная гряда, - ориентир расколотый камень:
Много лет спустя, мне приходилось подплывать к этому расколотому камню, обозначавшему у местных рыбаков границу между первым и вторым плёсом. Камень этот располагается на границе берега и воды, величина его надводной части - выше роста человека. Раскол очень ровный, и я не раз влезал в него. При этом каждый раз думал о той громадной силе, которая смогла так ровно разделить эту глыбу на две половины. Наверно, когда по этим местам шел ледник, то перекатывал эту глыбу вместе с собой, и вот она не выдержала его многотонного натиска и раскололась. Так и лежит здесь этот камень из спокон веков.
Но нам надо заниматься рыбалкой: дедушка гребёт, смотря на расколотый камень, - «Вроде здесь.. Я тут щук когда - то на спиннинг ловил, здесь щучье место». Дальше опускает груз, - слышится его удар о подводные камни, я насаживаю малька за голову на мормышку и опускаю её на дно. Затем то же делает дедушка, отмеряя глубину, четыре, пять, шесть, ого да здесь метров семь будет: Но в это время у меня в руке, держащей донку, ощущается резкий удар, - тыц! Подсечка, выбираю леску. Через несколько секунд и на дне лодки бьется щука грамм на 800. Ну что же, - не плохое начало дня! Ловим дальше, но к сожалению дальше полная тишина - ни одной поклёвки. Дедушка: «Ну что же, это была единственная щука на каменной гряде, надо дальше переезжать, пока утро не закончилось». Утро было солнечным, - юго - западный ветер слегка морщил плёс. Мы плывём дальше, огибаем два острова, похожих друг на друга, и попадаем на простор второго плёса, здесь от берега до берега будет уже не менее 2 километров, а впереди почти до горизонта раскинулся второй и третий плёс.
Дальше всё складывалось неудачно: мы переезжали с места на место и закидывали удочки - один судак, пару поклёвок и один сход. Поднялся сильный ветер, хотя погода оставалась солнечной и время от времени через корму перехлёстывала волна. Лодку болтало уже часа четыре.
Ближе к вечеру дедушка решил попробовать ещё одно место. Где-то по середине второго плёса есть банка, куда мы и направились. Я уже перестал надеяться на удачный исход рыбалки и просто сидел на носу лодки, время от времени закидывая спиннинг, опуская блесну до дна и подтягивая её к лодке. Дедушка сидел на корме, опустил одну донку на 9-и метровую глубину и во время того, как он закончил опускать вторую, я вижу, что на первой донке кивок поднялся вверх и леска ослабла. Я ему кричу: он выбирает леску - вместо мормышки откусанный конец лески. Леску, толщиной 0,5 обрезало, как ножницами: Пока дедушка разбирался с леской кивок на второй донке резко опустился вниз, но это уже он заметил и резко подсёк. Обычно при подсечке дедушке удавалось приподнимать донку вместе с рыбиной, но тут крепкое пластиковое удилище, едва сдвинувшись наверх, переломилось и леска с щелчком лопнула. Итак, - вторая откусанная мормышка. Моё детское воображение рисовало в тёмной глубине гигантскую рыбину, как ножницами перерезавшую толстые лесы удочек. Это была смесь волнения, страха и радости. Тут уже я не выдержал, достал свою донку из бардачка, насадил через голову сразу два малька и дрожащими руками опустил мормышку на дно. Волнуясь, начинаю играть мормышкой у самого дна, иногда мелкой дрожью приподнимая её на пол метра выше. Проходит минуты три, показавшиеся мне целым получасом и вот, наконец - резкий удар. Пытаюсь подсечь, удочка выгнулась в дугу, но я и на десять сантиметров не могу приподнять её. Словно зацепило за дно, но это не зацеп. Я ору: «дедушкааа:» и делаю ещё одну попытку подсечь, перекинув удочку через плечо и повернувшись к борту спиной - без результата.. Тут подоспел дедушка, и взялся сразу за леску - началось вываживание рыбины. Это надо было видеть: леска то медленно подтягивалась, то внатяг стравливалась при бросках рыбины. Весь этот процесс занял минут пять, пока на поверхности не показалась она. Это была щука, просто гигантских, как мне казалось, размеров. Мормышка зацепилась у неё сбоку за край пасти, так что перекусить леску ей было сложно. Из глубины на нас смотрел светившийся зелёным светом глаз. Щука, сделав отчаянный рывок опять ушла на глубину но силы её постепенно оставляли. Наконец дедушка стал водить рыбину возле борта лодки: «чего стоишь, доставай подсак». Подсачик, пролежав не одну рыбалку без дела, наконец пригодился. Но вот не задача: когда я положил спиннинг, он зацепился блесной за сетку подсачика. Я дрожащими руками, выслушивая маты дедушки, отцепляю блесну и закидываю сачок в воду. Вовремя очередного прохода щуки возле борта лодки я её через хвост завожу в подсак - дело сделано. Мы счастливые едем домой. Эта щука оказалась 4-е килограмма весом, хотя через несколько дней рассказов подросла аж до 6-ти килограмм.
Спасибо за рассказ 😊 с душой написано
Неплохо. Над стилем и согласованием предложений можно поработать 😛
камень из спокон веков
испокон веков
К черту арфаграфию 😊 Автор в рассказ душу вложил и за это ему спасибо!
Спасибо а отзывы!
Как-то руки сами писали, так что над стилем не думал!