Я с тобой...
Скоро уже шесть лет, как мы с тобой расстались. Да, в марте 1997 года будет ровно шесть. А я помню о тебе. Помню тебя девчонкой с длинными тонкими косицами, голенастой и неуклюжей, никакой грации в движениях... Помню наши встречи у той заветной скамейки за деревней, где вокруг стоят высокие сунтарские берёзы, свидетели той золотой поры. Помню тебя в день свадьбы - сдержанную, преисполненную достоинства для чужих, покорную и ласковую для меня. Помню твои губы, запах волос, тепло маленьких горячих ладоней... Я никогда не думал, что вот так неожиданно уйду от тебя, моей единственной и несравненной. Нелепо всё получилось. И как я этого не хотел! Но знай - я с тобой, всегда с тобой.
Я с тобой каждый день. Поверь мне, я бываю у нас дома. Бесшумно открываю дверь и вхожу в нашу светлую квартиру. Обычно я делаю это рано утром, когда вы ещё спите. Прохожу в нашу комнату. Ты спишь, родная, на том же диване-малютке с левой стороны, правая пустует, меня нет. Я тихонько прикасаюсь к твоим длинным, разметавшимся по подушке волосам, слёзы душат меня... Боясь разбудить тебя, ухожу, окинув взглядом нашу спальню: то же трюмо, тот же шифоньер...
Потом я иду в комнату Анютки. С тех пор, как я ушел, она стала рассудительной, как взрослая. Уже не играет в куклы. Первое сентября, маленькие девчоночьи радости прошли без меня. Все сейчас у нее без меня, и она к этому почти привыкла. Может, привыкла бы насовсем, но ты, твой опустошенный взгляд, твое вечное молчание напоминают ей, с какой болью в душе ты живешь.
Я тихо прикрываю дверь. В другую комнату я не захожу - Айсенки там нет. Он женился и живёт в другом месте. А его комнату занимают родственники. Пусть они спокойно спят. Тебе с ними легче, ты не одна со своими мрачными мыслями. На кухне всё по-прежнему.
А помнишь, как мы обставляли нашу квартиру? В зале непременно стенка, шикарная, под дерево. Ты быстро обставила её сверкающим хрусталем, собранным от случая к случаю, женским сердцем чувствуя, что когда-то будет место для него. В углу у окна телевизор. Напротив стенки кресла с журнальным столиком. Получился не зал, а загляденье. Я сижу в кресле и вспоминаю... Свежее, веселое утро. Мы с Айсенкой - за гантели, ты с Анюткой - за косички; недолгий завтрак, затем - все по своим делам. Тебе приходилось выбегать из дома первой. Твоя работа - в детском саду, на другом конце города. Ты и сейчас должна быть ранехонько в саду, встречать детей. Встаешь раньше всех, пьешь с Анюткой чай и на работу. Все так же, но без прежнего упоения, а так, лишь бы, лишь бы...
После нашей разлуки ты стала другая. Иногда я вижу, как нехотя открываешь ты утром глаза и смотришь в пустоту. Потухший взор, скорбные складки у рта. Родная, меня нет рядом с тобой. Но иначе я не мог...
Этот неживой взгляд ты носишь с собой целый день, что бы не делала - закалываешь ли свои длинные волосы в пучок (я знаю, никогда у тебя не будет другой, короткой прически, твои волосы помнят прикосновение моих рук), подводишь ли глаза, убираешься по дому или ходишь по магазинам в поисках чего-либо подешевле. Я вижу: ничего этого тебе не надо. Всё утратило смысл с нашей разлуки.
Я виноват, родная, прости. Так сложилась судьба, что я должен был встретить Ёе и бросить вас. Помнишь тот злополучный март 91-го? Я улетел в Москву, в госпиталь МВД, хотя эту чепуховую операцию могли сделать и в Якутске. Что меня туда потащило? Знал бы я...
Ничто не предвещало встречи с ней. В палате нас было четверо. Два молодых лейтенанта из Подмосковья, пожилой майор с Украины. Жили весело. Днем могли отлучаться, ходили по магазинам, покупали добавку к больничному столу. Играли в карты, смотрели телевизор в соседней палате.
Помнишь, я часто звонил домой? И состояние, и анализы были отличными. Я считал дни до возвращения в Якутск. Совсем немного - через день операция, десять дней на поправку, и это самое большее. И я дома. А потом я встретил Ёе. В день операции. Я помню, как после наркоза закружилась голова, сильно захотелось спать. И пришла Она, эта белая женщина с белыми волосами. Она ласково посмотрела на меня голубыми прозрачными глазами, улыбнулась, как родному, обняла... О, это её прикосновение! Слаще я ничего не испытывал...
P.S. Рассказ посвящен памяти оперуполномоченного уголовного розыска УВД г.Якутска Валентина Сергеевича Игнатьева, безвременно ушедшего из жизни.
А.Избекова "Люди в погонах"
Да, за душу берёт...
Силная вещь,муражки по коже шли,когда читал...
мда.. у меня есть маленькая коллекция подобных рассказов. добавлю туда и этот. спасибо.
сильно
даа... таки сильно..