Летняя лирическая история.
Данная история произошла в одном их новых московских районов, в Марьино. Сказать, что Марьино густо заселено - не сказать ничего. Марьино нами просто кишит.
На Москву наваливался душный летний вечер. Я стоял практически в центре обычного марьинского двора, окруженного 17-ти этажной стеной с вмурованными в нее бетонными капсулами с людьми, и ждал своего приятеля, чтобы вместе стартануть в ночной город.
Уже темнело, и во дворе я в этот момент времени оказался совсем один.
Умиротворенность пейзажа и легкий ветерок со стороны Капотни настроили меня на лирическую волну, что-то про первую любовь вспомнилось, как ждал ее в таком же дворе (но в Строгино), как от местных пацанов малодушно прятался в подъездах: Эх, были времена:
- Эй, парень!
Не знаю, но почему-то я понял, что лирика закончилась и начинается Жизнь.
- Маладой чеаек!
Громкий голос сильно пьяной женщины раздавался в бетонном многоэтажном колодце как в пещере Зевса, будто многократно отражаясь от сводов и усиливаясь:
В надежде я огляделся. Но никаких других молодых людей в районе двора не наблюдалось. Значит, все таки - Я.
- Эй, е..ться хочешь? Иди сюда! (здесь и далее простой и ёмкий русский глагол 'ебаться' будет заменен на 'е:ться', что сделано исключительно для молодых посетительниц сайта знакомств, этих сексуальных кошек 18-20 из ТОП-100, которые не совсем еще понимают значение этого слова и действий, им обозначаемых, но уже могут получить какой-нибудь гламурный комплекс по этому поводу: ну и цензуры ради).
- Давай поднимайся! Я е:ться хочу! Да не бойся ты, тут без подстав:
Всё еще втайне надеясь, что обращаются не ко мне, а к какому-нибудь фаллосо-подобному предмету типа столба для волейбольной сетки, я обернулся и поднял глаза.
На балконе примерно пятого этажа стояла, соблюдая достаточно сильную амплитуду качания, женщина. Женщина была крупная, в белой ночной рубашке и повязаном поверх передником. Лет 40. Она курила и держала в руке бутылку. Периодически поднимая ее.
- Парень, ну ты, ты: Иди е:ться!!
Отступать было некуда. Женщина была настойчива и громка, я был один, но только я открыл рот, чтобы извиниться и сказать, что не за этим пришел (я не такая, я жду трамвая), как я услышал добрый, сердечный даже мужской голос:
- Пацан, да вые..и ты её: она всех щас достанет визгом своим:
И это был сигнал. Шоу началось.
Дом ожил. Зажглись окна, люди выходили на балконы и выражали свое отношение к происходящему:
- Пусть идет - иди, парень, она баба хорошая. Не обидит:
- Что пристали, мальчик девушку ждет, а вы - иди еб..сь:
- Я щас сам всех вас вые..у, если не заткнетесь, у меня ребенок заснуть не может, уроды, спрашивает, что такое 'е:ться'!!!!
Естественно, не унималась и Женщина. Она красиво и длинно переругивалась с оппонентами, отвечая на реплики, иногда прикладываясь к пузырю.
Мысленно я уже понимал, что как народ решит - так и будет. Я готовился - ну не к сексу с этим существом, а к быстрому бегу подальше отсюда.
Как вдруг - чу - все стихло:
Пытаясь понять, в чем дело, я буквально почувствовал, куда сморят невидимые мне (но ставшие уже почти родными) люди.
В арке появилась тень - я сначала подумал - собака - но нет, это был человек, но шел он, точнее, передвигался, парил, очень низко от земли. Как только его осветил подъездный фонарь, дом радостно вздохнул - 'Василий!'.
- Вась, твоя опять голосил, достала всех уже:
- Где ты ходишь, сука, из-за вас весь дом не спит:
- и т.д.
Василий был потрясен таким приемом. Он попытался поднять взгляд к этажам выше второго, но не смог пройти испытание равновесием и проиграл ему, упав плашмя на асфальт.
Но лежа он все-таки увидел перспективу и сообщил общественности:
- Уже иду, бля: хорош голосить:
И добавил:
- Что бы вы без меня, суки, делали:
И последний гвоздь -
- Нинка, заткнись, кошка драная , я уже иду!!!
Нинка тут же смылась с балкона
Народ, успокоенный, разошелся по квартирам, Василий с третьей попытки преодолел бордюр и впал в подъезд, в Марьино наступала ночь.
Тут и Колян вышел.
И мы с ним пошли покорять новые пространства, искать красивых похотливых женщин и пить горячительные напитки.
А как иначе: Лето.
Но встречались мы с ним теперь только в метро.
смешно)
Не верю, как сказал бы старик Станиславский.
Такая реакция соседей, быть может, возможна в Одессе или Неаполе, но не в Москве. И, тем более, не в новопостроенном Марьине. Тут никто никого вообще не знает, и на крики такого существа народ или сделал бы погромче тиви, или набрал бы 02.